Год назад вышла первая программа «Не за баром» на радио «Аристократы», в которой Анна Санден выступила ведущей. Она долго готовилась к знакомству с Ярославом Лодыгиным (сооснователем «Аристократов»): как преподнести идею программы, как убедить, что она справится, ведь ничего подобного раньше не делала? Но, поделившись переживаниями с другом, получила дельный совет: «Просто приди и скажи: «Я – Анна Санден».
Сегодня вечером Анна явно волнуется. Это заметно по ее резким движениям и сосредоточенному выражению лица. Её миниатюрная фигурка тонет в объемном черном комбинезоне. Она поправляет чёлку и трёт веко безымянным пальцем. Со временем радиошоу переросло в первый проект формата интернет-телевидения на «Аристократах» — шоу #Санден. А быть в кадре – совсем другое дело, чем быть в радиоэфире.
Гость уже приехал и находится в гримерке, до записи программы – 40 минут.
— Пойду покурю, — говорит Аня, и удаляется по длинному коридору съемочного павильона, обклеенному черно-белыми фотообоями с изображением Манхэттена.
Ровно через час в этой студии легендарный голкипер киевского «Динамо» Александр Шовковский сделает историческое заявление об окончании своей спортивной карьеры.
После эфира вся команда шоу #Санден выходит на улицу, чтобы курящие покурили, а некурящие глотнули холодного освежающего воздуха. Вова протягивает Ане зажигалку, но сигарета дрожит у нее во рту, не попадая в пламя.
— Ну, нижнюю-то челюсть можно контролировать! – смеется Вова.
Она курит и отпивает виски из 50-граммовой зеленой бутылочки, которую называет «мерзавчик».
Мы познакомились в конце весны 2016 года в уютном дворике под названием «Сквот 17Б» на дне рождения общих друзей. Киевская тусовка очень тесная, и не знать друг друга хотя бы заочно невозможно. Через пару дней она вывесила в фейсбуке фото найденной под кухонным комодом бутылки вина и пригласила желающих выпить в гости.
Бутылка Lillet и хорошая компания прельстила меня и еще одного случайного гостя – фотографа Диму Гавриша. Втроем мы проговорили всю ночь с 1 на 2 июня, наблюдая за меняющимся небом как за собственным настроением. Каждый рассказал свои самые сокровенные истории и так же внимательно выслушивал собеседников. Абсолютно незнакомые люди, шокированные нахлынувшей откровенностью.
«Это всё балкон», — утром подсуммировала Анна.
Однажды подруга назвала Аню «камертоном» — приспособлением, при помощи которого музыканты идеально чисто настраивают свои инструменты. И до недавнего времени я считала, что такое определение лучше всего характеризует способность Ани вести беседу.
Вместе с мужем, дочерью и двумя рыжими котами она живет на пятом этаже в большой двухэтажной квартире недалеко от Золотых Ворот. С балкона, на котором регулярно собираются многочисленные друзья хозяев дома, открывается роскошный вид на Киев. Здесь любуются закатами, отпивая из бокалов алкоголь, и встречают рассветы под сопение гейзерной кофеварки.
«Я не умею варить кофе!» — всегда оправдывается Анна.
Она шутит, но без иронии (зато часто — с самоиронией), и тем более без сарказма. Анна не стремится быть в центре компании. Она больше наблюдает за происходящими вокруг оживленными беседами, чем сама участвует в разговорах. Она не следит, чтобы у всех обязательно был полон бокал, но делает всё возможное, чтобы каждый мог себе налить при первой же необходимости. Она ходит от стола к холодильнику и каждый раз занимает одно и то же место и одну и ту же позу за столом. И регулярно выходит на балкон покурить.
Про её жизнь лучше её же самой не расскажет никто. Она уже давно, превозмогая лень, пишет книгу. Но некоторые истории настолько хороши, что она нетерпеливо выкладывает их в фейсбук, собирая тысячи лайков, сердечек и смайликов со слезой.
Анна родилась в 1974 году и провела нищее детство на Шулявке с бабушкой, которой на момент рождения внучки уже исполнилось 63 года, и мамой, страдающей быстро прогрессировавшей болезнью Паркинсона.
«Я совершенно не предполагала, что когда-либо выберусь даже, например, в Третьяковский музей. Помню четвертый класс, учебник «Родная речь», и в нем «Аленушка» Васнецова. Я смотрела и думала, что, наверное, никогда не увижу эти картины живьем».
Соседи помогали едой, а дальние родственники отправляли вещи. Маленькая Аня носила все, что носили её четвероюродные сестры. Родители одноклассников, видя положение в семье, старались подкармливать при любой возможности.
«Меня всегда звали на все дни рождения, даже если я не была подругой. При этом я не помню, чтобы я приносила подарки, но сама никогда не уходила с пустыми руками. Меня нагружали то тортом, то перцами фаршированными, которые гордая бабушка принимала, закатывая глаза».
С самого раннего детства Аня бесконечно влюблялась, хотя была, по её же словам, довольно замкнутым ребенком.
«Я считала себя гадким утенком, относились ко мне точно так же. Помню, что я росла, все время стесняясь того, как я выгляжу. Мне хотелось, чтоб меня не замечали, куда бы я ни приходила».
Во втором классе она встретила свою первую большую любовь, которая длилась много лет. В своих симпатиях Анна призналась незамедлительно запиской:
«Я тебя люблю. Давай жить вместе. Спать в одной кровати и пить чай».
Записка попала в руки учительнице, разгорелся скандал с вызовом в школу родителей. Мама порвала клочок бумаги со словами: «В твоем возрасте можно писать с меньшим количеством ошибок». Мама также посоветовала говорить всё вслух, раз в классе принято читать чужие письма. «Даже если он наябедничает, ты всегда можешь сказать, что этого не говорила».
Избранник был умным, красивым, харизматичным и жестоким мальчиком, который перешел из другой школы и сразу стал лидером в новой компании второклассников. Вместе со своей «свитой» он унижал тех, кто ему не нравился. Но к Ане почему-то отнесся с теплотой.
«Он мог общаться со мной так, чтобы почти никто не видел, потому что это было непристойно, непривилегированно, когда он тратил на меня время. Помогал мне по занятиям. Я входила в топ-четверку самых умных детей в классе, поэтому мы вместе отправлялись на олимпиады, делали школьные мероприятия, он даже заступался за меня, когда что-то происходило», — вспоминает Анна.
Дружба длилась много лет. После школы он начал заниматься рэкетом и погиб в 21 год в автомобильной аварии, когда Аня уже была замужем. Она рассказывает об этом с трудом, дважды выходя с сигаретой на балкон.
«Удивительно, но я запомнила похороны. Видимо, это такая бандитская традиция — ехать по местам «боевой славы». Перед Оболонью, где он жил, перекрыли движение и стояли ребята из Суворовского училища. Вот так его хоронили. Я для себя сделала выводы, что с такими почестями! Там было много людей такого «квадратного» образа, скажем так, из тех миров».
После 8 класса школы Анна, по совету учительницы и из необходимости пораньше получить профессию, поступила в педагогическое училище №1 на специальность «музыкальный педагог в детском саду». Учиться было скучно. Сначала она поехала по городам и сёлам Советского Союза с агитпоездом «Молодь України», где вместе с товарищами-музыкантами зарабатывала исполнением бардовских песен перед комсомольскими работниками для поднятия боевого духа.
«С нами рассчитывались натуральным хозяйством, а потом заплатили, правда совсем немного. Натуральное хозяйство – это в основном самогон и еда», — смеется Анна, отпивая из бокала виски.
В путешествии юная Аня, конечно же, влюбилась в машиниста. Она настолько настоятельно предлагала ему свою любовь, что об этом гремел весь поезд. Ситуацию спасла «главная тётя» в поезде, которая отправила Аню назад в Киев, на учёбу.
«Я поездила на отстойники, где поезда стоят какое-то время, а это была зима, в поисках любимого. Поторчала на морозе, но вскоре увлеклась другим человеком».
После машиниста, чтобы далеко не ездить, следующий парень был почти соседом.
«Я родился на Шулявке, на блатной, ну а срок менты мне шили на Подоле», — напевает Аня песню Шуфутинского. «Шулявка именно такая была. Я успела влюбиться в такого персонажа. Мне было лет 15, ему был 21 год. И они были медвежатники, вскрывали квартиры. Я отлично это умела делать, но меня не брали, я была как сын полка».
Мужчины всегда Анну либо втягивали куда-то, либо откуда-то вытягивали. Несмотря на переживания бабушки, что внучка никогда не выйдет замуж, в неё многие влюблялись, и все считали, что навсегда.
Первым переломным моментом в своей жизни Анна считает встречу со своим первым мужем. Они познакомились в киевской еврейской реформистской общине «Га-тиква».
В то время 18-летняя Анна жила с другим мужчиной, вдвое старше ее, и даже была обручена. С новым знакомым они виделись точечно, на мероприятиях в общине, которые как раз было поручено организовывать Анне. Она, за небольшую плату, преподавала маленьким детям, организовывала пятничные вечера, устраивала театральные постановки.
А он занимался переводом документов, архивами, поисками захоронений. Впоследствии они вместе даже создали благотворительную организацию, которая помогала пожилым одиноким людям Подола. Вместе с Шурой, которая готовила еду в огромных казанах и водителем старого запорожца Володей они кормили и обеспечивали товарами первой необходимости пожилых подольских евреев.
«Он «снимал» с экспатов какие-то деньги на это дело, кто сколько сможет. Ты же понимаешь, 50 долларов в 93-94- м году — это было очень много!»
Молодой человек постепенно начал ухаживать за Аней, но она еще долго не воспринимала его всерьез. Он всё чаще ей звонил, провожал домой, но никогда не пытался попасть внутрь квартиры. Аню это подкупало.
«Он был совершенно другим на тот момент. Неуверенный, тоненький, хрупкий паренек в очках, который дико грыз ногти и не мог смотреть в глаза, потому что стеснялся. Он неплохо говорил на русском языке, но с таким ужасным акцентом, что я практически ничего не понимала».
Аня смеется: «Боже, если он это прочитает! Но, я думаю, он помнит себя».
После новогодних праздников, проведенных в Штатах, молодой человек позвонил Ане и пригласил ее в гости. Была пятница, и Аня, как обычно, проводила Шаббат в общине. Празднество закончилось позже запланированного, и Аня ужаснулась, что забыла о встрече. Она нашла телефонную будку, чтобы извиниться и предложить увидеться в другой раз.
«В другой раз нельзя, потому что у меня для тебя подарок».
Аня попросила положить подарок на полку, чтобы тот подождал. Ей ответили, что на полке подарок испортился бы. Тогда Аня предложила положить его в холодильник. «Там подарок умрёт».
«Я думаю: боже мой, он сошел с ума? Он решил животное мне подарить? Животного только мне сейчас не хватало!» – вспоминает Аня.
«Это роза, я тебе ее купил специально, и она завянет», — услышала она в ответ.
«Это было не наигранно. Вот он хочет его, этот дар, подарить. Для меня это было всё».
Аня поехала к будущему мужу – и больше от него не уезжала. С появлением близкого человека в жизни Анны закончился период глубокой неуверенности в себе и убеждения, что ничего хорошего в её жизни не произойдет. Анна твердила мужу, что жизнь несправедлива, что успеха добивается только тот, за кого могут замолвить словечко, договориться и продвинуть. Он утверждал прямо противоположное и отказывался помогать жене, хотя был знаком и даже дружил со многими экспатами и бизнесменами. Максимум, что он делал для Анны, – приносил домой визитки иностранных компаний, которые Анна могла обзванивать в поисках работы.
«Я знаю, какой ты человек, но не знаю, какой ты работник. Максимум, что я могу для тебя сделать, — это составить с тобой резюме, подготовить тебя к интервью и добыть для тебя бизнес-карточки. Дальше ты все будешь делать сама», — говорил муж, отчего Аня готова была его убить. Это было, по ее меркам, настоящим предательством.
Пока он развивал свой медиабизнес, Аня устроилась офис-менеджером в IFC (Международную финансовую корпорацию). Работа быстро стала ей понятной и, соответственно, быстро наскучила. Она начала искать новую форму самореализации – и, конечно же, нашла. Знакомая девушка Олеся, которая преподавала иностранцам русский язык, вдохновила Анну на новую работу.
«Научи!» — попросила Анна – и в течение месяца получила от Олеси знания, книги, а также первого ученика.
Она начала преподавать, и совсем скоро разработала собственную методику. Посольства, компании, международные фонды начали рекомендовать её друг другу, уроки начинались в 7 утра и заканчивались часто в полночь. За русский язык Анне платили американскими долларами: «Я срезала бабло ножницами, но я работала как зверь».
Но после полутора лет преподавания ей снова захотелось вернуться в офис. На этот раз – в рекламный бизнес, который в дальнейшем стал делом её жизни.
«Это была самая подвижная, динамичная индустрия. У нас не было школ тогда, а это все было новое, мы постоянно сами себе устраивали тренинги, учили коллег тому, что успели выучить сами.Тебя отправляли постоянно на 2-3 дня на мастер-классы, и ты такой: «О Боже!». Третий глаз открывался и не закрывался!». В то же время была и обратная сторона рекламного бизнеса. Анна с коллегами настолько много работали, что иногда не успевали возвращаться ночевать домой. В каждом офисе была душевая кабина, сотрудники держали в шкафчиках сменные вещи на утро. «Как там писал Бегбедер в «99 франках»? Алкоголь, наркотики, девочки… Так вот, это всё правда».
Отношения в семье уже не были прежними. Он не мог полноценно поддержать жену, поскольку не умел или не хотел показывать свои эмоции, в то время как Ане хотелось тепла и внимания. Кроме того, она чувствовала себя «тенью от козырька» мужа.
«Мне казалось, что он все делал круче и намного больше. И я не знала, останутся ли со мной все те друзья, которые нас окружали, если мы не будем вместе».
После 5,5 лет брака они расстались, и Анна сразу съехалась с новым возлюбленным.
«Мы жили вместе и это был очень тяжелый этап. Мы много работали, много пили вместе, дома в том числе, и мне казалось, что это уже чревато. Работа, алкоголь, потеря бабушки и то, что я не смогла с ней попрощаться, – всё это наложилось, и я дошла до психического срыва. Я весила 35 килограммов, перестала спать, не хотела есть, все время жила на кофе и сигаретах. Мне было тяжело, это правда».
Кроме того, Аня скучала по бывшему возлюбленному. Несмотря на разрыв, они оставались близкими друзьями, и именно он протянул ей тогда руку помощи, как и много раз в дальнейшем.
Аня улетела в Нью-Йорк. Это снова была идея бывшего мужа. Он предложил месяц-другой пожить у его мамы, отдохнуть и просто переключиться. Но в Нью-Йорке она осталась на шесть лет, за это время успев получить степень MBA (опять же, идея экс-супруга), поработать в крупных компаниях на руководящих должностях и так же стремительно, вместе с миллионами американцев, попасть в мясорубку кризиса после падения башен-близнецов.
«Закрывались огромные компании. Города наводнили сотни тысяч безработных. Очереди на вакансию помощником в магазин в день открытых дверей тянулись через несколько улиц по авеню. И среди юных выпускников школы стояли седовласые люди в дороговалютных костюмах», — напишет Аня через много лет в своем фейсбуке.
Она перебивалась низкооплачиваемыми работами – от выгула собак до стриптиза в закрытом ночном клубе, откуда однажды ее друг, со слезами на глазах, в ужасе увозил её. Ей было 29, и, в конце концов, Аня приняла решение искать работу где-нибудь за пределами Нью-Йорка. Её пригласили на собеседование в Москву.
«Был жутко холодный декабрь, и я решила скоротать время до интервью в Третьяковской галерее, которая была недалеко. Там, возле «Алёнушки», меня «растащило» до такой степени, что я как была в бахилах, так и села в такси – и в них пришла в офис к генеральному директору. Только уже на ресепшене меня спросили, не хочу ли я их снять».
Как оказалось впоследствии, в Москву стоило ехать не только ради работы в крупной компании и живописи Васнецова. Именно здесь Анна встретила своего второго мужа Владимира Яценко – человека, который полностью изменил её жизнь и ощущение жизни, как это уже сделал когда-то до него бывший супруг Санден.
«Это был во многом классический служебный роман», — вспоминает Вова. Будучи исполнительным директором, он снимал крупный проект для компании, где Анна занимала большую должность. «Аня была очень серьёзная бизнес-леди, и я всё время её стебал, а её это адски злило. На этом мы и сошлись».
Но даже съехавшись, они не могли проводить вместе достаточно времени из-за разницы в рабочих графиках. Вова вставал утром вместе с Аней, чтобы проехаться с ней в офис на такси. «Романтические поездки» позволяли провести вместе хотя бы дополнительный час. Долго так жить обоим казалось бессмысленно. Кроме того, шел 2004 год, и в Москве уже ощущалось «закручивание гаек». Привыкнув всю жизнь «пахать на дядю», Аня и Вова решили вернуться в Киев и основать собственный бизнес.
Офис Lime Lite Studio сначала располагался в съемной квартире. Коллеги из рекламного бизнеса, которые прекрасно знали Анну и Владимира, встретили их возвращение прохладно.
«Нас не просто никто не ждал, а каждый говорил: «Сними первый проект и приходи». Меня это очень удивляло, я не ожидала от коллег такой местечковости, — говорит Анна. – Они смотрели на работу Вовы, которая была на голову выше, потому что в Москве эта индустрия была на 5-6 лет вперед, но утверждали, что мы не сможем работать, потому что не знаем особенностей киевского рынка».
Аня рассказывает, что система работала очень четко, существовала своеобразная мафия и не оставалось другого выбора, кроме как влиться в ту систему и действовать по её правилам рынка. Это помогло за короткий срок стать лидерами этого рынка.
Если раньше основным двигателем прогресса Аня считала свой страх нищеты, то Володе удивительным образом удалось этот страх развеять.
«Я не могла себе представить много лет тому назад, что решусь отойти от дел, доверить кому-то управление компанией. Что я буду рефлексировать, смотреть в окно и даже решусь на ребенка. Хотя Володя до сих пор говорит, что не знает, как меня удалось на это уговорить».
Вова очень хотел ребёнка и уговаривал, что «пока он рядом, всё будет хорошо, а рядом он всегда».
«Наша семья была герметичной конструкцией. У нас и друзей особо не было, потому что мы были очень зациклены друг на друге. Мы сомневались, насколько сможем дать этому ребенку тепло и любовь», — рассказывает Вова.
После рождения дочери Ривки муж осуществил еще одну мечту Анны. Они купили квартиру, которую Аня называет не иначе как «своим пространством».
«Это уже совершенно другая эпоха, это эпоха ренессанса, наслаждения. Золотой век, если можно так сказать, — рассуждает Анна о своей жизни сегодня. – Я очень долго привыкала не пугаться, не бежать куда-то утром, не жить чужими жизнями, встречами бесконечными».
«Вова сделал потрясающую вещь — он мне вернул меня – такой, какой я была. Когда я росла, вообще никто бы не сказал, что меня ждет успех в бизнесе. Я была очень замкнутой, домашней, мягкой, интровертивной – и опять потихонечку становлюсь такой».
Частью этого «возвращения к себе» стала программа на «Аристократах» и затем видеошоу САНДЕН на «Аристократах». Она также в шутку (или нет?) называет шоу новым витком своего тщеславия. Аня не сравнивает себя с журналистами, не хочет делать типичную программу hard talk. Её цель во время эфира – раскрыть собеседника так, чтобы у зрителя возникло ощущение, будто они с гостем знакомы.
Кирилл ответил:
«Ты не камертон. Ты – абсолютный слух».
Текст: Анна Грабарская
Фото: Сергей Васильев
Стилист: Евгения Скварская
Продюсер: Даша Заривная
MUA: Тамрико Левченко