«Хочу познакомить тебя с одним очень интересным джентльменом», – получаю SMS от друга во время калифорнийского турне. «С удовольствием!» – отвечаю, не задумываясь и предвкушая увлекательную встречу. В Голливуд-Хиллз меня встретила уютная резиденция, скрытая от посторонних глаз, располагающая к творчеству и вдохновению атмосфера. Приглушенный свет и завораживающие звуки рояля…
Уильям Голдштейн – имя знаменитого композитора, с которым мне посчастливилось познакомиться в Голливуде. Он автор свыше 40 альбомов классической музыки, сопровождения к более 50 фильмам и телепроектам, а также основатель Музея современного искусства, директор Калифорнийской летней школы искусств и член жюри Академии «Оскар».
Ана Варава: Уильям, ваша жизнь насыщенна и интересна. В портфолио – три номинации на премию «Эмми» и одна на «Грэмми» как лучшего продюсера за саундтрек к ленте «Парни и куколки». И это не говоря о многочисленных регалиях. Как опишите свое творчество? Кто вы, ведь Уильям Голдштейн не просто композитор?
Уильям Голдштейн: Все, что я делаю, можно охарактеризовать двумя словами: эмоциональное взаимодействие. Я соединяюсь с людьми на глубоком эмоциональном уровне.
Ана Варава: Как вы поняли, что можете посредством музыки так сильно влиять на людей? Что можете чувствовать их?
Уильям Голдштейн: Всю жизнь я занимался музыкой и даже не задумывался о том, что мое творчество так глубоко проникает в души людей. Пока не достиг преклонного возраста. Хочу показать фотографию, которая многое говорит обо мне… (Уильям показывает черно-белый снимок, на котором ему пять лет.) Найдя это фото, я понял о себе все. (В моих глазах возник вопрос.) Этот мальчик знает все, но даже не понимает, что он знает. В пять лет я осознал, что обладаю особым даром. Всю жизнь я занимался музыкой, никогда не имея обычной работы. Я описывал жизнь посредством мелодий. И до недавнего времени ничуть не подозревал, как сильно мои работы влияют на людей. Я жил как композитор. И только в последние несколько лет стал задумываться о силе своего творчества. У меня есть альбом под названием Rejoice, увидевший свет в 1973 году. Он создан на заказ христианской церкви, которая верила в способность моих произведений исцелять. Некоторые произведения даже написаны в формате религиозных гимнов. Я работал в самых разных музыкальных стихиях: от классической и церковной музыки до электронной и фолка. Мой единственный жанр – «эмоционально соединяющий».
Ана Варава: В чем суть вашего творчества?
Уильям Голдштейн: Моя страсть и суть того, что я делаю — это выступления перед аудиторией. Когда музыка рождается под моими пальцами в формате импровизации – это словно самовыражение в реальном времени.
Ана Варава: Будто психолог, только в музыке?
Уильям Голдштейн: Не совсем. Психолог руководствуется умом, я же творю посредством ощущений, души. Я вижу человека, немного общаюсь с ним, чувствую его… Он выбирает три ноты – и на основе их я пишу его «музыкальный портрет». Все происходит на подсознательном уровне – так рождается произведение души. Ум – это только инструмент, а музыку пишет моя душа. Я совершенно не думаю, когда творю, тут же выражая свои ощущения в нотах. Это происходит на духовном уровне. Я словно обхожу разум и говорю посредством музыки.
Ана Варава: Чем вдохновляетесь?
Уильям Голдштейн: Смотрю на душу другого человека, чувствую его. Я не понимаю, что именно вижу, просто ощущаю. Я даже создал альбом «Душа актера», в который собрал музыкальные портреты голливудских звезд. Ана, все, что я имею в жизни, было дано мне. И я твердо убежден: все, что мне нужно, приходит в правильное время.
Ана Варава: Что еще хотите сделать в жизни?
Уильям Голдштейн: Однажды я понял, что не имеет значения, что я хочу сделать. Возможно, если бы желал этого раньше, сейчас бы не имел всего этого. Я был единственным белокожим мальчиком, которого заметили и пригласили в Motown Records (легендарный музыкальный лейбл, с которым работали Майкл Джексон, Дайана Росс, Стиви Уандер – прим. автора).
Ана Варава: Каковы самые интересные моменты в вашей жизни?
Уильям Голдштейн: Вся моя жизнь интересна. Многое можно вспомнить. И создание музыки для первого фильма. И приглашение в Motown Records, конечно. В 23 года я был уже на страницах The New York Times. В моей жизни было много увлекательных и необычных мгновений. И они продолжаются. Каждый раз, когда я сажусь за рояль и играю что-либо, это особый момент. И наша встреча особенна и не случайна, как и твой музыкальный портрет:
«Ana Varava’s Three Notes», by William Goldstein
