Утонченность желаний, ощущений, вкусов, роскоши и наслаждений, невроз, истерия, гипнотизм, морфиномания, шарлатанство в науке, доведенный до крайности шопенгауэризм — вот характерные симптомы нашей социальной эволюции». Не кажется ли вам, что, не считая морфиноманию, шопенгауэризм и, возможно, шарлатанство, эти мысли Карла Гюисманса, сказанные им в конце ХХ-го века, вполне отражают сегодняшние настроения?
С декадентами, пожалуй, так же сложно, как и с хипстерами. Несколько лет назад по интернету в огромных количествах плодились и размножались разъяснительные статьи под названием: «Кто такие хипстеры?». В каждой из них была написана основополагающая и очень важная фраза: «Хипстеры всегда отрицают то, что они хипстеры». Если немного углубиться в историю декаданса, становится очевидно, что с представителями этого движения – та же история. Бодлер, который в школьной программе описывается как любитель сплина и декаданса, не очень-то и любил ассоциировать себя с этими понятиями. Ведь это сейчас пессимизм и упадничество приобрело налет романтики, а тогда оно носило откровенно негативный характер, и даже являлось насмешкой. Итак, Шарль Бодлер отвергал саму мысль о том, чтобы называться декадентом, Поль Верлен пытался провоцировать общество этим понятием, а Стефан Малларме и вовсе над ним иронизировал. Очень точно описывает тогдашнее отношение к декаденству филолог Сергей Зенкин: по его словам, это «метафора, которую никто всерьез не примеряет к себе.»
Слово «декаданс» происходит от латинского decadentia — упадок. На данный момент это понятие чаще всего относят к специфической эстетике конца ХІХ — начала ХХ века. В 1860-х годах «декаданс» поместили в словарь Ларусса: согласно словарной статье, его нужно было использовать лишь относительно судьбы цивилизаций и государств и их упадка. Позже это понятие начали применять и к настроениям в обществе. Ученые до сих пор не сошлись на единственном определении декаданса, и вариантов у них, действительно, немало: это и эстетизация смерти, и искусственность стиля, а еще декадансом называют субъективизм и падение ценности содержания, а еще – попросту отвращение к жизни. В общем, мнения разделились.
Шпенглер, к примеру, считает, что именно декаданс положил начало первой мировой войне. Фридрих Ницше, который истово и часто критиковал декаденство, назвал Бодлера первым типичным декадентом, а другие исследователи, тем временем, полагают, что им был Франсуа Рене де Шатобриан. Но если и есть что-то, на чем сходятся все ученые, то это мысль о том, что не стоит относиться к декадансу легкомысленно. Этому учит нас пример Мориса Барреса, простого денди, который, увлекшись духом упадничества, стал политическим символом и фигурой, относящейся к фашизму. Двойственность понятия прослеживается и его восприятии сегодня. С одной стороны, это кризисное явление склонны приукрашивать и придавать ему меланхоличности, а с другой – над ним все еще насмехаются и иронизируют над художниками, «гибнущими в силу своей утонченности».