Дитя света
До того как человек научился гранить алмазы, ему приходилось пользоваться тем, что не требовало доработки, — жемчугом. Именно жемчужины были лучшими друзьями девушек в императорском Риме, и Юлий Цезарь, идя на штурм Британии, рассчитывал найти там не только земли и рабов, но и нежный продукт труда шотландских речных мидий. Римляне считали жемчуг даром богини любви Венеры, а в Древнем Китае он был символом власти и заменял крупные купюры при расчетах.
Хрупкий камень, который вовсе и не камень, делал кассу персам задолго до обнаружения в их регионе месторождений нефти — с матовым кремово-розовым персидским жемчугом не могли сравниться ни перлы с берегов Южной Америки, наводнившие Европу после открытия Нового Света, ни бусины-гиганты Южных морей. Именно из вод Персидского залива происходит самый старый жемчуг в мире — не слишком уже симпатичное ожерелье из иранского города Сузы хранится в Лувре.
Персы называли жемчуг «дитя света», хотя свет мало участвует в процессе превращения песчинки в драгоценность, но играет ключевую роль в его привлекательности для глаза. Блеск минерала обусловлен преломлением света на поверхности слоев перламутра, состоящего из роговой сетки, карбоната кальция и белка, похожего на шелк. Точная рецептура зависит от прописки моллюска: химический состав и температура вод определяют и масть жемчужины, придавая ей один из 120 возможных оттенков в диапазоне от снежно-белого до фиолетово-черного. Жемчуг издавна считался символом чистоты и непорочности. Им, согласно Библии, инкрустированы врата рая, а Коран обещает правоверным райский воздух с частичками жемчужной пыли. Сегодня, зная о насильственной природе рождения жемчуга, который образуется в ходе борьбы моллюска с проникшим в его организм инородным телом, понимаешь, что страдальческий символизм вполне оправдан: чтобы выхлопотать попадание в лучший мир, человек должен страдать, как та устрица.
Непростое украшение
Во все века женщины выбирали жемчуг, желая представить себя скромными и благочестивыми. Так, легендарная «Перегрина», выловленная в Панамском заливе в середине 1550-х годов, столетиями кочевала по особо важным шеям — от Марии Тюдор до Элизабет Тейлор. Жемчуг украшает и оклады икон с изображением Девы Марии, и набожных аристократок с фресок Джотто, но мы видим его и на портретах не обремененных моралью дам из семейств Борджиа и Медичи.
Глядя на усыпанные перлами прически томных нимф с полотен Боттичелли, платья испанских инфант и наряды королевы-девственницы Елизаветы I, несложно понять, почему период с 1450 по 1650 год иногда называют Жемчужной эрой, — жемчуг был знаковой драгоценностью эпохи великих географических открытий. В то же время чудесная незнакомка Яна Вермеера по-своему рассказывает его историю: серьга с грушевидной каплей на ней одна, потому что и в XVII веке жемчуг оставался редкостью, из-за чего исключительные экземпляры ждали пару годами.
В ХХ веке жемчуг вернулся на волне моды на ориентализм, провозглашенной в 1910-е годы Полем Пуаре, а десятилетие спустя Коко Шанель назвала дар морей самым элегантным украшением. Мадемуазель рекомендовала носить жемчуг крупным оптом и смешивать оригинал с имитацией, будто насмехаясь над многорядными гарнитурами красавиц времен Belle Époque, чьи снимки помнила со времен сиротского детства. После двух мировых войн Кристиан Диор и Юбер Живанши вернули жемчугу статус главного украшения респектабельной дамы: тогда миллионы женщин носили на шее короткое ожерелье, подражая Джеки Кеннеди и Грейс Келли.
Жемчуг 2.0
В новом тысячелетии в жизни жемчуга произошло два важных события. Первое случилось в конце нулевых, когда молодой лондонский обувщик Николас Кирквуд представил модель туфель с крупной жемчужиной под каблуком: так дизайнер обыграл вдохновившую его манеру Энди Уорхола носить украшения на внутренней стороне пальто. Вторым знаковым пришествием стали серьги Mise en Dior, созданные в 2013 году тогдашним креативным директором линейки аксессуаров Дома Камий Мисели. С тех пор пара горошин на металлической штанге стала самым часто подделываемым предметом дизайнерской бижутерии и до сих пор остается хитом линейки украшений Dior Tribales.
Психологи уверены: нынешний всплеск популярности жемчуга связан с его успокаивающей округлостью, а маркетологи пеняют на успех сериала «Корона» о британской монаршей семье. Впрочем, из обихода ювелиров жемчуг и его производные никогда не выходили: нитка образцовых шариков Mikimoto, аккуратные пусеты Tiffany & Co., перламутровая вариация «Альгамбры» Van Cleef & Arpels — все это относится к разряду вечной классики, которая хороша и в пир, и в мир, и в офис. К счастью, молодые дизайнеры тоже не боятся прикасаться к неприкосновенному: у Софи Билле Браге японский жемчуг «Акоя» по-скандинавски сдержан, Мелани Георгакопулус режет деликатные жемчужины по живому, а у Софи Бухай барочные бусины выглядят манифестом радикального феминизма.
В том, как дизайнеры используют жемчуг в этом сезоне, видны отсылки к эстетике Викторианской эпохи с ее тысячей мелких бусин-пуговиц, следы стиля ар-деко, шестидесятнический футуризм, бохо-шик родом из 1970-х и, конечно, ностальгия по 1980-м. Причем характерное для моды тех буйных лет карикатурное излишество во всем, которым умел пользоваться пересмешник Франко Москино, сегодня требует гиперболизации и неприкрытой фальши. Так что золотое правило Шанель, согласно которому жемчуг не должен выглядеть дешево и старомодно, временно отменяется.