«Маргарита» — фильм-открытие Одесского кинофестиваля в этом году: около недели назад мы публиковали рецензию на эту ленту, которая подкупила нас своей живостью и откровенностью. Ксавье Джанноли рассказал историю о женщине, которая петь не умела, но очень хотела, чем раздражала и веселила свое окружение. В интервью режиссер поведал о том, как он придумал историю о Маргарите, как она эволюционировала в его сознании и какие технические средства помогли ему реализовать первую костюмированную драму в его карьере.
Как вам в голову пришел сюжет?
Прототипом для Маргариты стала Флоренс Фостер Дженкинс, которая жила в США в 40-х годах. В Нью-Йорке я нашел множество газетных вырезок о ней, о ее невероятной карьере и эксцентричности. Я даже нашел статьи о концерте, который она дала в конце своей жизни перед большой аудиторией в Карнеги-холле. Также мне попалась запись, где она довольно паршиво исполняет несколько известных оперных произведений. Это невероятно смешно! На обложке записи она сфотографирована с крыльями ангела и в тиаре с бриллиантами, она улыбается и выглядит так наивно, но в то же время очень уверенно. Я всё думал о её выражении лица на том фото. Я слушал эту запись годами, вспоминая её улыбку и позволяя своему воображению исследовать то, что я нашел во время своих поисков. Я набросал черновой вариант и начал снимать другие фильмы, но та ее фотография и странный голос не выходили у меня из головы. Казалось, что ее поющий дрожащий голос должен мне что-то сказать, поведать тайну, лежащую на поверхности.
Значит, «Маргарита» не биографический фильм…
Нет, это очень размытый портрет реально существовавшего человека. Думаю, его можно сравнить с другим моим фильмом − «В начале». В первую очередь я глубоко изучил главного героя, потратив кучу времени, а потом после долгих обсуждений с близким другом Марсией Романо, которая помогла мне выстроить сюжет, написал рассказ. Важно иметь личный взгляд на события, свою точку зрения на фундаментальные человеческие истины, поданные в столь оригинальной интерпретации… и после воплощать это в фильм.
Я искренне верю, что нам всем нужны выдуманные истории, чтобы лучше ощущать мир и людей, которые в нем живут. Я не был бы удовлетворен, если бы из этого получилась просто документалка или чистая выдумка. Кроме того, герой на экране находится где-то между правдой и ложью, между реальной жизнью актера и его ролью, в изобретении самого себя. Во время работы над фильмом я узнал, что Голливуд готовит биографическую ленту о Флоренс Фостер Дженкинс. Впрочем, мне было как-то все равно, поскольку съемка байопика никогда не входила в мои планы.
Почему вы решили перенести историю во Францию 20-х годов?
Во время моих поисков в библиотеке парижской оперы я натолкнулся на фотографии начала столетия, на которых были изображены оперные дивы: красивые женщины в образах из известных опер в экспрессионистском стиле. Я увидел этих обворожительных женщин, как раз когда слушал ужасный голос моей «не-попадающей-в-тон» дивы. Контраст был очевидный, при этом очень смешной, в некотором роде даже поэтичный. Моя оперная певица мечтала стать одной из тех див Парижской оперы, но просто не имела голоса. Тогда-то мне и пришла идея с фотографиями, и работа над фильмом началась.
Я также понимал, что то время было очень важным как для личной свободы, так и для свободы искусства. Мне хотелось отдалить свою героиню от традиционного общества, которое не давало ей воплотить свои мечты, и от нового мира, который бы ее потерял. Я пытался придать фильму ощущение, которое стало бы одновременно недосягаемым и интимным.
Что есть такого в Маргарите, что зацепило вас?
Мне нравятся целеустремленные и в то же время одержимые от природы герои. Весь фильм держится на них, на глубине их личности. Они придают фильму напряженность, темп и размах.
Маргарита живет своей страстью: она переживает радости и страдания, которые рука об руку идут с её жизнью, посвященной музыке. Она поёт совсем мимо нот, но выражает невероятное желание. Маргарита похожа на всех нас, потому что нам всем пора избавляться от иллюзий. Она также воплощает что-то уникальное, что-то, что было утрачено: аутентичную и подлинную страсть к ее искусству… К сожалению, страсть не всегда означает большой талант, и на практике мы часто выясняем, что между ними мало общего… Я создал эту героиню, когда мне только исполнилось 40 и как раз после того, как я получил болезненный жизненный опыт. Мне нужно было отыскать юмор, чтобы отдалиться от сложных жизненных реалий, от предательства и поражения, от лицемерия и жестокости общества, от эха христианского образования, что всегда усложняло мои взаимоотношения, и от возрастающей неуверенности в себе. Мне нужно было хорошенько с этого посмеяться! В пении Маргариты я вижу освобождающий крик за жизнь и ради жизни.
Когда вы решили, что роль Маргариты будет исполнять Катрин Фро?
Я хотел, чтобы актриса физически подходила на роль оперной певицы, как в моих любимых американских фильмах, могла показать невинность героини и не была слишком молода. Катрин – очень молодая и настоящая, настолько открытая и искренняя, что это делает ее незащищённой перед циничностью внешнего мира и тем самым добавляет напряжения сюжету.
В ней также присутствует дух рабочего класса. Это прибавляет персонажу эмоциональной глубины, подчеркивая разницу между ней и снобами из высшего общества, которые ее окружают и презирают, и неприкасаемыми оперными дивами. Я видел много фильмов Катрин, но решающей для меня была ее игра в постановке «Счастливых дней» Сэмюэла Беккета. Там была одна забавная сцена, когда она разговаривала с муравьем, и вдруг у меня не осталось сомнений, что это была она, Маргарита. Когда Катрин увидела муравья и сказала: «Но там есть жизнь!» — я мгновенно подумал: «Она тот, кто нужен!».
И она тоже?
Она сразу же согласилась на роль, и мы потом месяцами выбивали финансирование фильма, согласились пойти на жертвы, искали решения. Я был очень тронут, что она приостановила другие работы и ждала этот проект. Я думаю, эта роль была важна для нее, но я не знаю почему. Я надеюсь, публика откроет ее для себя заново на большом экране. Актеры производят большее впечатление, когда редко появляются на экране.
Это ваша первая костюмированная драма.
Мой последний фильм был снят на арене современных медиа, и я пытался ухватить нечто в современном мире, что одновременно очаровывает и пугает меня. Поэтому я с радостью пошел на то, чтобы сделать что-то радикально другое. Я не хотел углубляться в историческую реконструкцию. Вместо этого я хотел создать более персонализированный портрет эпохи. Во-первых, неординарный дом Маргариты, который выступает в роли защитного поля в противовес современному стилю газетных киосков с их прямыми линиями, на фоне которых Маргарита выглядит неуместно. Но я думаю, что антураж фильма в целом выглядит просто и сдержанно. Вневременное интересует меня больше, чем реконструкция в голливудском стиле, на которую у меня не хватило бы бюджета. Минималистические фильмы часто самые красивые. Кроме того, у меня быстро родилась идея большого черного прямоугольника, напротив которого учитель Маргариты заставляет ее практиковаться. Безвременной, абстрактный фон для возврата к основам и к тому, что важно на самом деле, например, истинная природа персонажа. Похожим образом я хотел изменить очертания костюмов, чтобы они были простыми и элегантными в сочетании с героями и их настроениями и без. Освещение построено по тем же линиям.
Мы с фламандским оператором Глином Спикертом (Glynn Speeckaert) хотели получить изображение с ограниченной цветовой палитрой, которая была бы контрастной и одновременно минималистичной, со странными вспышками красного время от времени: шарф, который носит госпожа, веер и занавес в опере, которые как бы выкрикивают, когда Маргарита поет на сцене. Мне нужны цветовые и звуковые эффекты, потому что они оживляют фильм. Мы использовали во время съемки фильма линзы 1950-х годов, которые очень чувствительно рассеивают свет, чем придают фильму особенное качество с часто неожиданными вспышками — дефектами в изображении, которые я хотел оставить живыми.
