Ваше первое fashion-воспоминание?
Байер – это вершина fashion-индустрии. Стратегия, аналитика, фундаментальный подход, многозадачность и самый четкий функционал: от предвидения трендов, экономики, психологии поколений до строительства, маркетинга. Байеры не экстрасенсы, хотя на заре становления индустрии, уверен, без этого не обошлось... Путь у каждого свой. Я прошел от помощника продавца на распродаже в легендарном петербургском универмаге Vanity до президента Международной ассоциации байеров International Buyers Hub – этот путь занял 14 лет, и я как сейчас помню свой трепет и невероятное желание работать. Разбуди меня ночью, и я наизусть назову закупочные цены Prada или Dior 2004 года от Слимана. Мы живем не годами, а сезонами. Прощания с великими дизайнерами переносятся ничуть не легче расставания с близкими людьми.
Кем были байеры в 2000-е?
Периоду «первоначального накопления гардероба» нулевых предшествовал титанический труд суперженщин – первопроходцев бизнеса на постсоветском пространстве. Сейчас сложно представить, как наши «мастодонты торговли» открывали миру моды пугающую 1/6 часть суши. За Киев стояла нерушимая Оксана Мороз-Хант, Алла Константиновна Вербер делала модной Москву, Петербург «брала» Мила Ануфриева, а самая дерзкая и смелая Лилия Рах, не зная английского языка, объясняла Ферре, где находится Казахстан и почему мастеру c мировым именем необходимо с ней работать. Рассказывают: в те годы надевали все самое лучшее сразу, демонстрируя стабильность и благополучие, а главное – свое маниакальное увлечение модой.
Когда наступил перелом в вашей карьере?
Сложно произвести первое впечатление в деле, где по одежке не только встречают, но и отправляют куда подальше... Для меня look – броня, позволяющая пробить что угодно. В 27 стать самым молодым head buyer в истории универмагов Harvey Nichols – это супериспытание, но я об этом мечтал! Неизгладимой стала первая встреча с международной командой коллег-англичан, движущих модный британский флот из универмагов по всему миру. Как наяву помню: Лондон, мандраж, ожидание встречи с людьми, не желающими впускать в свой идеальный мир кого-то с отметкой Made in USSR в паспорте. Я зашел, как мне казалось, сногсшибательно: крокодиловая Bottega «на стол», весь на Balmain, японцах и в шляпе. Ну, думаю: «How do you do?! I’m head buyer from Baku». Меня встретили парни в застиранных спортивных костюмах и кедах New Balance... Это был провал века, в одно мгновение я осознал, что культивируемый нашим обществом потребления «тяжелый люкс» доживает свое и наступает время contemporary fashion. Та шоковая терапия не только развернула мое профессиональное сознание, но и сподвигла на колоссальную работу, постоянный поиск, саморазвитие и многоходовку на 100 шагов вперед. Общество потребления меняется стремительно, и любой холостой выстрел стоит не только миллионных потерь инвестора, но и репутации клиента, который в нашем деле не всегда прав, но решает многое.
Каким вы видите в дальнейшем общение бренда с потребителем? В чем заключается самый ценный опыт?
Клиентоориентированность. Внедрение в ретейл искусственного интеллекта, чем сейчас занимается Международная ассоциация байеров, в ближайшее время кардинально изменит индустрию. 3D-сканер уменьшит объемы перепроизводства и утилизации. На первое место снова выйдет личность и индивидуальный подход. Кастомизация и обилие коллабораций как глобальные тренды уже являются предвестником этих метаморфоз рынка.
Как обстоят дела с мужской модой?
К сожалению, наши «творцы» весьма неохотно работают в категории menswear, предпочитая создавать бесконечные наряды для охотниц за мужчинами или «женщин с судьбой». А зря. Я считаю мужскую моду сложной, динамичной и передовой. Мужчина-потребитель крайне искушен и требователен, но формировать мужской ассортимент – моя любимая работа. Я начинал как байер мужских коллекций, один из первых интегрировал их в бренд-листы компаний, которые вел, а в качестве fashion-директора с удовольствием заказывал и предлагал коллаборации. Сейчас я заказываю более двухсот брендов в сезон, еще больше просматриваю. Клиента надо удивлять, а талантливых людей надо вести и продвигать. Будущее за серьезной одеждой – технологичной, но комфортной. Главное, чтобы талантливые люди могли постучаться в нужную дверь, а профессионалы индустрии, имеющие четкое видение, всегда поддержат. По крайней мере, я действую именно так.
Какова проблематика современной идустрии?
Ретейл и потребление сейчас переживают непростой, переходный период. Клиент совершает очень разумные, осознанные покупки. Все сложнее вернуть людей из online в offline – как бы мы ни старались открывать на своих торговых площадях кафе, галереи, фотостудии. Безусловно, интеграция современного искусства – важнейший тренд, экологичность продукции – тоже, но как не хочется отдавать свои кровные золотые торговые метры под книжные и lifestyle-зоны, когда в 2018 году одежда «портится» быстрее, чем молоко в холодильнике. Поколение Z в свою очередь мыслит в другом измерении, хочет все и сразу, и мы только начинаем с ними диалог. Самая глобальная сложность – кадры и образование. Байерами хотят стать или называют себя все, кто хоть как-то причастен к моде и ретейлу: от стилистов-челночников до товароведов сомнительных магазинов. Хочется сказать: «Ребята, байер – это уникальный и сложный путь. Подумайте двести раз, прежде чем идти в наш бизнес».