Заметил удивительную вещь: в прозрачном, взаимосвязанном и тесном современном мире почему-то стало сложнее доверять людям. Казалось бы, вся информация – на кончиках пальцев: любой факт гуглится, человечество знает о себе как никогда много, да и мир, что бы там ни говорили, ни в одну эпоху не был еще столь безопасен, толерантен и сыт. И при всем этом – кризис доверия, о котором свидетельствует масса исследований. Приводит в ступор вопрос, кому я на самом деле доверяю: родным, друзьям, авторитетам, лидерам, медиа, селебрити, ученым, властям, коучам, врачам? Так и хочется по-ковбойски ответить: «Только себе». Прозвучало бы красиво, но оказалось бы ложью. Себе – тоже не очень.
Как так вышло? Еще совсем недавно существовали верхнеуровневые сообщества и институты, уверенность в которых жила в нас по умолчанию. Поколение наших родителей доверяло одним народам и дружило с ними против других. Генерация дедушек и бабушек была готова препоручить товарищам жизнь, потому что они вместе пережили войну. Метка «земляк» или, скажем, «католик» еще недавно считалась достаточной причиной для безоговорочного доверия. Сейчас, согласно глобальным исследованиям, только 27% искренне привержены своей стране и лишь 10% чувствуют сильную связь с народностью или расой. Доверие снижается. Разными темпами к разным группам и институтам, но снижается ощутимо.
И ладно бы вместе с ним снижалась его важность для человечества. Подумаешь, доверяли-доверяли – и вдруг стало не надо. Но нет: что доверие – краеугольный камень общества и что уровень доверия сограждан определяет благополучие страны, считает, по разным соцопросам, 81-89% взрослого населения в 27 странах.
Есть мнение, что это болезнь постмодернизма. Высокие идеалы пали, фокус сместился на индивидуализм и субъективность переживаний, а потому доверие люди начали раздавать сугубо в индивидуальном порядке, на основании совпадения общего опыта, устремлений и взглядов на жизнь. Есть и другое мнение: что виной всему информационная революция и доступ к информации о ком хочешь. 50 лет назад всем была видна только фасадная и общественно приемлемая часть жизни других. Социальное давление было мощнее, мнения высказывались не так массово и частенько только тем, с кем уже сошлись в более весомых категориях: раса, национальность, класс, политические убеждения, религия. Около 77% опрошенных старше 55 лет склонны считать человека достой- ным доверия, пока не доказано обратное. Из миллениалов (старшим из которых уже 35) с этим согласился только 61%.
И миллениалов (нас?) можно понять – их родители не видели и не знали столько всего о таком количестве разных людей по всему миру. На нашем веку жизни личностей, стран, культур, религий вдруг обрели прозрачность. Вспомните, к скольким полузнакомым лицам вы заглядывали через сторики в Инстаграме? Сколько раз в неделю закрывали фейсбук, ошеломленные обилием непрошенных чужих мнений? Сколько героев детства пало в ваших глазах после снятых фанатами видео с хамским поведением? Доверие ныне очень легко потерять...
При этом 63% считает, что сегодняшний человек менее достоин доверия, чем 100 лет назад. Моя же искренняя уверенность состоит в том, что люди хуже не стали. Но мы за эти 100 лет выяснили столько всего о стереотипах (раса, пол), авторитетах (скандалы с церковью и педофилией) и канонах (сексуальные предпочтения), что в силу изменения взглядов старые ярлыки перестали срабатывать. И пока не слишком понятно, как выработать новые.
Еще несколько десятилетий назад мир отличался достаточной упорядоченностью: вот у нас элита, а здесь – низы, не перемешивать; в этих странах живут азиаты, а вот в этих – коммунисты, тут – мусульмане. Индивидуум в таком мире пребывает всего лишь в двух ракурсах – он или среди своих в кругу доверия, или среди чужих. Современный мир превратился в удивительный и пестрый суп: если вы бывали в Берлине, вы точно поймете, о чем я. В каком-то фильме 80-90-х, помню, комизм сюжетной ситуации был достигнут тем, что черный персонаж оказывался евреем. Невидаль и абсурд по тем временам, а сейчас – непонятно, что смешного. Старые алгоритмы с грохотом ломаются о теперешний мир. Недавно меня вез в такси человек с кавказским именем, шапочками Санта-Клауса на подголовниках сидений и фигуркой Ганеши на торпеде. Обе его невестки – индианки. По прошлым правилам существует конфликт базовых команд: доверять семье, но не доверять чужакам иного цвета кожи, другой культуры и языка. Как быть?
Мы все еще способны доверять семье и близким, иные поколения склонны верить друзьям, кто-то – сообществам, к которым себя причисляет. Но мы глобально почти утратили способность доверять группам, институтам и авторитетам «на общих основаниях». Это забавно, ведь еще в начале 2010-х было столько разговоров о том, как социальные сети сближают мир, форсируют изменения, объединяют группы в важные движения. Мы видели все это вблизи в 2013-2014 здесь, в Украине. Но романтика быстро развеялась. Человечество научилось управлять мнениями, алгоритмы соцсетей загнали нас в «пузырьки» людей со схожими взглядами, обилие источников информации снизило нашу бдительность и – бам... Манипуляции личными данными от Cambridge Analytics, пресловутые fake news, армии русских ботов, Brexit. Мы утратили бдительность и тяжело поплатились.
А уж каким стрессом было смотреть на Цукерберга, отвечающего перед американским Конгрессом за информационную безопасность более двух миллиардов пользователей фейсбука, включая нас. И даже в кои-то веки надев презентабельный костюм вместо футболки с джинсами, он не выглядел взрослым, осознающим собственную ответственность человеком. У него был вид подростка, что, заигравшись, нашкодил по-крупному. И подставил более четверти населения планеты под удары, которые оно осознало не сразу, и, скорее всего, еще не все.
Но срабатывают и защитные механизмы. Мы запомнили, что читать новости нужно в 4-5 разных источниках, дабы составить собственное мнение. Призадумались, не начать ли учить детей распознаванию ложных новостей в школах. Перестали доверять по внешним признакам, сведениям, рекомендациям авторитетов, и начали судить по каким-то неочевидным критериям. Например, легко представить субъекта, который скорее доверится коллегевегану из другой расы, культуры, сексуальных предпочтений и чего угодно еще, чем схожему с ним самим по всем параметрам мясоеду. И дело не в выборе меню на ужин, дело в ценностях. Согласно исследованиям, 69% готовы доверять тем, с кем делят общие ценности и убеждения, – это первое место в рейтинге. На втором – социоэкономическое происхождение, набравшее целых 11%.
Ценностные настройки не зря точны, как индикатор: их, в отличие от многих других, очень сложно подделать. Они сквозят в речи, прослеживаются в диете, стиле, подходе к работе, комментариях в фейсбуке. Можно сфальшивить в политических взглядах, можно притвориться в религиозных убеждениях, можно безупречно (или, в случае с некоторыми из наших политиков, – хоть как-нибудь) выучить язык, но подделать ценности под силу единицам, и чем прозрачнее наши жизни и дольше срок наблюдения за субъектом, тем меньше у него шансов нас обмануть. Потому настолько сложно создавать бренды: если под ними шаткая ценностная база, то, все время пребывая на виду миллионов, они быстро теряют доверие.
Мы вообще крайне чувствительны к обману, при котором заявляют об одних преимуществах, а руководствуются другими. Мы называем это интуицией, хотя в нашем сознании задействуется первобытная сигнализация об опасности, такая древняя, что использует наиболее скоростные пути, известные лишь ей, и бьет тревогу в обход логических обоснований. Несоответствие декларируемым ценностям воспринимается как ложь, несоответствие нашим идеалам – как риск для нас. Итог – конец доверию. Еще быстрее доверию приходит конец, когда мы встречаем людей, живущим по противоположным от провозглашенных самим себе ценностям.
Потому (и тут я ударюсь в профдеформацию) так быстро лопается мыльный пузырь, раздуваемый маркетологами посредством агентов влияния, лидеров мнений, трендсеттеров и селебрити. Аудитория чувствует фальшь, даже если она филигранна. Так, почти половину своих подписчиков, по данным опросов, раздражают неискренностью в продвижении каких-либо брендов так называемые «наноинфлюенсеры».
Размышляя обо всем этом, я интересовался мнением своего близкого окружения (которому доверяю на базе общих взглядов, разумеется). Знакомый психолог натолкнул меня на интересную мысль. Мы сильнее доверяем тем, с кем проводим больше «совместноинтересного» времени. Со смартфоном в руках и сотнями контактов за день, с пробуждения и до самого отхода ко сну мы все чаще заняты общением поверхностно, и все реже его отличает квалитативность. Особенно наедине с собой. На этом, правда, с одной цитатой и одним результатом опроса (обещаю, последним), я вас покину:
«Человек доверяет другому, только когда видит в нем достаточно себя» Грегори Дэвид Робертс, автор «Шантарам»
Согласно исследованию «Барометр доверия» прошлого года от компании Edelmann, только 54% опрошенных доверились бы «кому-то, похожему на них самих»
Читайте также колонку Дениса Логвиненко: Страх упущенных возможностей