L’Officiel Online: Вы знаете много языков?
Венсан Кассель: Честно? Французский и английский. Еще португальский, уже чувствую себя достаточно уверенно, когда разговариваю на нем. Итальянский − когда я нахожусь там, то тоже общаюсь неплохо. И, мне кажется, если вы знаете три латинских языка, то вы можете говорить и на испанском. Все зависит от того, насколько долго вы пребываете в той или иной стране.
L’Officiel Online: Когда вы играете роль и приходится общаться на другом языке, это влияет как-то на работу?
Венсан Кассель: Я предпочитаю играть на французском языке. Это легче для меня, а с другой стороны, больше работы. На самом деле когда-то я сделал фильм и на русском языке. «Порок на экспорт» (картина канадского режиссёра Дэвида Кроненберга – ред.) – там я разговаривал на английском, но было пару слов и на русском. Также у меня был фильм и полностью на русском – «Именинница» (комедийная драма режиссёра Джеза Баттеруорта – ред.). И я до сих пор не понимаю, как это получилось у меня.
L’Officiel Online: Вы должны были понимать русский, чтобы изобразить персонаж?
Венсан Кассель: (смеется) Я правда не понимаю, почему они выбрали меня на эту роль в первую очередь и как я это сделал – тоже. Было как-то такое, что у меня на руках оказались три страницы диалога на русском и тогда я подошел к режиссеру и сказал: «Знаешь что? Если у меня не получится, то давай я просто буду говорить тарабарщину, а вы потом перепишете или продублируете меня». Но позже, медленно, но уверенно, мы сделали это. К концу дня я реально был в шоке.
L’Officiel Online: Помните какие-то реплики?
Венсан Кассель: Самое смешное, что я не запоминаю обычно те вещи, которыми больше не пользуюсь или в них нет необходимости.
L’Officiel Online: Фильм Ксавье Долана изображает очень напряженную и стрессовую встречу в корне отличающихся между собой людей. Команда это чувствовала на съемках?
Венсан Кассель: Это очень сложный вопрос. Я могу сказать, что у меня было ощущение, как будто мы на вечеринке. Речь идет о том, чтобы получать от процесса удовольствие и не воспринимать себя всерьез, потому что так ты можешь раскрыться больше всего. Когда вы играете в игры, вы говорите такие вещи, которые вы не хотели бы сказать. Если вы действительно включились в импровизацию и вы отпускаете себя, то будут происходить невероятные вещи. Вы раскроетесь, этот процесс работает на самом деле. Так что для меня наша съемка была как вечеринка.
L’Officiel Online: Вы никогда не погружаетесь в персонаж, который играете? Всегда остаетесь в стороне?
Венсан Кассель: Нет, погружаюсь. Это похоже на психофизический опыт, что означает, что вместо того, чтобы думать головой, вы должны испытать это все вашим телом. Я понимаю, что звучит немного серьезно, но это не так. Поверьте мне (смеется). Это как будто бы вы рискуете пережить какую-то ситуацию с вашим участием, но вы полностью погружаетесь при этом в нее. Вы используете свое существо, чтобы пережить определенный написанный опыт.
L’Officiel Online: Значит ли это, что на экране вы выпускаете своего внутреннего демона наружу?
Венсан Кассель: В реальной жизни – иногда да, но, когда это происходит, мне почему-то становится стыдно.
L’Officiel Online: Антуана – вашего героя – очень легко вывести из себя. Что им движет, что сводит его с ума?
Венсан Кассель: На данный момент, я бы сказал, ничего (смеется). Потому что я счастлив. Но Антуан не счастлив, и я думаю, когда ты не рад, то ты раздражен всем, и когда вы находитесь в таком негативном моменте вашей жизни, вы хотите убить всех и говорите плохо обо всем и всех. Но если вы чувствуете себя хорошо, все становится значительно проще.
L’Officiel Online: Вам близки те вопросы, которые фильм ставит перед зрителем в отношении семьи?
Венсан Кассель: Да, я могу полностью соотносить себя с ними. Проблема с семьей заключается в том, что вы не можете её выбрать. Вы должны принять их до самой смерти. Это очень на самом деле интересный процесс, потому что это обязательство. Вы должны заставить её работать так или иначе, потому что в противном случае вы поплатитесь за это.
Оскар Уайльд сказал: «Поначалу вы любите своих родителей, потом вы их ненавидите, а в конце концов в один прекрасный день вы прощаете их». Это почти невозможно.
Есть еще одна вещь, которую я заметил: когда папа и мама умирают, вы прекращаете бороться с ними, но вы начинаете выглядеть и вести себя как они. Мой отец всегда говорил мне: «Когда влюбишься – посмотри на мать. Однажды та девушка станет ею». И это правда. Я очень часто вижу в себе отца, даже то, как я хожу, и это ключ к бессмертию на самом деле. Так и есть.
L’Officiel Online: Этот фильм также затрагивает проблему дома. Вы актер, который постоянно в разъездах, как ваша работа повлияла на чувство собственного дома?
Венсан Кассель: Вы говорите по-французски? Есть такое выражение: J’aime rien, j’suis parisien – «Я не люблю ничего, я – парижанин». И я – парижанин! Кроме того, что я люблю очень много вещей (смеется). Но нет, я, определенно, парижанин.
L’Officiel Online: Вам когда-нибудь хотелось поселиться в одном месте?
Венсан Кассель: Я тот, кто всегда уходит, – в этом моя особенность. Я всегда на грани ухода. Это именно то, что происходит сегодня, в очередной раз. Я не шучу, почти в последний день любых съемок у меня уже есть билет на самолет.
L’Officiel Online: Ваша семья скучает по вам?
Венсан Кассель: Они много летают. Мы много путешествуем вместе, и я думаю, это хорошо, если честно. Это то, как я вырос, и так мои дети растут − думаю, это круто.
L’Officiel Online: Как вы тогда находите свое самоопределение, если вы не привязаны ни к какому месту?
Венсан Кассель: А мне это не нужно. Это просто есть. Это то, как я чувствую себя. И я осознал это с возрастом. Я очень привязан по-прежнему к Нью-Йорку, потому что моя мать жила там. И когда я приезжал во Францию, то чувствовал себя американцем. Я был одет в кроссовки, ел нездоровую пищу, был привязан к той культуре, которой на самом деле не существует во Франции еще. Так что я отправился в Нью-Йорк, потому что хотел пойти в актерскую студию, а потом стал курьером, как в фильме Спайка Ли. Затем, пожив, я понял, насколько сильно я француз. Помню, ходил еще по улицам Нью-Йорка, слушая Эдит Пиаф и рыдал от её песен. О Господи! И там нет никакого камамбера! Этого вонючего французского сыра, который все так любят, кроме американцев. И это было так: «Я – француз»! В Бога мы верим? Нет! В Бога мы не верим. Мы убили царя и изобрели laïcité – светское правительство. Таким образом, в настоящее время со всеми проблемами религии, которые у нас есть, и кризисом идентичности, который происходит по всему миру, я чувствую себя по-французски в этом смысле. Революция, черт побери! И я горжусь этим, кстати.
