Во всем виноват Сильвестр Сталлоне. В 1976-м году он, начинающий актер, сочинил сценарий фильма «Рокки» и буквально выгрыз у продюсеров право сняться в главной роли. Картина о никому не известном боксере, от души лупящем чемпиона, имела эффект примерно такой же оглушительный, как апперкоты в 15-м раунде этого боя. При бюджете в $1 млн лента собрала $225 млн и запустила бесконечную серию франшиз. Сталлоне стал звездой, режиссер стал звездой, уборщица стала звездой и вообще все стали звездами. Даже Талия Шайр.
Вообще-то эта заметка именно о ней. Точнее, не о ней, но она тоже виновата. В фильмах о Рокки Талия играла его спутницу жизни. И когда я много лет назад впервые смотрел эти фильмы, данный факт меня страшно бесил. Мне ужасно не нравилось, что на роль музы такого героического верзилы нашли какую-то дряхлую, невнятную и неумолимо стареющую дурнушку. Дурацкая прическа, кошмарность которой удваивалась, когда она накрывала ее сверху пожеванным красным беретом. Вечно унылое выражение лица селедки в депрессии. Мямля и рохля. Рокки, старина, этот бой ты продул нокаутом – возмущался я, глядя на ее морщины и невозможные кофточки.
Прошли годы. Лет пятнадцать, если быть точным. Недавно я полуслучайно вновь наткнулся на этот фильм. Сильвестр Сталлоне все так же неистово крушит пудовыми кулаками разнообразных супостатов. Тренер по-прежнему недружелюбно ревет: «Убей его!» А где-то на заднем плане внезапно обнаруживается Талия Шайр: молодая девушка с элегантной прической и Тем Самым Взглядом. Тем самым, от которого мужчине хочется, чтобы на них двоих каждый день нападали хулиганы – лишь бы иметь возможность лишний раз защитить свою богиню и показать, как сильно она тебе нужна.
И даже беретик этот идиотский ей идет. И в словах ее теперь не былые капризы, а почему-то не замеченный мною ранее характер и пыл сильной женщины. И понятно теперь, отчего персонаж Сталлоне в конце каждой части разгонял прихлебателей и исправно выл с ринга ее имя: «Адриа-ан!», призывая жену вволю пообниматься в честь очередной эпической победы.
В общем, что-то изменилось. Из невнятной дурнушки Талия Шайр превратилась в трепетную и довольно-таки привлекательную даму. Я стал рассуждать логически. Магия кино не настолько сильна, чтобы за это время она могла похорошеть на кинопленке. Значит, изменились мои вкусы. И если раньше она казалась мне унылой и тяжко пьющей старушенцией, а сейчас – знойной девчонкой, то, видимо, постарел я. Пора это признать. Отпираться больше невозможно.
В начале двухтысячных я проходил практику в школе. Мне было около двадцати, и еще несколько лет назад я сам учился в этих самых кабинетах. А теперь явка с повинной: на одиннадцатиклассниц я тогда смотрел не как строгий преподаватель, а как раздираемый гормонами подросток. Однако сейчас, если какие-то вещества при виде выпускниц во мне и выделяются, то лишь гормоны ворчания и чего-то вроде «а вот в наше время…»
И наоборот. Когда-то я смотрел на Софи Марсо в фильме «Бум» и сходил с ума от желаний. Сейчас этот слегка педофильский образ меня уже не волнует (ладно, разве что немного), а вот зрелая элегантность нынешней Софи Марсо выглядит действительно потрясающе. Особенно в тот момент, когда на красной дорожке Канн с ее плеча спадает бретелька.
Мои вкусы стареют вместе со мной – и ничего с этим, похоже не поделать. Десяток лет назад тридцатилетие казалось вехой, за которую можно переступить только с хрустом ревматизма и сиплым покашливанием. Сейчас мне 31, и я все лучше понимаю неуклюжее украинское законодательство, приписывающее людей до 35 лет к молодежи. Черт возьми, да я ведь действительно еще молод! И девушки мне нравятся молодые, пусть им и хорошо за тридцать. И даже Талия Шайр мне нравится. Молодая она и красивая. Теперь.
Природа, спасибо тебе за эту мудрость. За то, что наши вкусы стареют вместе с нами. Что зрение становится все хуже, и мы все меньше различаем морщинки друг друга. Что седовласые увальни, гоняющиеся за юными нимфетками, выглядят комично. Что в итоге мужчины настолько распутные, что женский пол манит нас всю жизнь. В общем, что любить можно в любом возрасте. И нужно.
Я оглядываюсь назад и ловлю себя на скепсисе по поводу сюжетов, в которых люди за пятьдесят находят свою любовь. Неловко в этом признаваться, но я полагал, что невозможно любить и с эстетической точки зрения восхищаться неумолимыми морщинами, складками и всей этой старостью. Но Софи Марсо – 48. И у меня у самого есть знакомые – хочется написать «девушки», настолько хорошо они выглядят, но нет – все-таки женщины за 40, которые потрясающе эффектны. Не то что несмотря, а даже благодаря всем этим замечательным лучикам морщинок.
Похоже, постепенно надо привыкать к тому, что однажды я, морщинистый старый дед, посмотрю на какую-нибудь столетнюю особу и подумаю: «Хм, а чертовка хороша собой!» И остается надеяться, что она подумает о моем артрите то же самое.
Одно радует: сейчас Талии Шайр 69 лет, и выглядит она чуть хуже, чем я.