Застать Катю удалось лишь на короткие 10 минут. Тем не менее, мы успели поговорить о Прусте, Слимане и будущем современной моды. Невероятно обаятельная женщина с безупречной речью и сияющими глазами с легкостью рассуждала о самых сложных для современной fashion-индустрии вопросах.
Первый вопрос, который хотелось бы задать, весьма предсказуем. Отдав 20 лет жизни дому Yves Saint Laurent, как вы относитесь к тем изменениям, что происходят в нем сегодня? К ребрендингу, резкому изменению стилистики и коллекциям, которые создает для марки Эди Слиман.
Да, этот вопрос задавали в том числе и Пьеру Берже после недавней премьеры фильма «Ив Сен Лоран». Сейчас многие скептически отнеслись к ребрендингу. Но, по сути, что произошло? Вот все говорят, что Слиман якобы убрал имя Ива. Но на самом деле, Yves Saint Laurent — это название кутюрной линии, которой уже давно не существует. А prêt-à-porter, то, что выпускается сегодня, называлось Saint Laurent Rive Gauche. Потому что первый бутик был открыт на левом берегу Сены. То есть, как такового ребрендинга и не произошло, и никто не обходился бесцеремонно с именем Ива Сен Лорана, как это пытаются представить.
Но ведь нельзя отрицать, что изменения в эстетике марки произошли, и довольно резкие.
Действительно, это имеет место быть. И, вы знаете, я тоже поначалу отнеслась к ним скептически. Но чем больше я наблюдала за тем, что делает Слиман, тем больше понимала, что он знает свое дело. Да, Стефано Пилати делал невероятно красивые вещи. Но, согласитесь, они не были настолько коммерчески успешными. То, что Слимана критикуют — это хорошо. Не говорят о том, кто ничего не делает. Сейчас многие жалуются, что его вещи сделаны только для молодежи и девушек модельной внешности, и даже не выпускаются в других размерах. Так вот это — неправда, размеры есть любые и одежда выглядит эффектно на самых разных людях.
Резкая смена вектора модным домом с такой историей многое говорит о положении дел в индустрии в целом. Распространено мнение, что сегодняшняя мода лишь реинтерпретирует прошлое, а кутюр и вовсе находится в глубоком кризисе. Так ли это, и что будет с индустрией дальше?
О, ну о смерти кутюра говорили еще 20 лет назад. Сегодня, с одной стороны, prêt-à-porter становится все более кутюрным. С другой стороны, сам кутюр демократизируется. Сейчас идет Неделя высокой моды в Париже, и этот процесс как раз можно пронаблюдать. Коллекции высокой моды становятся менее вычурными и более применимыми к реальной жизни. Сложно сказать, хорошо это или плохо. Увы, сейчас мало кто считает возможным потратить месяцы на ручную вышивку одного платья. Даже вышивки легендарного дома Lesage, у которого заказывали отделку кутюрных коллекций Chanel, Dior и Yves Saint Laurent, уже выполняются по лицензии вне Франции. Можно переживать из-за этого, а можно принять как должное все эти изменения в модной индустрии, ведь наряду с минусами в них есть и плюсы. Безусловно, мода глобализируется. Раньше ведущие дома диверсифицировали ассортимент для своих бутиков в Европе, Азии и Америке. А сегодня большинство покупательниц хотят найти одни и те же вещи из регулярных коллекций как в Париже, так и в Токио или Москве. Между тем, возрастает спрос на индивидуальные, эксклюзивные предметы гардероба. Людям сегодня важнее быть собой и чувствовать себя комфортно, а не соответствовать мифическим трендам.
Вот мы сначала говорили о глобализации, а теперь – о росте актуальности эксклюзива. Как эти две противоположных тенденции в дальнейшем будут уживаться между собой?
Вы знаете, это хороший и очень сложный вопрос, над которым мне бы хотелось бы еще подумать. Но мне кажется, нужно время, чтобы рассуждать об этом. Ведь сейчас в каком-то смысле переломный момент. Вскоре мы поймем, что и как изменилось в этой индустрии. В любом случае, мода останется. Всегда будут люди, которые хотят быть похожими на моделей из глянцевых журналов, которые будут стремиться сделать свою внешность предметом культа. Но, с другой стороны, хорошим тоном будет простота. Как сам Ив Сен Лоран говорил: «Я жалею, что не придумал джинсы». Даже не знаю, какой сегодня должна быть одежда, которую все носят и хотят, кроме джинсов.
А может быть, действительно, самые простые вещи являются ключом к раскрытию индивидуальности? Как, например, одевается Инесс де ла Фрессанж, это ведь всегда самые обычные рубашки, блузы, те же джинсы.
Безусловно, Инесс де ла Фрессанж — это квинтэссенция настоящей парижанки. Я видела ее на одном из светских приемов, в самом непритязательном потрепанном пиджаке, и она была невероятно красива. Но чтобы иметь возможность так одеваться на светские события, нужно быть именно Инесс де ла Фрессанж. В парижанках годами воспитывалась эта французская культура, смелость и непринужденность, знаменитое парижское чувство стиля. Эта легкость, к сожалению, для славянок еще труднодостижима. Но ведь это точно так же всего лишь вопрос времени, не более.
В заключение хотелось бы немного отвлечься от моды и спросить у вас, как писательницы, о личных авторитетах в литературе и любимых авторах.
Спасибо, конечно, за такое почетное звание. Писательницей я стала спонтанно и, в общем-то, не считаю себя ею. Но, например, я очень люблю Марселя Пруста и его повествовательные, атмосферные вещи меня многому научили. В том числе и вести письменный рассказ. Обожаю Александра Дюма, он гениальный фантаст и настолько артистичен и прекрасен, что во многом мы по сей день воспринимаем Францию именно через его произведения.
Пруст ведь довольно тяжелый и монументальный автор, чтобы брать за основу его стиль изложения для книги о моде. Хоть и культовый для французов, безусловно.
Да, монументальный, и описания ужасно длинные и скучные. Но ведь недаром он так любим. Это тот случай, когда стоит сделать над собой усилие и прочесть. Кстати, я очень многому научилась и общаясь с современными писателями. И, конечно, куда без русской классики. Пушкин, Достоевский, Толстой — часто мы сами не осознаем, насколько они сформировали нас как личность. Начитанность и культура говорят о нас куда больше, чем изысканная манера одеваться. И радует, что с этим у наших женщин все хорошо. А внешняя элегантность — это всего лишь дело времени, как я уже говорила.
