В этом году на Каннском кинофестивале премию «Особый взгляд» за лучшую режиссуру получил Мэтт Росс за фильм «Капитан Фантастик». И это вовсе не очередной опус о супергероях, как можно подумать, исходя из названия. Пока фотографы отлавливали на красной дорожке опаздывающих кинозвезд, мне удалось поговорить с Вигго Мортенсеном, сыгравшим в «Капитане Фантастик» главную роль.
Он играл Арагорна во «Властелине колец» и Фрейда в «Опасном методе», испанского наемника в «Капитане Алатристе», американского ковбоя в «Идальго» и русского бандита в «Пороке на экспорт». Он был номинирован на «Оскар» и «Золотой глобус». Королевой Дании ему было присвоено звание рыцаря ордена Данеброг. Это Вигго Мортенсен. И только что этот серьезный человек подал сигнал, и вся актерская группа фильма «Капитан Фантастик» замерла на каннской красной дорожке и в свете софитов дружно показала фоторепортерам средний палец. Фоторепортеры в восторге – это так хорошо вписывается в концепцию картины Мэтта Росса.
В этом фильме Вигго Мортенсен играет отца шестерых детей, бросившего вызов обществу и всем технологическим достижениям цивилизации. В то время как другие родители лишь грозят своим отпрыскам оставить их на выходные без интернета, эксцентричный персонаж Мортенсена воспитывает своих детей в лесу, построив для них дом и разработав целую систему воспитания на свежем воздухе. Его дети умеют охотиться и разделывать дичь, ориентироваться по звездам и залечивать раны мхом. Они изучают по пять языков, вместо Рождества отмечают день рождения Ноама Хомского, способны обоснованно рассуждать о древнекитайской и современной французской философии и анализировать «Лолиту» с точки зрения влияния на Набокова Эдгара По. Эта прекрасная утопия начинает трещать по швам, когда мать детей совершает самоубийство в больнице и всем семерым приходится ехать в большой город на ее похороны.
Вы довольны тем, как приняли «Капитана Фантастик» в Каннах?
С Каннами никогда ничего не знаешь наверняка. Даже когда после окончания фильма люди аплодируют, то вполне возможно, они делают это просто из вежливости. Хотя, бесспорно, это лучше, нежели когда фильм освистывают или демонстративно покидают зал во время просмотра. Формальная премьера нашего фильма состоялась на фестивале «Сандэнс», там совсем другая публика, я ей гораздо больше доверяю. Когда на «Сандэнсе» аплодируют стоя несколько минут – я понимаю, что это значит. В Каннах это может означать все что угодно (смеется). Мы понятия не имели, как примут фильм за пределами Штатов. Все-таки «Капитан Фантастик» — это очень американская история.
Вы имеете в виду, что сюжет фильма изначально апеллирует к книге американского классика Генри Дэвида Торо «Уолден, или Жизнь в лесу»?
О, в Украине тоже знают старину Торо? Как это прекрасно! А ведь в свое время Европа очень холодно отнеслась к его книге. Да, ей восхищались и Хемингуэй, и Апдайк, но они американцы. Мы были готовы к тому, что нечто аналогичное будет и с нашей европейской премьерой. Наверное, поэтому для нас важнее были не овации в Каннах, а те дискуссии, которые возникли после просмотра «Капитана Фантастик». Люди говорили об иммиграции, влиянии корпораций на правительства и, конечно же, о семье и ее значении в развитии нынешнего общества. И если фильм поднял такую волну общественных обсуждений, то сняли его не напрасно, разве не так?
Один из вопросов, который возникает после просмотра «Капитана Фантастик»: надо ли бороться против болезней общества или достаточно отгородиться от него?
Каждый должен сам выбирать свой путь. Конечно, тот путь, который избрал мой герой, довольно экстремальный и многим покажется неприемлемым. Но посмотрите: его дети, несмотря на то, что прожили всю жизнь в лесу, на редкость образованны. Они способны объяснить разницу между теориями Фрейда и Юнга и могут к месту процитировать Маркса и Троцкого. Они обсуждают теории глобального потепления и спорят о поправках в Конституции США. Они сами вправе выбирать для себя, во что верить в религиозном аспекте. Что мне лично импонирует в этой семье, так это то, что в ней все предельно откровенны и невероятно любознательны. Они умеют слушать друг друга.
Вы ведь и сами были примерно таким ребенком?
Что-то общее есть, согласен (смеется). Я вырос на ферме в Аргентине, в 11 уже ездил верхом на лошадях, ловил змей и птиц, готовил еду на костре, пил мате. И мечтал о приключениях. Отец читал мне перед сном скандинавские саги. В нашем доме не было ни телефона, ни телевизора. Зато я учился рисовать и фотографировать. Потом меня отдали в пансион, и это был концлагерь. Я не мог найти общего языка со сверстниками, меня называли «лесным человеком».
Вашим детям в фильме тоже недостает навыков общения за пределами семьи…
Да, есть такие проблемы. Но ведь это не история о семье, которая живет правильно, а все остальные – неправильно. Здесь нет героев и антигероев. Как только мой персонаж осознает, что, защищая своих детей от пагубного влияния внешнего мира, он в итоге сделал их более уязвимыми в социальном смысле, то пересматривает свои взгляды. Он готов идти на компромиссы. Может быть, совсем нестрашно, если раз в пятилетку позволить себе съесть гамбургер, хотя бы для того, чтобы знать, что это такое?
Некоторые критики увидели в этом некий идеологический посыл…
Когда мы говорим о демократии в глобальном смысле, отдаем ли мы себе отчет, что это скорее процесс, чем устойчивое состояние? Когда люди в Европе и в США разобщены, а их мнения поляризованы настолько, что они не способны говорить друг с другом, существует опасность того, что некоторые политики используют все это для достижения собственных целей. И цели эти всем ясны – власть и деньги. Мне кажется, что наш фильм, не преследуя идеологических целей, заставляет зрителей на примере наших персонажей задуматься о диалоге внутри общества. И, насколько я знаю, для Украины сейчас это весьма актуальная проблема.
Ваша семья в фильме получилась на редкость убедительной. Вы наверняка проводили вместе много времени перед съемками?
Да, мы в течение нескольких недель занимались совместным лазанием по скалам, боевыми искусствами, музыкой. Две старшие девочки даже проходили специальный курс по разделыванию туш животных. Хочется верить, что эти дети в случае чего и в реальности не пропадут, оказавшись среди дикой природы (смеется). Иногда по вечерам возле костра я читал им стихи, иногда собственные, иногда что-нибудь из Блэйка или Уитмена. Я ведь в юности увлекся стихосложением, воображая себя как раз Уолтом Уитменом (смеется).
Сейчас, когда премьера фильма уже позади, вы собираетесь отдохнуть в южной Франции?
Да, я очень люблю эти места и уже запланировал поездку в горы. Буду наслаждаться видами, пить вино, рыбачить, читать книги и фотографировать. Может быть, я наконец-то потеряю свой мобильный телефон, который ненавижу (смеется).
Текст: Лена Бассе
