Все еще движимые желанием задавать нашим героям максимально идиотские вопросы, мы подготовили для команды фильма «Моя бабушка Фанни Каплан» — а это актриса Катя Молчанова, режиссер Алена Демьяненко и сценарист Дмитрий Томашпольский — небольшие задачки, которые обычно задают на собеседования в корпорации вроде Google. И, честно говоря, мы бы взяли их на работу — и эйчарами, и менеджерами, и кем угодно.
Если бы вы могли выбрать одну песню, которая играла бы каждый раз, когда вы заходите в комнату, что бы это было?
Катя Молчанова: Sigur Ros. Я не помню ее названия, но она ассоциируется у меня с состоянием keep calm. Она – любимая и не стоит у меня ни на звонке, ни на телефоне – поэтому не успела надоесть. Но на самом деле, мне кажется, музыку надо все время менять. И каждый день слушать что-то новое.
Алена Демьяненко: «Звезда» Агузаровой.
Дмитрий Томашпольский: У меня не песня, а музыкальный фрагмент. Из фильма «Трюкач».
Будь у вас выбор между двумя суперспособностями – быть невидимым или летать – что бы вы выбрали и почему?
Катя: Летать! Или быть невидимой… Ну, когда я училась в школе, мне всегда хотелось быть невидимой, чтобы подсматривать ответы на контрольных. Не знаю, а можно их менять? Обе хочу!
Алена: Летать. А почему… Может быть, из-за фильма «Побег»? С тех пор, как я его посмотрела, мне кажется, что этой способностью в принципе обладает каждый.
Дмитрий: Я боюсь высоты, поэтому однозначно не летать. Конечно же, я выберу невидимость.
Каким ребенком вы были?
Катя: Я была хорошим. Послушным. Никогда не вредничала. В детском саду я никогда не понимала, почему остальные капризничают, плачут, почему их нужно успокаивать. Я вечно задавалась вопросом: «Ну и чего они?». В общем, вот такая паинька.
Алена: Очень несчастным. Я вообще детство вспоминаю как самую тяжелую пору своей жизни. Чем старше я становлюсь, тем больше мне нравится жить. Видимо, привыкаю к этому процессу.
Дмитрий: А я не помню. Совсем-совсем.
Катя: Ой, а пусть теперь Дима первым отвечает, чтобы все остальные успели подумать.
Чем бы вы хотели заниматься, если бы у вас была возможность не работать?
Дмитрий: Тем же самым. Снимать кино.
Алена: Снимать кино.
Катя: Сниматься.
Дмитрий: Можете написать, что на этот вопрос мы хором ответили.
Катя: Ну я, кстати, тоже снимала бы кино.
Дмитрий: Да, Катя обязательно со временем будет снимать кино.
Перечислите вещи, которые заставляют вас нервничать.
Катя: Опоздания куда-либо, когда я опаздываю на поезд, на встречу, на самолет… Еще чувство голода. Проблемы с близкими?… Нет, это больше расстраивает, а не нервирует. Так, вы говорите, а я еще подумаю.
Алена: Я сейчас это говорю не для того, чтобы выпендриться, но больше всего я начинаю нервничать, когда чувствую, что нервничаю. Еще меня заставляет нервничать неопределенность – она смущает меня куда больше реальных бед. Потому что, когда проблема уже есть – ну что тут нервничать, ты пытаешься ее решать и как-то пережить. И еще откровенную нервозность у меня вызывает любое столкновение с государственными предприятиями вроде ЖЭКа или больниц. И, знаете, казалось бы: я – продюсер, я режиссер, мне часто приходится решать какие-то сложные масштабные проблемы, в таких условиях чувствую себя крайне беспомощной. Вплоть до того, что готова расплакаться.
Катя: Да, я согласна с Аленой насчет поликлиник. И вот этих ужасных врачей, которые считают, что они — пупы земли и могут делать что угодно. И медсестрички-писюхи! Меня прямо трясти начинает.
Дмитрий: Ну медсестрички — ладно еще, вот медбратья раздражают. А медсестрички-писюхи — это совсем неплохо. А меня, если честно — надо же честно отвечать?
Ну да, это желательно.
Дмитрий: Меня раздражает, когда меня не любят. Многосторонне и беззаветно.
Катя: То есть сейчас с нами ты не нервничаешь?
Дмитрий: Нервничаю. Мне нужно, чтобы меня любили все!
Алена: А, все? То есть все человечество.
Дмитрий: Да, конечно. На колени, люди! Так, теперь, значит, второе. Я нервничаю, когда фильм недостаточно хвалят. Вот все остальное можно не хвалить, но фильм — обязательно. И третье — я начинаю даже не нервничать, а беситься, от всего, что связано с политикой и со всей этой темой. Я их не могу видеть.
Какая ваша любимая сказка и какая у нее мораль?
Алена: Я готова сразу — «Русалочка». И, знаете, может быть, в ней вовсе нет морали? Может, эта сказка отличается тем, что ее нельзя сформулировать, определить? То есть ее необходимо прочесть, чтобы понять, о чем она, но одной строчкой не опишешь. «Русалочка», при всей ее простой истории, не является поучительной: она показывает лишь то, что жизнь — очень сложная штука.
Катя: А у меня другая история. У Сутеева есть сказка «А гриб-то вырос» или что-то такое. (Катя говорит о книге «Под грибом» — прим. ред.)
Алена: Не умничай! (Смеется.) Тебя спросили про сказку: «Три поросенка», «Красная Шапочка»…
Катя: Но это сказка! Это история о том, как мышонок или муравей спрятался под гриб, потому что шел дождь, и потом все стали приходить к нему — мол, пусти нас, и он всех пускал. А потом гриб вырос и всем хватило места, и все закончилось отлично. А мораль — что? Мораль — про любовь, про дружбу!
Дмитрий: Да нет никакой дружбы! Вот, кстати, об этом и моя любимая сказка. Должен сказать, что подлинные сказки никто не знает. Ну я знаю, например, и еще несколько человек. Потому что они искажены — все до единой. Например, моя любимая сказка с подлинным финалом — это «Курочка Ряба», которая заканчивается не тем, что курочка снесла новое яичко, а тем, что внучка вешается, а дьякон бьет во все колокола и рвет все церковные книги. Короче, апокалипсис. Это сказка про апокалипсис. Мне кажется, это самая правильная и нужная сейчас сказка, потому что в последнее время мы все этим и занимаемся. А Джанни Родари, кстати, написал книжку, где он пытался придумывать новые финалы литературным сказкам и писал им продолжение. Там о том, чем закончились «Золушка», «Синяя Борода». Ни одна из них не заканчивается хорошо. Оптимистично, правда?
За что вы благодарны своим коллегам?
Катя: Алене — за то, что она поверила в меня. И, если уже совсем-совсем говорить, то за то, что я очень многому у них учусь. Ну и мы просто классно проводим время!
Алена: Моим коллегам я благодарна прежде всего за терпение.
Дмитрий: А я благодарен за то, что это удалось закончить, потому что в принципе это все было нереально.
Фото: Лев Райзман
Обработка: Даша Кривохижая
