Мне интересно потерять связь с телом и улететь далеко, непонятно куда. Меня это не пугает.
В искусстве смерть красива, она воспета поэтами, музыкантами, режиссерами, художниками. Мой самый любимый образ смерти – в фильме «Орфей» Жана Кокто. Она там очень красива в своей уязвимости.
Смерть редко выглядит эстетично в реальности.
О любви я только пишу печальные песни. Вообще, все истории из моей жизни превращаются в песни. Хороший, кстати, способ саморефлексии. Правда не сказал бы, что помогает.
В сексуальности человека нет однозначности, как нет ее и в природе. Всегда есть какие-то дополнительные бонусы.
Хочу найти деньги на продолжение съемок моего фильма и обязательно снять эпизод с оргией. Это будет феминистическая оргия, где все будут равны, совсем не так, как в мачистской оргии Гаспара Ноэ, где женщины – всего лишь объект траханья. Это я про фильм «Любовь». Он мне не понравился.
Мне интересно рисовать лица людей, нравится изучать внешность человека, пытаться уловить характер . На лице всегда проявляется, кто есть кто.
Я пишу свои истории в Facebook в большей степени для моих друзей, не задумываясь, что их могут прочитать враги – ведь они, по идее, не читают мой профиль. Еще я использую Facebook как актерскую базу для своих фильмов: зачем мне все эти безликие базы, если самые интересные и красивые люди уже у меня в друзьях?
Больше всего в людях меня возбуждает и вдохновляет ум.
Думаю, что практически каждому человеку хотя бы один раз в жизни нужно попробовать псилоцибиновые грибы. Много разных проблем в отношении к самому себе, друг к другу и к окружающему миру разрешились бы.
Каждый раз, когда я принимаю грибы, они показывают мне что-то новое. То всеобщую любовь мира, то его невероятное величие и красоту, то природу сексуальности всего живого вокруг: деревьев, животных, людей.
Мой любимый порнофильм – «Кафе Плоть»: там классная идея о дефиците секса в постапокалиптическом обществе. Но я никогда не дрочил на этот фильм. Слишком интересная история. Чтобы подрочить, я использую скучное порно.
В Бергхайне, почти на расстоянии вытянутой руки от меня, трахались два парня. Это было круто. Мне понравился даже не сам факт того, что на танцполе трахаются люди, а то, что никто не обращает на это внимания.
В раннем детстве мой отец пытался воспитать меня «настоящим мужчиной». Он приучал меня к жестокости, заставлял палкой бить животных. В самой идее «настоящего мужчины» или «настоящей женщины» заложено насилие над индивидуумом.
Водку, самогон и марихуану я впервые попробовал после окончания университета в 26 лет. А девственность потерял и принял себя таким, какой я есть, еще позже.
Все самое интересное в моей жизни началась только после того, как я решил стать художником. А художником я стал после того, как позволил себе право на ошибку.
Я недавно посмотрел сериал «Школьные Хроники Анжелы» и остался в восторге от него, потому что этот сериал – обо мне. Я такой же суперклассный, как Анжела! Она – крутая нямка, стремится быть лучше всех, поет и танцует, и староста, и отличница. Идеальный карикатурный образ крутой девчонки-школьницы, которая презирает все, что не круто.
Я люблю харизматичных героев, а они интересны тем, что неоднозначны. Правда, не со всеми харизматичными людьми в жизни хочется общаться. Но это уже другая история.
После употребления грибов мне нравится видеть светящиеся ночью горы, когда от каждого растения исходит легкое свечение, и фонарик совсем не нужен. Очень круто осознать свою животную натуру, хищную, но при этом совсем не злую.
MDMA – это идеальный наркотик для секса: под ним становишься очень чувствительным к прикосновениям.
Да, название серии моих книг «Самая порнографическая книга в мире» звучит достаточно претенциозно. Но мне нравится этот подростковый максимализм, который остался со мной до сих пор. В самих книгах все тоже по-подростковому: слишком откровенно и касается только моих личных переживаний. Вот поэтому и «самая».
Выставку «Украинское тело» в центре визуальной культуры Киево-Могилянской академии закрыли в том числе из-за моей серии рисунков «Мое порно – мое право!» Назвали ее пропагандой порнографии. При этом во Львове серия этих рисунков была расклеена на стенах по всему городу, была принята общественностью очень хорошо и провисела там несколько лет до этой «скандальной» выставки. Было мило видеть интеллигентную цензуру, когда члены чувакам закрасили белой краской или аккуратно отрезали часть рисунка с членом, не уничтожая саму работу и ее смысл.
Квит (Сергей Квит, министр образования Украины, раньше — президент НаУКМА, — прим. ред.) поступил по-варварски, закрыв выставку и выгнав из стен Могилянки центр. Понятно, что рисунки были всего лишь поводом избавиться от ЦВК.
Встретил как-то Иванова-Ахметова, моего преподавателя по рисунку в университете. Он протягивает мне брошюру, пособие для студентов, и говорит: «Вот, я твои постановочные рисунки включил в это пособие как пример, посмотри». Я пролистал внимательно все страницы, но так и не понял, где же мои рисунки: все такое академически безликое.
Меня с детства воспитали так, что я должен быть лучшим в своем деле. А если нет – то нет и смысла этим заниматься, а не заниматься рисованием было для меня равносильно смерти. И только через некоторое время я пришел к тому, что не обязательно цепляться за те вещи, что умеешь делать лучше всего.
Журналист: Оля Жижко
Фотограф: Денис Маноха
