Где находится искусство? В частных коллекциях, музеях, каталогах, архивных статьях, публикациях? Между постоянством и непостоянством, мимолетным сейчас и тяжелым навсегда, куда оно устремляется, в чем обитает и какова конечная судьба работ художников?
Эти вопросы волновали не только Гонзалеса-Торреса, они появляются с завидной частотой во время созерцания инсталляций автора, способных превратить безжизненное выставочное пространство в прозрачную сцену, на которой возложены устремления и дух художника, достигшего после своей смерти мифического статуса.
Гонзалес-Торрес родился на Кубе в 1957 году, переехал в Нью-Йорк в 1979-м, через несколько лет окончил Институт Пратта. Несмотря на то что он получил образование в области фотографии, стал известен благодаря инсталляциям, где нередко отсутствовали жизненная сила, радость и юмор. Вместо того чтобы применять в своих взвешенных и лаконичных скульптурах бронзу, мрамор или полированную сталь, Гонзалес-Торрес использует конфеты, бусы и бумагу.
Для реализации большинства проектов художник приглашал зрителей принять участие в них, предлагая забрать часть инсталляции с собой. «Плацебо-ландшафт для Рони» (1991 год) состоит из длинного ручья леденцов в золотой фольге, выстилающих стремительную линию на полу галерейного пространства; две стопки плакатов со словами «Где-то лучше, чем здесь» и «Нет лучшего места, чем это» – лежат рядом. «Вы можете это взять с собой» – так написано Гонзалесом-Торресом в краткой экспликации к работам. Сотрудники галереи по мере необходимости пополняли запасы конфет и стопки с плакатами – таким образом искусство художника медленно распылялось в мир, исчезало, а затем возрождалось в галерее, тем самым подтверждая слова автора о том, что труд не может быть потерянным или уничтоженным.
Произведения Гонзалеса-Торреса беззастенчиво и хладнокровно касались вопросов скоротечности времени и вечных человеческих ценностей. Для работы «Идеальные любовники» он использовал пару настенных часов, расположенных рядом таким образом, чтобы они, касаясь, повторяли форму знака бесконечности. Часы синхронизированы, но со временем какие-то из них в связи с потерей заряда батареи все же начинали отставать.
Прежде чем из жизни ушел его партнер от болезней, связанных с вирусом иммунодефицита, Феликс Гонзалес-Торрес изобразил его в виде 70-килограммовой горы конфет. Разноцветные леденцы должны были раздаваться посетителям, таким образом количество конфет уменьшалось, как и вес близкого человека, однако, в отличие от состояния здоровья Росса, объем сладостей мог пополняться каждый день. Занимая опасную территорию между прохладным концептуализмом и тонкой сентиментальностью, «Портрет Росса в Лос-Анджелесе» является одним из редких произведений искусства, которое идеально уравновешивает идеи и эмоции, а Гонзалес-Торрес – один из немногих художников, убедительно настаивающий на необходимости не прибегать к дихотомии, когда речь идет о мыслях и чувствах.
Несмотря на то что художественная карьера автора длилась всего десять лет, Гонзалес-Торрес сумел навсегда изменить современное искусство, прибегая к невероятному количеству визуальных форм, позволяющих найти максимальное понимание и отклик у зрителей. Посмертный успех художника был более громким – в данный момент его работы представлены на десяти музейных выставках: от Нью-Йорка до Сеула.
Всматриваясь в произведения современных художников, мы ограничиваем личные интерпретации заданным пространством, редко переосмысляя работы вне выставочных помещений. Смысл работ Феликса заключается как раз в обратном – в создании условий, где отсутствуют ограничения для размышлений, где произведения могут стать коллекцией каждого и жить после его смерти.
