«Культурный Проект», платформа для получения знаний в гуманитарной сфере, провел интенсив под названием «Анатомия выбора». Этот интенсив стал пилотным в новой инновационной программе, специально разработанной командой "Культурного Проекта". Его участники прослушали серию лекций об этике и морали, узнали, что об этих категориях думают философы и как они определяют действительно морального человека и научились сознательно относиться к собственному выбору. Программа была действительно насыщенной: всего за 3 дня интенсива участники прослушали лекции от 4 докторов и кандидатов философских наук, проходили сложнейшие мысленные эксперимены, слушали массивный блок о ключевых теориях этики и морали, а также присутствовали на панельной дискуссии, где практикующие философы обсуждали возможность создания этического кодекса.
Но на деле этот интенсив имел куда более грандиозный эффект: он, как бы банально это ни прозвучало, расширил сознание всех, кто его прослушал. На перерывах все участники только и могли, что обсуждать, как их голова трещит от свежеприобретенных знаний и фонтанирует новыми вопросами и мыслями. Главный редактор L’Officiel Online Тома Мироненко побывала на этом интенсиве и рассказывает, как он изменил ее ход мыслей и заставил думать о вещах, которые раньше никогда не приходили ей в голову.
2 и 3 июня в «Культурном Проекте» проходит новый интенсив – «Анатомия мышления», и мы настоятельно рекомендуем каждому его посетить – не только для того, чтобы узнать, как мы мыслим, но и для того, чтобы осознать, как много в этом мире нам еще предстоит понять.
Причины, по которым люди совершают выбор
Курс «Анатомия выбора» предполагал, что по его завершении участники смогут понять основы и первопричины решений, которые они принимают, – собственно, это легко считывается из названия курса. Так что одним из первых – и самых сложных – заданий было определиться и записать, исходя из каких соображений каждый из нас совершает выбор. Анализировать такие вещи непросто: как минимум потому, что часто мы принимаем решение бессознательно, интуитивно и эмоционально решая, как лучше поступить, и разбирать свою мотивацию на детальки – дело довольно сложное. В любом случае, проморочившись над списком некоторое время, я смогла выписать следующие пункты:
Когда я совершаю выбор, я стараюсь:
– не причинять – сознательно – вреда никому и ничему живому. Себе в первую очередь;
– склоняться к решению, которое вызовет душевный покой;
– понять, будет ли хорошо от моего решения не только мне, но и другим людям.
Попробуйте составить такой же список и для себя – во-первых, это довольно сложно и мне будет приятно, что кто-то еще с этим столкнулся, а во-вторых – так вы сможете выкристаллизовать для себя собственный свод правил, с которыми принимать решение будет проще. Разумеется, выбор вроде «Съесть ли мне булочку с корицей или абрикосом?» все же стоит оставить на волю интуиции и случая, но при принятии каких-то более грандиозных решений – хотя куда грандиознее, чем булочка – такой список вам пригодится.
Мысленные эксперименты
Большая часть практических заданий сводилась к мысленным экспериментам – это такой род деятельности и метод философии, когда ситуация проигрывается не в реальности, а в воображении. Это очень клевая штука – она позволяет твоим идеям и убеждениям умирать вместо тебя и других людей. Что, как вы сможете заметить, очень удачно, поскольку преимущественно в мысленных экспериментах либо кто-то умирает, либо вам нужно кого-то убить, либо дать кому-то умереть – в общем, они редко бывают легкими и приятными. Именно поэтому забавно наблюдать за тем, как человеческое сознание, не желая принимать некомфортное решение – а комфортных быть особо не может, – пытается выбраться из этой ловушки и добавить в эксперимент немного условий, которые упростят выбор.
Давайте в качестве примера рассмотрим классический эксперимент с вагонеткой, который стал первым из предложенных нам на «Анатомии выбора». Итак, неуправляемая вагонетка едет по рельсам, а на ее пути – пятеро привязанных человек. Вы стоите у рычага, который может заставить вагонетку поехать по другим рельсам, и все бы и хорошо, да только на них тоже человек – правда, всего один. И вот вам вопрос: что вы сделаете, дернете ли за этот рычаг? Моральная дилемма здесь очевидна: если вы не вмешиваетесь, гибнут пятеро, вмешиваетесь – по сути, собственноручно убиваете одного.
В данном случае мозг начинает тут же генерировать вопросы, которые должны облегчить принятие решения. Например, а не маньяк ли часом тот один, что лежит на отдельных рельсах? Или, может, наоборот, гениальный ученый с набросками формулы лекарства от рака в кармане? Или преподаватель биологии Светлана Сергеевна, которая не приняла доклад о кольчатых червях и испортила вам табель? Но прелесть мысленных экспериментов в том, что они не дают вам лазейки: принимать решение нужно строго исходя из заданных условий.
И, если эти условия показались вам недостаточно бесчеловечными, дальше они усложняются: в роли одинокого смертника на одних рельсах отныне предстает дорогой вам человек. Например, ваш ребенок. И выбор уже стоит другой: пожертвуете ли вы жизнью сына или дочери ради жизни незнакомца или предпочтете позволить им умереть, лишь бы выжил близкий.
Приняв для себя решение, мы разделились на две группы – тех, кто предпочел убить своего ребенка, и тех, кто убил кучу незнакомцев. Сами понимаете, классическое деление на семинарских занятиях. Я оказалась в первой – наша тусовка детоубийц состояла всего из трех человек, и это ожидаемо. Но дальше следует другой, пожалуй, самый интересный инсайт: то, насколько люди разные (сюрприз!), и то, по каким радикально разным причинам мы приходим к одному и тому же выводу. Моя мотивация была следующей: по моему мнению, даже если ты не прикасаешься к тому судьбоносному рычагу, но от твоего бездействия гибнут люди – ты все равно виновен. Кроме того, если я позволю умереть пятерым людям, горе от потери умножится на 5 – а убив своего, я, по сути, свожу все страдания на одной себе. Что, разумеется, не особо приятно, но ладно уж, я великодушный и светлый человек. И мне казалось, что других вариантов здесь быть не может – а какое еще оправдание можно придумать для такого решения? Но мой коллега по команде сбил меня с толку: он объяснил, что для него это решение было единственно верным и очевидным исходя из принципов христианства, это история про сознательные лишения и терпения, что-то схожее с историей об Аврааме и Исааке – жертва, которая делается во имя общего блага. И такое объяснение было удивительно не только потому, что я об этом и не задумывалась, – я начала размышлять, насколько часто мы совершаем одно и то же действие исходя из совершенно разных мотиваций.
Зачем быть хорошим?
Во время одной из лекций – ее читал доктор философских наук Андрей Богачев – была затронута тема о героизме, которая должна была натолкнуть слушателей на мысли о том, кто считается героем и кого считать хорошим человеком. Точнее, может, она и не должна была наталкивать, но я натолкнулась. Я задумалась – почему, скажем, в условиях войны мы считаем героем человека, который погиб ради подвига или ради других людей, а не человека, который сделал все возможное для того, чтобы выжить? Рождается ли человек хорошим и добрым и что было бы, если бы человек, живущий вне цивилизации, оказался перед моральным выбором – смог бы он, скажем, убить другого, если бы в его голове с детства не были расставлены знаки о том, что убивать – нехорошо?
Философы, работавшие с доктринами этики и морали, дают много ответов на этот вопрос. Скажем, Платон писал о том, что нашу моральную ответственность обуславливает бессмертие души – всех же интересует счастливая жизнь после смерти, а потому лучше быть хорошим, чтобы потом не получать за это нагоняй уже в загробной жизни. Однако мне ближе всего оказалась философия утилитаризма, согласно которой моральная ценность поступка определяется его полезностью и все, что мы делаем, должно вести к пользе и счастью для нас и для других людей. Это сделало дилемму о «хорошем человеке» ужасно простой и сразу же понятной: быть моральным не должно относиться к категории «плохо-хорошо», это просто полезно – и для тебя, и для окружающих тебя людей.
Кроме того, под вопрос ставится само понимание моральности и то, чем оно продиктовано – религией, законами. Если бы нам не объяснили, что воровать нехорошо, если бы это не было наказуемо – мы бы стали воровать? Ведь если не совершить осознанный выбор, если с полным пониманием своих действий не повернуть рычаг в сторону «хорошо», ты не можешь считаться моральным человеком. И на этот вопрос – что есть моральным, как его определить? – дает ответ Кант, спасибо ему большущее. Мораль – это запрет делать то, что делает свободу другого человека невозможной. Задача морального человека – не манипулировать, не превращать другого в оружие для реализации своей воли. Выполнение этого ограничения для Канта превыше всего: оно предполагает невозможность врать, и потому, вломись к нему домой убийца в поисках друга, которого Кант скрывает, он не стал бы лгать убийце и выдал бы друга – просто потому, что так, в его понимании, морально.
В начале лекционного цикла нам пообещали, что к его концу вопросов в нашей голове станет еще больше и они разлетятся в совершенно разные стороны. Так и вышло: поля конспектов пестрели записями вроде «почитай о квантовой механике» или «купи «Эгоистичный ген» Докинза», а голова разбухала от количества новой информации и логических ловушек, которые еще предстояло разрешить. Но это и к лучшему.