В ноябре вы снимались в Одессе. Не было страха путешествовать во время пандемии?
Вы знаете, я ехал в Украину абсолютно уверенным, что не заболею COVID, но в первый же съемочный день один из продюсеров SE Film Production позвонил мне в 5:30 утра и сказал: «У твоего теста странный результат». Я подумал: «Что ты имеешь в виду?» Оказалось, у меня ковид.
Я был в каждой сцене в фильме, поэтому продакшн полностью остановился до моего выздоровления. Слава Богу, через двенадцать дней мне стало лучше, и начались съемки.
Интересно то, что мы снимали фильм про шпиона, а повседневная жизнь шпиона – это бесконечное ожидание, которое может свести с ума. Мой персонаж получает задание три месяца жить в отеле и следить за тем, что происходит. Но каждый день происходит одно и то же: он идет в холл и ждет, не появится ли кто-нибудь подозрительный. Но никого нет. Это приводит героя к заблуждению, с которого начинается наша история.
То есть COVID в каком-то смысле погрузил вас в жизнь своего героя? Вы тоже оказались запертым в отеле.
Да, на каком-то уровне это помогло мне лучше прочувствовать роль. Каждый день повторялось одно и то же. Я не мог выйти на улицу, я ел одну и ту же еду, которую приносили в номер.
Время, когда я был не совсем уничтожен болезнью, я использовал, чтобы лучше погрузиться в характер своего персонажа. Я медитировал над ролью, и мне открылись инсайты, до которых иначе было бы непросто добраться.
Также мое заточение больше сплотило съемочную команду, ведь все ждали моего выздоровления.
Это был странный опыт, но в итоге незапланированный перенос съемки даже помог нам всем сделать фильм еще лучше.
А почему вас заинтересовала эта история про шпиона?
Эта история не восхваляет работу спецслужб, как это принято делать, а наоборот, раскрывает не совсем здоровую сторону военных организаций: какие-то вещи скрываются, людьми манипулируют, чтобы они служили безоговорочно.
Работа шпиона на самом деле монотонна, каждый день похож на предыдущий. В какой-то момент моему герою необходимо знать, что он делает что-то существенное в своей жизни. И желание быть значимым становится причиной его грандиозных заблуждений.
Я задумался, что будет делать неудовлетворенный своей жизнью человек, чтобы почувствовать себя значимым? Это меня заинтриговало.
Один из главных вопросов фильма – «можем ли мы измениться?». Что вы думаете? Может ли человек измениться?
Я думаю, человек может измениться, только если осознает, что «застрял». Если начнет отслеживать свои паттерны, действия или ситуации, которые все время повторяются.
Я не думаю, что изменения могут произойти под давлением. Но наблюдение без суждения может быть спусковым крючком для перемен. Если мы внимательно исследуем природу того, как мы живем, мы сможем стать по-настоящему свободными.
Какие еще темы вам кажутся сейчас актуальными?
Что ж, я работаю над новым шоу DMZ для HBOMax, это проект потрясающего режиссера Авы Дюверне.
История о Гражданской войне в США. Через 8 лет Нью-Йорк отделяется от Центральной Америки и становится дикой, совершенно неуправляемой территорией. Люди создают там новое общество, в котором нет закона. Это фантастика, основанная на графическом романе, но в ней заложено что-то очень реальное. Я не думаю, что прям так и случится, но это определенно витает в воздухе. Во многих странах происходит подобное, есть много вопросов, которые разделяют людей. Знаете, 50% верят в одно, а 50% верят в другое. Уровень напряжения растет...
Этот сериал – фикшн. Но я думаю, что такие истории – своеобразный экзорцизм, который помогает людям снять существующее напряжение.
Еще пандемия создала совершенно новый мир. Изменилось наше отношение ко времени. Раньше люди были заняты, заняты, заняты и хотели, чтобы времени стало больше. А теперь у людей много свободного времени, и это создало другой вопрос. Как это время использовать?
А вы как-то пересмотрели свою жизнь?
Что ж, я много работал и в эпоху COVID. Но также были времена, когда я думал: «Мне никуда не нужно… Не нужно ничего делать». Это непривычно, одновременно и благословение, и испытание. Но, знаете, я смог быть в контакте со своим телом и дыханием. Временами это была почти медитация, жизнь в медитации.
Когда есть свободное от съемок время, я преподаю. Мой курс называется Committed Impulse («Совершенный импульс» — с англ.). Я всегда этим занимался. Мне очень нравится процесс, и он дает результат: люди, с которыми я занимаюсь, становятся востребованными актерами.
Обычно я беру 3-4 курса в год. В связи с пандемией мы перенесли их в ZOOM, не были уверены, как сработает, но вышло потрясающе, потому что ZOOM позволяет видеть людей еще ближе, как при крупном плане.
Расскажите о своем методе преподавания. Я читала, что среди ваших студентов не только актеры, но и люди из совершенно разных сфер.
Одна из ключевых задач курса – научить людей выйти из своей головы и погрузиться в непосредственность момента. Это ключ для актерской игры, но также и ключ для любого человека. И для бизнес-лидеров тоже.
Этот метод помогает научиться творить, исходя из своей истины, а не прятаться за версией самих себя, которую мы считаем идеальной.
Если актеры вовремя открываются собственному опыту – истории оживают.
В старых подходах к актерскому мастерству есть попытка манипулировать и часто скрывать то, кем мы являемся. Но никто не хочет этого видеть. Сегодня зрители хотят видеть правду. Поэтому я учу людей развивать связь со своим телом и непосредственным окружением, это открывает их творческий канал. В конце концов, я учу людей быть спонтанными.
То есть вы учите актеров не играть, а быть собой и чувствовать момент.
Да, на каком-то уровне. Ключевое в моем курсе – возвращение, «Я вернулся».
Вот как это работает: как только вы понимаете, что погрузились в свои мысли, прошлое или будущее, вы говорите вслух: «Я вернулся» — и возвращаетесь к текущему моменту. Это учит оставаться вовлеченными и является ключом к творчеству.
Кстати, мы с командой подготовили подарок для ваших читателей: зарегистрировавшись по этой ссылке, вы можете бесплатно получить мой онлайн-тренинг: Committed Impulse.
Читайте также: Дэвид Бекхэм стал новым амбассадором Maserati