В момент, когда я достигла определённой зрелости и гармонии с собой, мое отношение к сексу стало очень простым. К двадцати двум годам я уже не подменяла понятие «любовь» сексом, не считала, что если мужчина со мной спит, то он обязательно имеет намерения на мне жениться и не осуждала тех, кто спал с малознакомыми парнями на первом свидании или ездил в Шарм-Эль-Шейх, потакая плотским желаниям. Меня давно перестали преследовать чувство вины за то, что у меня есть секс, и чувство стыда за тех, у кого он тоже случается. Потому что секс – это так же естественно, как желание пить, есть или включить горячую батарею зимой.
Мне исполнилось восемнадцать, когда я познакомилась с очень забавной и, как мне тогда казалось, особенной девушкой. Она была на пять лет старше, что тогда для меня, недавно получившего школьный диплом подростка, было особенно ощутимо. Я только поступила в университет, а она его уже заканчивала. Я мечтала жить отдельно от мамы, а она уже перевезла всю семью в Киев и содержала пожилых родителей с младшей сестрой. Она много работала, общалась с интересными людьми, в числе которых по каким-то причинами оказалась и я. У нас было схожее чувство юмора, мы умели смеяться не только над другими, но и, в первую очередь, над собой. Уже тогда, в восемнадцать, больше всего я ценила в людях умение относиться к себе и к жизни не слишком серьезно. Первые полгода мы дружили, что называется «в десна» – совместные обеды, ужины, поездки на море, только с ней мама не боялась отпускать меня на дискотеку. Она была взрослая, независимая и, казалось, знает, чего хочет. И именно такой я себя видела через пять лет.
Но где же зарыта собака, спросите вы? Да и при чем тут секс?
Несмотря на то, что общались мы очень плотно, любых разговоров о личном, когда речь касалась конкретно ее, наша загадочная героиня ловко избегала. Она часто расспрашивала меня о моих романтических терзаниях, любовных приключениях и сексуальных похождениях, сама же при этом продолжала покрывать вуалью загадочности всё, что покоилось у нее ниже пояса. Единственное, о чем мне было известно – о её странном платоническом романе с однокурсником Ваней. Не могу сказать, что меня это настораживало или смущало. Все люди разные и у всех свои пределы, кто-то больше открыт миру, кто-то меньше. Если я открыто говорю о своем первом и всех последующих сексуальных опытах, это совсем не значит, что каждый должен выдавать свои «секреты». Но, как выяснилось, позже, чем тщательней скрывается свое, тем с большим упоением исследуется чужое.
Спустя семь месяцев нашей тесной дружбы эта девушка купила квартиру и позвала меня в гости на новоселье. Среди приглашенных были и другие её подруги, с которыми я не была знакома ранее. Уже на подъезде к её новому дому подруга позвонила и неуверенно произнесла:
— Марина, сегодня ты познакомишься с моими друзьями, и я хотела бы тебя кое о чем попросить…
— Да, конечно.
— Если что, для всех я – девственница.
— Без проблем.
Я положила трубку, но от случившегося диалога на лице у меня остался отпечаток тяжелого недоумения.
Я приехала, поднялась в новокупленную однокомнатную квартиру, где из мебели стоял только диван и обеденный стол. Весь праздник моя подруга вела себя, как ни в чем не бывало, за исключением тех моментов, когда речь заходила о чем-то вроде «Девочки, однажды у меня в Турции был такой секс!» Тогда она мгновенно краснела, бледнела и изображала что-то вроде обморока от таких «грязных» и непонятных для нее историй.
Я не задавала никаких вопросов и ничего не выясняла, но после этого вечера больше никогда не поднимала трубку, когда она звонила. Это «никогда» длилось четыре года и закончилось в прошлом месяце, когда раздался звонок с незнакомого номера и, не поверите, но это была та самая девушка, моя лучшая подруга из прошлой жизни. В разговоре она была веселая, непринужденная, попросила встретиться, убедив меня в том, что: «Да это просто так, я недавно наткнулась на твою колонку, всё прочитала и очень захотела с тобой увидеться, поболтать». Признаюсь, любопытство меня душило и в итоге взяло верх. Я согласилась.
Она почему-то предложила встретиться в самом неоднозначном заведении города на улице Леонтовича, где мы и оказались вечером минувшей пятницы. Сейчас ей 28, она работает в крупной юридической фирме. О себе рассказывала, как обычно, не очень охотно, зато задавала миллион вопросов мне. Основной момент, который ее волновал – как я вышла замуж и как мой муж относится к тому, что я пишу.
В конце она все-таки рассказала о своих нынешних «вялотекущих отношениях» с каким-то взрослым мужчиной: «Фактически он мой начальник, на десять лет старше, свободен, детей нет. Кажется, сразу положил на меня глаз. В сентябре мы ездили отдыхать в Израиль, но ты только не подумай — интима у нас не было! Все на уровне ухаживаний… ты же знаешь, я не шлюха. Я просто влюбилась».
Но наш город — это большая деревня, где утаить что-либо невозможно. За то время, что мы не общались, я случайно познакомилась с упомянутым вскользь Ваней — он оказался не однокурсником-романтиком, а взрослым мужчиной, который купил ей ту самую квартиру, пока она была его любовницей. И с еще одной женщиной, у которой она увела мужа. Это, собственно, и был тот самый свободный и бездетный начальник, с которым у нее сейчас «все на уровне ухаживаний».
Мы попрощались, пообещали друг другу больше не теряться, обнялись напоследок, вышли из ресторана, и я заблокировала её номер.
Как я и говорила в самом начале: все люди разные и у каждого свои пределы. Правда в том, что всем наплевать на то, какое у нас прошлое и с кем мы спим, когда мы потеряли девственность и сколько сексуальных партнеров у нас было в период с 2008 по 2013 год. Но когда мы начинаем откровенно врать об этом – это уже совсем другая история. И вот её никак не оправдать. Мы можем создавать какой угодно имидж, мы можем врать о своем целомудрии и чувствах партнерам, родителям и друзьям.
Но врать о том, что ты влюбилась, себе – невозможно.
