В прошлые выходные я, кажется, частично разгадала тайну, что делают и куда деваются все парижане по воскресеньям. Все очень просто – они приобщаются к прекрасному. Например – компактной очередью человек в сто пятьдесят стоят у входа в Fondation Pierre Berger Yves Saint Laurent. И таких очередей по городу, видимо, разбросано немало, иначе – чем объяснить пустые улицы в последний день недели? Я, признаюсь, тоже постояла так минут сорок, пока не сообразила, что вход на фотовыставку Эди Слимана «Sonic», ради которой я покинула теплую постель в девять утра, находится чуть дальше, за углом, и там – ни души. И пока полторы сотни людей ждали входа на экскурсию по архивам YSL, я отправилась знакомиться с фотоработами человека, кардинально изменившего образ великого французского модного Дома.
Биография одного из самых знаковых дизайнеров современности пестрит эпитетами «противоречивый», «культовый», «гениальный», «скандальный». Пожалуй, все это правда, кроме последнего – во всяком случае, за скромным Эди Слиманом скандальность если и замечена, то все же в несколько другом ракурсе, нежели за героями на его роскошных черно-белых фотографиях. А герои там знатные: рок-музыканты – то растрепанные и потные в концертном угаре, то чинно позирующие в студии, но от этого не менее отвязные.
Да и до скандальных коллег по модному цеху Слиману далеко. Как правило, он собирает вокруг себя шумиху иного характера, хотя по масштабу она не уступает драг-инцидентам с участием его близкого приятеля Пита Доэрти. Все мы помним, как два года назад модный мир сотрясался неоднозначными комментариями в адрес дебютной женской коллекции Эди для YSL. Ему, пришедшему на пост креативного директора после Стефано Пилати, пришлось выслушать немало критики в свой адрес. Но от сезона к сезону, тем не менее, в Saint Laurent остается все меньше Ива и становится все больше Эди.
Эстетику Saint Laurent авторства Слимана невозможно до конца понять и оценить, ничего не зная о его фотографии. Выставка его работ «Sonic» объединяет черно-белые фото рок-звезд, сделанные за последние пятнадцать лет. Некоторые кадры опубликованы впервые.
Два зала с фотографиями разного формата впечатляют, тем не менее, не так сильно, как отдельное помещение с параллельным слайдшоу на двух противоположных стенах: на одной – кадры, сделанные в Лондоне с 2003 по 2007 год, на другой – Калифорния с 2007 по 2014. И если удобно разместиться на подушке у стены минут на двадцать, как это сделала я, и смотреть за слайдами сначала слева, потом справа, а потом поворачивать голову, как будто наблюдаешь за чужой игрой в теннис, о работе и таланте Эди Слимана можно узнать и понять гораздо больше, чем если просто тщательно следить за его модной карьерой.
Когда дизайнер вдруг берется за фотоаппарат, от него не ждут сенсаций, но Слиман, кажется, родился с камерой в одной руке и с ножницами – в другой. Хотите лоска, рафинированных форм, до совершенства доведенных сочетаний? Тогда вам к фотоработам Лагерфельда — к ним никаких претензий, зато много вопросов, так ли уж талантливы его снимки.
Со Слиманом сложнее – в его фотографии столько обескураживающей честности, столько обнажающей и обнаженной правды, столько простоты, сколько и в его одежде для Saint Laurent. И в каждом его фото читается такая же сила и независимость, как и в каждой модели на подиуме.
Засаленные волосы, потекший макияж, маникюр трехнедельной давности, татуированные руки, плечи, рваные футболки, голые торсы, узкие джинсы, которые держатся даже не на бедрах, а на одном энтузиазме, торчащие ключицы, локти и скулы… здесь мелькает жакет в мерцающих пайетках, тут – вытертая джинсовая куртка и клетчатая рубаха, расстегнутая до пупка… Лондон и Калифорния в итоге смешиваются в один взрывоопасный комок, который Эди Слиман несколько раз в год являет миру в виде очередной коллекции.
Брайан Уилсон, Эми Уайнхаус, Скай Феррейра, Лу Рид, Кристофер Оуенс, Би Би Кинг, Джонни Лайдон, Брайан Ферри, Джеймс Бегшоу, Флетчер Ширз, Кортни Лав, Кейт Ричардз и многие другие известные рок-фигуры, а рядом с ними и безымянные фанаты на концертах, кричащие, беснующиеся в музыкальном экстазе – каждое лицо, каждая растрепанная шевелюра, каждая пара безумных глаз вторит духу свободы.
Одежда на героях фотографий Слимана – простая до невозможности, облегающая, как вторая кожа, мятая, несвежая и при этом до умопомрачения сексуальная. И сам бренд Saint Laurent под руководством Эди не просто посвежел, а стал что называется true – таким же живым, настоящим, буквально близким к телу, как мокрая майка того самого Пита Доэрти. И наиболее парадоксально то, что моду, пропитанную философией «sex, drugs, rock-n-roll», создает человек, за которым не замечено ни единой вредной привычки.
Современная мода скупа на новаторские решения – разве что в материалах сейчас полное раздолье. У вас еще нет платья из высокотехнологичного неопрена? Тогда тренды идут к вам. Последней революцией в силуэте (да и то – в мужском), пожалуй, стал именно фирменный силуэт Слимана еще в годы его работы с Dior Homme.
Тот самый – с приталенным пиджаком и узкими брюками, ради которого Карл Лагерфельд из тучного и вальяжного кутюрье превратился в сухонького и подтянутого старика «с моторчиком», сбросив 40 кг. Слиману также приписывают законодательство моды на андрогинность, которая сейчас из сенсации превратилась в повседневную fashion-обыденность.
И если собрать воедино все таланты Эди, все его достижения, все модные перевороты его авторства, то вдруг четко осознаешь, что живешь в одну эпоху с самой настоящей легендой. А легенды, как правило, становятся таковыми в частности потому, что не обращают внимания на шум толпы – со временем она все равно пойдет за ними следом. И время Эди Слимана – именно здесь и сейчас.
