В 1887 году Вильям Грант основал дистиллерию Glenfiddich в Шотландии. Заручившись поддержкой своих девятерых детей, он создал компанию William Grant & Sons, которая является сегодня одной из немногих сохранившихся семейных компаний по производству виски в Шотландии.
Как и Вильям Грант, герои нашего проекта — настоящие mavericks, первооткрыватели, которые не боятся рисковать и менять правила игры. Героиня нашего второго материала Марыся Никитюк — писательница, сценарист и режиссер, получившая награду ScriptЕast Awards в Каннах за свой сценарий «Когда падают деревья».
Как проходит ваш день?
Очень разнообразно. Из повторяющихся действий среди калейдоскопа встреч — тренажерный зал и написание текстов. Поскольку в разработке обычно несколько проектов, выбираю, что писать, по настроению.
Чувствуете ли вы необходимость представлять нашу страну за ее пределами?
Не чувствую подобной необходимости. Но когда ты, красивый, образованный, современный, пересекаешься с иностранной публикой или профессионалами на международной арене, а они вдруг находят между тобой и стереотипным представлением об украинце десять и больше различий в положительную сторону, то, конечно, радуюсь их удивлению и тому, что по мне судят о стране, в которой я живу.
В чем для вас плюсы и минусы публичности?
Плюсы в том, что легче становится реализовывать все свои, даже самые сумасшедшие, идеи. Минусы – не всегда знаешь людей, которые с тобой здороваются. Потом такой горьковатый привкус внутри — кажется, будто ты “голый король”.
Как вы относитесь к поражениям? Полезна ли в вашем деле критика?
Поражения при любом восхождении и на любом пути неизбежны. Иногда это проходит как этап, ты становишься тверже и решительней, а иногда боль пронизывает тебя и хочется залечь на дно, укрывшись одеялком, в обнимку с плюшевыми медведями и всеми котами мира. Наверное, это зависит от эмоционального состояния. Ведь, когда мы уравновешенны, разве должны нас останавливать падения при попытках встать на ноги, когда перед тобой перспективы ходить с высоко поднятой головой всю последующую жизнь? А вот критика тоже разной может быть. Если это вдумчивый анализ и разбор, то он помогает расти — это важно. Но если это просто эмоциональный, плохо артикулируемый вопль в твою сторону, то внимания такие эскапады не привлекают, и ни помочь, ни навредить они не могут.
Случаются ли моменты, когда опускаются руки и больше ничего не хочется? Что в такие моменты помогает воспрянуть духом?
Конечно, случаются, я же живой человек. Помогают мои близкие, друзья, моя семья и, конечно же, чашка чая с липовым медом и одеялко.
Кого из наших современников вы могли бы назвать первопроходцем в своей области?
Из современников, наверное, режиссера Мирослава Слабошпицкого и драматурга-сценариста Наталью Ворожбит.
Как вы взвешиваете риски, когда готовитесь представить новый проект миру?
В моем случае все затеи крайне рискованны. Я просто принимаю тот факт, что этот проект могут не полюбить так, как люблю его я, и, захлебываясь от восторга неизвестности, иду вперед. Вот ты делаешь шаг и никогда не знаешь – поле ли там из лютиков или пропасть, но ведь это и есть жизнь.
С какой скоростью вы работаете? У вас есть, скажем, дневная норма, которую необходимо выполнить?
Нет, дневной нормы нет. Если что-то стопорит написание, я по возможности переключаюсь на другой проект. А если стоят дедлайны и сроки горят, то накачиваю эмоции и внутренние моторы музыкой, прогулками, кофе, образами, людьми. Работать могу очень быстро и беспрерывно. Главное — знать, о чем писать и о чем снимать, тогда можно переворачивать землю в кратчайшие сроки, ведь точка опоры у меня внутри.
Кто вам близок из современных сценаристов? Кем восхищаетесь?
Сложно ответить на этот вопрос. Ведь не всегда можно по фильму отделить работу сценариста и режиссера.
Что вы испытали, когда получили награду в Каннах?
Когда озвучили на церемонии ScriptEast Awards, что красивая статуэтка-парус уходит в мои руки за мой любимый сценарий «Когда падают деревья», я испытала детскую, неподдельную радость. Ведь тогда для меня это означало, что я наверняка сниму это кино. Собственно, это и сделала, сейчас мы уже на стадии работы со звуком. Но, конечно, не все так просто оказалось на деле. Но радость — ее я пытаюсь испытывать всегда, когда есть хоть малейший повод. Боли в нашей жизни так много, что можно и потеряться в этих реках кортизола, забыв, как выглядит солнце и как поет в твоей крови дофамин.
Что для вас красота?
Это взгляд. Понимаете, красота везде. Красота в детском крике, в бомже, который держит на руках собачонку, чтобы та не замерзла на бетоне. Красоты очень много, даже среди слоев макияжа продавщицы в районном гастрономе. Но чистая, незамутненная красота делает поистине больно. Представьте, что перед вами раскрываются самые любимые объятия в момент высочайшего пика ваших чувств или раскрывается рождение Вселенной, сконденсированное в минуты нашей земной жизни. Только в этот миг ты понимаешь, насколько же ты взвешен и признан слишком легким. Сколько грязи ты в себя впустил, со сколькими ужасающими компромиссами смирился на своем пути. Наш мир убьет не война, а чистая, абсолютная красота, мы ее просто не выдержим.
Ваш главный девиз жизни?
Всегда идти вперед!
Что делает вас счастливой?
Моя реализация и любовь.
Как вы относитесь к статусным вещам — дорогому алкоголю например?
Однажды я провела в парижском Ритце на Вандомской площади с коктейлями Хэма и дорогими машинами несколько недель. А через полгода спала на картонных коробках в Балаклаве, пила чай из пакетиков. И поняла, что важнее, с кем ты и насколько ты счастлив, нежели с чем.
Как предпочитаете отдыхать?
Спать и спать у моря. Чтобы размеренный шум прибоя нежно поглаживал мои нервы, а все мои любимые были рядом и держали за руки, и не отпускали, даже если я в очередной раз утону в пучине одеялка.
