В своих работах немецкий философ Георг Зиммель много размышлял о социологии моды. Зиммель, как и положено ученому, конечно, размышлял в принципе о многих вещах, но место моды среди прочих социальных институтов тоже занимало его мысли. Он пришел к тому, что отделил моду от других элементов социальной жизни и заявил, что мода – это институт, где интересы индивидуума сталкиваются с интересами коллектива, где стабильности и консервативности общественных привычек бросается вызов новой эстетикой и новыми формами поведения.
Покончим с занимательной социологией; в двух словах, Зиммель говорил о том, что благодаря моде общество эволюционирует, что мода дуальна: с одной стороны, она символизирует потребность в единении, а с другой – в обособлении. Вспомните, как это работало в случае с хиппи, которые хотели и отделиться от консервативных масс, и продемонстрировать свою принадлежность контркультурному течению. С такими-то характеристиками вовсе неудивительно, что мода становится языком активистов и оружием протеста.
Когда-то мы уже рассказывали вам о том, как радикально изменился стиль и внешний вид француженок после Великой революции. Сейчас в этой истории нам интересно два нюанса. Во-первых, отличительный знак революционеров – кокарда, пучок из ало-сине-белых лент, который ввел в обиход Камиль Демулен, инициатор взятия Бастилии. Что это, по большому счету, как не модный аксессуар? И так с помощью предмета одежды все, кто хотел идентифицировать себя как революционера, мог с легкостью это сделать. А во-вторых, те, кто боялся ассоциироваться с монархией или аристократией, чтобы не получить народного гнева на свою голову, избегали пышных или слишком богатых нарядов, намеренно одеваясь попроще.
Кстати, мини-юбку тоже можно считать одеждой революции: во время протестных движений в той же Франции, только уже образца 1968 года, ее носили девушки в знак своей независимости и прогрессивности.
Кроме того, давайте не будем забывать о куфии, или арафатке, которая тоже получила статус революционного аксессуара. Когда к власти в Палестине пришел Ясир Арафат, этот шарф, который лидер стильно повязывал на голову, стал символом пакистанской солидарности и часто использовался антивоенными организациями. А в 2007 году куфию использовали в своем показе Balenciaga, начав ее восхождение к модным высотам.
Из недавних примеров того, как с помощью одежды можно протестовать, вспоминается, разумеется, черный дресс-код церемонии «Золотой глобус». Напомним, актрисы надели наряды черного цвета в знак поддержки акции Time’s Up, которая является протестом против сексуальных домогательств и гендерного неравенства. Показательно, что абсолютное число гостий церемонии придержались этого дресс-кода и высказали свою поддержку коллегам по цеху. Любопытно, что флешмоб в итоге не имел единого прочтения: актрисы оделись в соответствии со своим вкусом – а также вкусом своих стилистов и контрактами с модными брендами, – а потому некоторые из них пришли в платьях с высокими разрезами или в комплектах из полупрозрачных текстур. Это вызвало в обществе живую дискуссию: кто-то считает, что странно бороться против домогательств в откровенных нарядах, а кто-то – что девушки вправе одеваться как хотят и кружевной лиф не дает никому права оказывать им ненужные или навязчивые знаки внимания. Кстати, сейчас 32 платья, в которых актрисы были на «Золотом глобусе», можно приобрести на аукционе – вырученные деньги направят в фонд Time's Up, который занимается поддержкой и организацией юридической помощи жертвам сексуальных домогательств.
При условии грамотного использования даже нарочито дурацкие вязаные розовые шапочки могут стать оружием – мы сейчас не о том, что их можно быстро распустить и задушить грабителя, хотя и это тоже. Около года назад по всей Америке гремели женские марши – девушки протестовали против назначения Дональда Трампа и вновь поднимали вопрос гендерного равенства. Тогда сценаристка из Лос-Анджелеса Криста Са придумала шапочку, в которой должны были выйти все участницы протеста: розовая с двумя приподнятыми уголками, она получила название pussyhat (игра слов с pussycat) и должна была напомнить о скандально известном призыве Дональда Трампа срочно хватать всех за «киски». Так десятки тысяч женщин, вооруженных одними лишь шапочками, смогли донести всей стране свою позицию.
А протесты против избирательной реформы в Гонконге 2014-2015 годов и вовсе носят название Революции зонтиков, потому что все протестующие выходили на митинги с зонтами. Они служили оружием от слезоточивого газа и перцового спрея, но со временем сам по себе зонт стал ассоциироваться с принадлежностью к революционным толпам – равно как и участников Оранжевой революции в Украине идентифицировали по деталям цвета апельсина в одежде.
Постепенно протестная мода и эстетика активизма проникают и назад на подиумы: как и куфия в 2007-м, сейчас женские движения вдохновляют дизайнеров использовать феминистические слоганы на футболках. Здесь, конечно, особенно отличились Dior и Prabal Gurung, и некоторые критики этого течения подчеркивают, что оно тлетворно – мол, это пример того, как капитализм может поработить и испортить все, коммерциализировав даже благую инициативу. С другой стороны, такой способ нести идеи в массы и делать их более популярными зарекомендовал себя как крайне эффективный. Главное, чтобы эта идея не осталась только на футболке.
