Раф Симонс давно сделал свою преданность цветам основой собственного эстетического мышления. Еще во время работы в Jil Sander, когда ДНК бренда ограничивал дизайнера серыми, коричневыми и бежевыми цветами, он научился работать с самыми яркими и далекими от естественной палитры оттенками, приручив их даже в контексте минимализма. Это умение Симонс привнес в Dior, укрепив его любовью к природе, ее натуральным формам, цветам и настроениям. В весенней коллекции для французкого Дома Раф доказывает, что никто ему в моде не указ – кроме, конечно, самого Кристиана Диора – и руководстоваться в своих решениях он будет только архивными материалами. И потому, пока весь мир говорит о семидесятых, Симонс не концентирует внимание на отдельной эпохе и говорит о прошлом глобально – в пятидесяти выходах коллекции он устроил ретроспективу истории костюма, начиная с античных времен. И каждой эпохе он находил применение в условиях современности, будто представляя себе, что было бы, если бы лучшим создателям одежды каждого из периодов предложить создать коллекцию здесь и сейчас. А впрочем, нет: на самом деле все выглядело так, будто, наподобие Доктора Кто, Раф Симонс попутешествовал по всем эпохам, проникся их духом, изучил их жизнь, поработал в каждом маленьком ателье и привнес полученные знания в Dior, нанизав их на нить из наследия Дома.
У Симонса можно проследить четкое нежелание жить в настоящем – или, по крайней мере, желание максимально изменить его. Свои исторические референсы он снабжает ощутимым привкусом футуризма, и то, что получается в итоге, можно назвать логичным средним арифметическим исходных слагаемых – идеальным настоящим. Например, комбинезоны, отдаленно напоминающие космические скафандры, Симонс делает приталенными и подчеркивает бедра, используя инновационные материалы. А пышная юбка с ботинками, отсылающие к викторианской эпохе, стали нашими современниками с помощью прикрепленной к юбке черной обтягивающей водолазке, декорированной разрезами по бокам. Каждый выход на показе весенней коллекции – результат долгих и тщательных рамышлений, сложных вычислений и уравновешенных составляющих. То, как Симонс находит рациональность в собственном сознании и фантазии и превращает их во вполне реализуемые идеи, впечатляет ровно так же, как и ловкость, с которой он управляется с тем материалом, что оставил для него Кристиан Диор.
