Какие ароматы из собственной линейки вы обычно используете?
Дайте-ка подумать. Довольно часто Cologne, это самый, скажем, скромный с точки зрения концепции наш аромат. Еще Tom of Finland, Fils de Dieu du riz et des agrumes, The Afternoon of a Faun и Je Suis un Homme.
А почему? Они по характеру подходят вам больше других?
Знаете, это очень интересный момент в принципе. Иногда между парфюмом и человеком возникает то, что я называю резонансом: скажем, когда девушка с сильным характером выбирает яркий, мощный аромат – они совпадают. Но, на самом деле, я обожаю, когда духи совершенно не похожи на своего обладателя – это сбивает с толку, это вызывает чувство растерянности, и я люблю эту растерянность. Дух «сбивания с толку» в Etat Libre D’Orange мы стараемся сохранять и развивать.
Есть ли шанс определить, как именно раскроется аромат на коже до того, как нанести его? Какие-то устоявшиеся сочетания «нота+тип кожи», например?
Я мог бы начать рассказывать вам о клише про ноты базы, сердца и шлейф, но не хочу этого делать, вы и так знаете. В зависимости от структуры кожи и даже от ситуации, в которой находится человек, аромат будет расцветать по-разному. Вот я сегодня ужасно потею. Нервничаю, наверное, из-за интервью, и потому даже привычные мне духи сегодня прозвучат на коже по-иному. В общем, что на самом деле хочется сказать: духи – очень хрупкая и трепетная субстанция. Их звучание меняет даже настроение человека, погода, да что угодно. Для духов характерно искажение. Парфюмерия непредсказуема. А почему вы спрашиваете, хотите сэкономить время при выборе аромата? Не получится, к сожалению.
Разумеется, это тоже. Но вообще-то задать этот вопрос именно вам мне захотелось потому, что, когда я читала отзывы на ваши ароматы – в частности, на первый, Secretions Magnifiques, большинство комментариев говорили об одном: как неожиданно он раскрывается на коже. На ком-то он пахнет менструальной кровью, на ком-то – карамелью, на ком-то – железом. Почему так выходит?
Не имею ни малейшего понятия, правда. Но мы никогда не стремимся к постоянству. Хотите постоянства – покупайте Chanel и держитесь подальше от Etat Libre d’Orange. Наши парфюмеры всегда делают что-то немного другое, каждый раз что-то немного отличное, чтобы избежать клише. Когда бренд запускает масштабный, необычный, рискованный аромат, парфюмеры всегда стараются угодить всем, добавить в формулу какую-то ноту, которая придется по душе каждому, чтобы уменьшить риск того, что парфюм не продастся. Но при этом устраняются все неровности, шероховатости, а мы в Etat Libre d’Orange обожаем шероховатости и несовершенства, ведь именно они и рождают оригинальность.
Ваша оригинальность определенно заметна уже по названиям ваших парфюмов. А в Киев вы приехали с презентацией Remarkable people – что случилось, откуда такая заурядность? Это вам ведь не «Дворцовая путана».
С Remarkable people мы пробовали создать что-то универсальное, а в нашей философии «универсальное» — это сияющее, радостное, счастливое. Мы ведь все – абсолютно выдающиеся люди, независимо от того, знаменитости мы или нет, верно? Мы создавали аромат, который помог бы это выразить, и, по нашему мнению, лучше всего это можно выразить с помощью именно этого, мерцающего и сверкающего, аромата. Когда создавалась формула, мы думали о Жозефине Бейкер, танцовщице, чье гедонистическое и полное радости отношение к жизни сделало ее практически хрестоматийным героем Remarkable people. И, знаете, для меня этот аромат – приглашение для всех стать гражданами страны Etat Libre d’Orange.
А что в составе этого приглашения?
Молекулы, в смысле?
Ну да. Какие ноты могут искриться, как Жозефина Бейкер?
Все начинается с грейпфрута. Затем переходит в пряности, в кардамон, в частности, затем – невероятной красоты эссенция карри, полученная экспериментальным способом, к которому парфюмеры стали обращаться всего год-два назад: это методика, позволяющая получить аромат, не нагревая ингредиенты. Затем раскрываются ноты цитруса, после чего – жасмин, так что аромат определенно цветочный. «Пробуждают» Remarkable people ноты дерева, уда. Так что, знаете, я бы сказал, что этот парфюм – радужный флаг Etat Libre d’Orange. Он приветствует людей и провозглашает инклюзивность, не эксклюзивность. Понимаете?
Еще бы. Сейчас в парфюмерии определенно существует тенденция на использование уда, странно, что вы тоже обратились к нему в Remarkable people – я думала, вы предпочитаете избегать трендов.
И вы абсолютно правы: стоит нам заметить тренд, мы бежим от него со всех ног. Поэтому Remarkable people очень далек от всех клишейных и надоевших всем удовых композиций. В нашей линейке есть аромат, он называется Rien, что в переводе означает «ничего». Когда мы создавали его, визуализировали такой диалог: «Что на тебе надето?» «Ничего». Понимаете? Так вот, Rien – очень сильный, интенсивный, богатый парфюм, что заставляло многих людей думать, что в его составе лежит уд. Но на самом деле секрет в благовониях, в амбре, в лабдануме, в ладане. Поэтому, когда мы представляли аромат в Лондоне, выбрали слоган: «Уд – прошлое. Будущее – за благовониями».
Вы каждый раз продумываете такие диалоги или истории, создавая аромат?
Всегда. Всегда-всегда. История, как по мне, даже важнее, чем формула. Я – поклонник теории о том, что парфюмер может транслировать сложные эмоции в аромат, и, когда за новыми духами стоит легенда или красивая выдумка, это дает невероятный результат. Это дает волшебную искру. И только тогда формула будет прекрасна, когда эта искра была прекрасной.
Какая история стояла за Secretions Magnifiques?
Этот аромат был рожден из постоянного ощущения страха перед вирусными заболеваниями. Черт, не знаю, я редко об этом рассказываю, это все-таки очень личное переживание. Ладно. Когда я переехал во Францию в конце 80-х годов, страна обезумела от страха перед СПИДом. Когда я приехал в Париж, СПИДом пропахло все. Мой отец, встретивший меня там, сказал: «Этьен, тебе уже шестнадцать и я прошу тебя быть осторожным. Сейчас во Франции лютует ВИЧ. Береги себя». Конечно, меня это ужаснуло – когда ты мальчик-подросток, сексуально тебя привлекает практически что угодно, но при этом ты чувствуешь постоянную опасность. И когда, спустя много времени я задумался над Secretions Magnifiques, я сказал своему парфюмеру Антуану: «Я хочу получить запах, который находился бы ровно между влечением и отвращением». Я придумал для аромата концепцию 4S – sperm, sweat, saliva, sang, то есть “сперма, пот, слюна и кровь». Этот аромат – о том, как тебя безумно, по-животному привлекает человек, но ты не можешь поддаться этому желанию, потому что не знаешь, какими могут быть последствия. Secretions Magnifiques – отвратительный, сложный, но привлекательный аромат. Самый сложный парфюм в нашей линейке. Понимаете? Слушайте, простите, я все время переспрашиваю у вас, хотя уже догадываюсь, что вы понимаете.
Понимаю, но мне совсем не сложно это лишний раз подтвердить. Для вашего бренда очень важна концепция свободы. Но при этом в парфюмерном мире сейчас актуален жесткий контроль используемых ингредиентов. Что означает, что вы не можете использовать, например, столько шафрана, сколько вам необходимо. Как эти ограничения коррелируются с вашим свободолюбием?
Свобода всегда найдет возможность выжить. Она, знаете ли, изобретательная бестия. Разумеется, нам приходится лавировать в сложном мире ограничений, но мы стараемся делать так, чтобы не он правил нами, а мы правили им. Кажется, нам это удается.
Все ваши флаконы одинаковы, а вы так много говорите об уникальности и оригинальности. Не было ли у вас соблазна, например, создать для аромата Tilda Swinton Like This флакон в форме головы Тильды Суинтон?
Нет, потому что тогда ты ударяешься в маркетинг и теряешь тот дух, который мы в Etat Libre d’Orange пытаемся сохранять. Кстати, вы также могли заметить, что на всех упаковках логотип находится на углу коробки: это потому, что первый наш бутик находился на перекрестке двух улиц. Мы всегда на перекрестке, и вот эту двойственность, это угловатость – мы же на углу! — мы стараемся сохранить и передать в нашей концепции.
То есть ваша маркетинговая стратегия – показательный уход от маркетинга?
Мы – прекрасный коктейль всего неожиданного. Вместо Бритни Спирс у нас Тильда Суинтон. То есть, простите, вместо Селин Дион. Etat Libre d’Orange – сумасшедший блендер, вот кто мы! Лучший блендер в истории парфюмерии. Хотя, знаете, нет. Не терплю эти превосходные степени. Мы – одни из лучших, пусть будет так.
Вы узнаете свои ароматы, когда слышите их на других людях на улице, например?
Довольно часто. Но, конечно, порой и путаю, с кем не бывает. Я знаю все свои парфюмы, но кожа искажает их, потому иногда могу решить, что это Philippine Houseboy, а не Putain des Palaces, например.
А вот вы действительно знаете, как пахнет все то, что вы описываете в названиях своих ароматов?
Изначально – да, конечно. Но я ведь старею, так что кое-что начинаю забывать.
