Если я правильно понимаю, ваша новая платформа состоит из трех элементов. Вы могли бы рассказать подробнее о каждом из них?
Бйорн: Конечно. Вообще причиной того, что мы начали проект Исследовательской платформы, стала нехватка изучения украинского искусства. Есть огромное количество материала, который, к сожалению, ранее не был централизованно исследован, структурирован и описан.
Почему так?
Бйорн: Ну, мне кажется, никто ранее не делал достаточно инвестиций в это занятие. Многие пытались, но проблема в том, что это не может быть разовой инвестицией, это тип инвестиций, который нужно осуществлять продолжительно и долго. Это академическая работа, которая подразумевает необходимость продумать структуру и собрать вместе правильных людей. Мы думали над Исследовательской платформой очень долго, и последние два или три года размышляли над верным способом собрать воедино архив современного украинского искусства. Но только сейчас мы сказали себе: «Да, окей, мы понимаем, как это делать».
Что важно понимать об этом проекте в первую очередь?
Бйорн: Это – не просто старт новой платформы, это, по сути, радикальная смена фокуса деятельности всего PinchukArtCentre. Эта перемена была необходима, потому что Украина изменилась. Главный вопрос, который мы себе задавали – чем мы можем быть полезными гражданскому обществу, как наша институция может развивать страну дальше. Мы и раньше занимались этим, например, с помощью Премии PinchukArtCentre, однако академический подход к современному украинскому искусству – это то, чего не хватало Украине очень долгое время. Историю современного украинского искусства никогда не писали целостно и последовательно. И мы пытаемся это исправить.
Хорошо, а каким именно образом?
Бйорн: Мне кажется, неправильно, что история передается преимущественно устно, неправильно, что она разрознена, неправильно, что ее не существует в записанном варианте. Поэтому мы намерены, во-первых, записать ее, во-вторых – оцифровать, и в-третьих – сделать доступной публично. А еще очень важно отделить факты от вымысла. Но это не значит, что вымысел мы просто сотрем: сохранить его необходимо ровно в той же мере, что и факты.
А как вы будете делать эту информацию публичной?
Бйорн: Это будет происходить на трех уровнях. Всю информацию, которую мы соберем, можно будет найти и прочесть в нашей библиотеке, которая будет доступна всем. Второй шаг – мы постараемся сделать ее доступной онлайн. Таким образом узнать о современном украинском искусстве смогут не только украинцы, но и иностранцы. Наконец, третий – это образование. Мы запускаем публичные проекты, в рамках которых будем обращаться, во-первых, к широкой аудитории, ведь чем больше знаний, тем больше это провоцирует информационный голод и жажду еще больших знаний. Во-вторых, очень важно наладить дискуссию с украинским арт-сообществом, ведь внутри его есть много разногласий касательно того, как интерпретировать факты и истории. Архив дает возможность высказать эти мнения. В-третьих, мы планируем общаться с иностранными экспертами и приглашать их принимать участие в обсуждении.
Когда вы говорите об архиве, что именно подразумеваете? Как он будет собран?
Бйорн: Мы сотрудничаем со многими прекрасными людьми, которые являются владельцами личных архивов. Вот, например, Саша Соловьев, у которого просто невероятная коллекция материалов! Его архивы рассказывают удивительные истории. А еще Валерий Сахарук, Виктор Хаматов – и это только начало. Ты начинаешь с одного, но обнаруживаешь все большее и большее количество информации и источников этой информации. Поэтому этот проект займет не год. И даже не два.
Но несмотря на то, что проект пролонгирован и его временные рамки размыты, у него будет какой-то старт?
Бйорн: Ну, да, и этот старт – сейчас! Хотя на самом деле мы начали работу года два назад, однако столкнулись с рядом проблем в реализации: это и количество информации, и то, что многие факты исторически были неверны, и проблема сохранения архивов, и отсутствие какой-то системы регистрации. Сейчас мы, конечно, решили еще далеко не все проблемы, но мы находимся достаточно близко к моменту, на котором сможем сказать: «Хорошо, сейчас мы готовы показать первые результаты своей работы публике».
На какую реакцию публики вы рассчитываете?
Бйорн: О, мы очень надеемся на то, что эта реакция, в принципе, будет. Мы хотим, чтобы люди приходили, изучали архивы и профайлы художников, и спорили с нами, и не соглашались, и высказывали свою точку зрения. Не знаю, вообще проблема публичности нашей работы интересует нас больше всего: мы хотим быть инструментом, которое могут использовать украинские и международные ученые, кураторы, художники. И вопрос того, как сделать это инструментом – это вопрос чистой воды технический.
Цитируя ваш пресс-релиз, вы планируете проводить тематические выставки …
Бйорн: Боже, я даже не знал, что у нас есть пресс-релиз.
Да, но это так! И вот, согласно ему, есть тематические выставки и презентации коллекции. А в чем разница?
Бйорн: Тематические шоу… Вообще, я бы не называл их так, это скорее выставки по результатам исследований. Вот, например, был период в украинском искусстве, который характеризовался созданием художественных сквотов, знаете? Изучали ли этот период уже действительно детально? Нет. Мы займемся этим изучением, мы зададим себе вопросы, которые и будут отражены в выставке и представлены в ней. А, что касается коллекции, то ее мы будем демонстрировать гостям с целью говорить о тех вещах, которые всплывают в процессе наших исследований. Это – по сути, два ритма, которые будут проходить через всю нашу выставочную практику.
Анна: С одной стороны, мы будем делиться результатами того, что нам удалось исследовать: персоналии, темы, понятия и так далее. А с другой – говорить о теоретии архивирования, о специфике архивов современного искусства и о том, почему и как это нужно осуществлять сейчас.
А расскажите, пожалуйста, о команде, которая работает над платформой помимо вас двоих.
Анна: Исследовательскую Платформу готовила к запуску Ольга Тихонова, которая работает в арт-центре на протяжении пяти лет. Наша коллега Таня Кочубинская, которая является национальным куратором PinchukArtCentre начинала работать над архивом еще на этапе Кураторской Платформы. Сейчас она помогает анализировать то, чем мы занимаемся, на теоретическом уровне, а также согласовывать движение исследований с выставочной деятельностью институции. Наша команда исследователей это: Ксюша Малых, Катя Яковленко, Ксения Утевская, Таня Жмурко и Катя Блудова. Из регионов на данный момент с нами работают Саша Осадчая из Харькова и Наталья Космолинская из Львова. Мы планируем подключать и других исследователей из разных городов Украины, которые специализируются на локальных явлениях. Скоро к нам присоединятся библиотекарь и архивист. Также с нами в команде – Алиса Ложкина, которая занимается фундаментальными интервью с художниками и теоретиками. И еще с нами работает Вера Балдынюк, это наш редактор.
Изменится ли уже существующая у вас образовательная программа? Она эволюционирует ввиду появления этого исследовательского проекта?
Бйорн: Безусловно. Дело в том, что она направлена на широкую аудиторию, что, определенно, мы сохраним. Но теперь мы так же активно нацелены на сотрудничество и с профессиональным сообществом. Мы намерены выстраивать структурные обсуждения того, что такое архив, что такое поиск… Что такое, в конце концов, эта новая волна! (смеется) Это ведь все еще неясно. Кроме того, образовательная программа будет задавать вопросы о тех фактах и о той информации, которую мы обнаружили в ходе исследования.
И вы готовы к тому, что с вами будут спорить?
Бйорн: Я очень надеюсь на это! Важно, чтобы люди отчетливо понимали: если мы поднимаем какой-то вопрос на обсуждение, мы ни в коем случае не подразумеваем, что наш ответ на него единственно верный. Я постоянно это говорю, и мне кажется, меня часто недопонимали. Когда бы мы ни делали заявление, это просто наша точка зрения. Да, мы готовы защищать ее. Отчаянно защищать! Но мы при этом готовы принять и другие мнения. Сильная, осмысленная, профессиональная беседа – это то, чего мы хотим добиться. К сожалению, в Украине такие беседы часто сводятся к эмоциям.
Но это ведь тоже неплохо, художественное высказывание не может быть безэмоциональным?
Бйорн: Не может, но нас, как исследователей, интересуют факты. Вот, например, портфолио художников: это ведь полноценная энциклопедия, и двух разных ее версий быть не может. Однако могут быть их интерпретации, и они должны быть. И одну из интерпретаций будем делать мы. Почему? Ну, потому что мы хотим (смеется). Но надеемся, что другие тоже захотят.
Анна: Дело еще в том, что многие художники даже сами не знают, в каком году прошла та или иная выставка, или когда была написана какая-то картина.
Бйорн: И это нормально.
Анна: Да, абсолютно.
Бйорн: Сам факт того, что мы можем обсуждать, что такой-то перформанс состоялся в таком-то году, а затем появляется человек, который говорит: «Нет-нет, это было годом раньше, и у меня есть фотографии»…
Анна: Мы были бы счастливы, если бы такой человек появился!
Бйорн: Конечно! И это очень важно узнавать, очень важно давать фактам место во времени. Вот, например, на данный момент все еще очень мало чего известно о культурной жизни Львова, столько всего потеряно из их истории. Художественная сцена Львова 80-х и 90-х годов – это все еще загадка.
А вот это очень странно.
Бйорн: Да не особо странно, ведь узнавать о ней неоткуда: есть какие-то небольшие фотографии, есть обрывки фактов… Я знаю, что примерно происходило, однако, как рационально мыслящий человек, я не могу сказать, что доволен объемом своих знаний. Исследовать, структурировать и описывать – это то, что должно быть сделано. И сделано сегодня. Потому что оттягивать дальше некуда.
А какие конкретные дискуссии вы хотели бы начать, что вам хочется обсудить с арт-сообществом? «Новую волну»?
Бйорн: Да о «новой волне» я, кажется, начал дискуссию уже довольно давно (смеется). И никто, кстати, не ответил мне! Нет, «новая волна» для меня – это мифология, которую нужно деконструировать. И архив нам в этом поможет.
Анна: Это просто личная шутка Бйорна.
Бйорн: Да, это моя позиция, и я жду храбреца, который ее поколеблет. Касательно же других дискуссий… Знаете, если бы мы рассчитывали на конкретную тему – это значило бы, что мы каким-то образом направляем наше исследование, придаем ему форму. А делать это нельзя ни в коем случае. Исследовательская платформа – нейтральный незаангажированный инструмент. И да, у меня, как у куратора, есть свое собственное мнение, но я не стану никому диктовать его с помощью платформы. Единственное, на что мы рассчитываем – это то, что, когда кураторы и исследователи ознакомятся с результатами нашего труда, они сами захотят обсуждать разные вопросы и реализовать проекты в надежде найти на них ответ.
Почему провалились предыдущие попытки систематизировать существующую информацию об истории украинского искусства? Неужели до вас никто действительно не хотел сделать это?
Бйорн: Тут дело не совсем в том, хотели или нет или ответственно ли они к этому подходили. Во-первых, все-таки для такой работы необходима действительно большая команда. Во-вторых, у нас есть сформированная сеть, которая позволяет нам проводить масштабные исследования. В-третьих, мы остаемся нейтральными и независимыми, а это, в свою очередь, ведет к большому количеству разнообразных точек зрения. И, конечно, у нас есть финансовая поддержка от Виктора Пинчука, который изо всех сил поддерживает подобные проекты. Знаете, этот начинание кажется очень приятным и правильным, но нужно понимать его сложность. Реализовать его действительно непросто. Нужно много опыта, и, в первую очередь, академического. Сейчас же наступил момент, когда к такой Исследовательской платформе готовы все: готовы художники, готовы мы и готова страна.
