Образование – это длительная, но самая «прибыльная» инвестиция. Все, что нас не устраивает в нашем обществе или в нашей стране, можно решить с помощью реформы образования. Это прививка от чего угодно. Вот мы говорим, что в стране мало предпринимателей, – и мне кажется, корни этого тоже в образовании: наше не развивает бизнес-жилку. Почему? Потому что оно советское, а в СССР не были нужны предприниматели, там были нужны функционеры. Мы не воспитываем критического мышления. Мы до сих пор выполняем заказ 60-летней давности.
Многие из тех, кто помогает интернатам, привозят туда апельсинки, конфеты, одежду. И в худшем случае у детей сформируется культура потребительского отношения и ощущение того, что все должны им помогать. По сути, помощь – страшная вещь: она приучает нас быть беспомощными.
Мы с моей подругой Александрой и еще несколькими приятельницами поехали в детский дом и отвезли туда швейные машинки и журналы с выкройками. Я оставила детям свой контакт, если вдруг им будет нужна помощь с чем-то. Они набрали через пару недель и попросили, чтобы кто-то приехал и показал им, как пользоваться машинками. Так и появилась программа «Первая профессия»: мы приезжаем в интернат, делаем студию, нанимаем преподавателя – и дети осваивают новое дело. Даже если это не становится действительно первой профессией, это хорошая штука – во-первых, способ зарабатывать деньги, а во-вторых – рядом с детьми присутствует значимый взрослый. У него есть семья, любимая работа – таких они встречают редко. Для них это ролевая модель.
Когда мы ездим проведывать детские дома, мои подруги Александра и Оксана рыдают, плачут, слушают истории о том, как матери перестали пить, забрали малыша и спустя полгода он опять оказывается в том же интернате. У меня никогда нет такой реакции. То ли я толстокожая, то ли неисправимый оптимист. Мне радостно, что мы приехали к детям, что они хорошо провели время и позанимались с нами.
На малышей в детдомах огромные очереди – и это на самом деле проблема. Потому, что детей с особенными потребностями усыновляют, как правило, только иностранцы. Большая проблема с цыганскими детьми. Мне в память запал один мальчик, Давид, он мечтал о радио с колесом настройки. Я обошла все Караваевы дачи и нашла ему такое. Чудесный парень – классный, умный. Он переписывался с семьей из Италии, которая очень хотела его усыновить. Но когда они приехали и познакомились вживую, то сказали, что у него слишком темный оттенок кожи, а им не хотелось, чтобы другие люди что-то замечали. Это грустная история, но я не хотела бы фокусироваться на негативе. От этого опускаются руки.
У меня никогда не было эмоционального выгорания. Может, потому, что я не занимаюсь в полной мере благотворительностью, у меня половинчатый путь: мы даем детям инструмент, а его использование – это их дело. Я не буду рыдать и опускать руки, оттого что кто-то этого делать не захотел. Мы даем удочку – желание ловить ею рыбу мы дать не можем.
У меня есть философия: я верю, что нужно фокусироваться на своем кругу влияния. Я могу предоставить человеку шанс, помочь ему. Но если ребенок не хочет им пользоваться – я не воспринимаю это как свою личную недоработку.
Я думаю, то, какая я есть, как я сформировалась, – это не школа и общество, а именно моя семья. Наверное, самый близкий для меня пример – моя бабушка, которая работала на заводе «Арсенал». Она научила меня простым и важным вещам: быть честной, трудолюбивой, реализовывать себя и не сидеть сложа руки. Благодаря ей я поняла: можно добиться всего, но нужно прикладывать усилия.
Я очень люблю деятельных людей. И вот недавно директор одного из наших интернатов – именно такой, деятельный, проактивный мужчина – сказал мне: «Знаете, ведь у графита и алмаза один и тот же состав. Но только на алмаз оказывается сильное давление извне, которое он выдерживает».
Я не думаю, что я трудоголик. По-моему, это хорошее качество, но я над ним еще работаю. Дело в том, что, если меня не драйвит какая–то часть моей работы, мне приходится заставлять себя делать ее. Но, наверное, такая рутина есть во всех отраслях. И ею нужно заниматься.
Я думаю, я неплохой руководитель – те команды, с которыми работаю я, остаются со мной долго и растут. Но все же я – тот начальник, что выступает за «бирюзовые структуры», - это термин из книги Фредерика Лалу «Открывая организации будущего». Это значит, что наша иерархическая система похожа на Солнечную, а не на пирамидальную. Я стараюсь подавать идеи, внедрять их и делать не меньше своих коллег.
Мне очень хочется, чтобы у меня было больше времени наедине с самой собой. Саморефлексия – честный разговор о том, что тебе нравится, что тебя драйвит, как ты относишься к тому или этому, хочешь ли ты быть там, где ты сейчас, – очень важна. Только в подростковом возрасте я осознала эту важность.
После первого года работы с канадскими педагогами я спросила о главных отличиях между канадскими и украинскими детьми. Они назвали 2 пункта: первый – наши дети не так самоорганизованны, а второе – они нетолерантны к ошибкам, потому что их семьи нетолерантны. Но важно понимать ошибки, принимать их и двигаться дальше. Если этой черты нет, сложно добиться успеха.
Зона комфорта – прекрасное место, но там ничего не растет.
Я думаю, моему сыну важно искать свою дорогу в жизни. Он говорит мне, как он думает, я рассказываю, как я считаю правильным, и дальше он идет и сам размышляет об этом. У нас с мужем и сыном была стратегическая сессия, когда мы сели и записали, какие его черты мы все хотели бы в нем развить – например, смелость, доброту, целеустремленность.
На меня очень классно влияет время, проведенное с природой. Помните книгу Коцюбинского «Intermezzo», когда человек в депрессии поехал на природу и она его исцелила? Вот и для меня это так же важно. И вот, например, собирать с сыном ракушки во время путешествий – это для меня своеобразная медитация.
Не хотела бы, чтобы мою жизнь экранизировал Джармуш. Мне кажется, это была бы очень скучная экранизация. А вот Бертолуччи или Антониони – идеальный вариант.
Наша главная задача – прожить жизнь счастливо, и очень важно понимать, что для тебя значит «счастливо». Для кого-то это – быть в балансе и гармонии с собой, растить сад и проводить время с детьми. Для кого-то – изменить что-то к лучшему, а для кого-то – заниматься творчеством.
Мне очень хотелось бы, чтобы наши дети были проактивными и не ждали, что государство что-то для них сделает. Самое главное – чтобы они понимали, что все, что есть вокруг них, зависит только от них. Они могут взяться за любое дело, им под силу все изменить, если что-то их не устраивает. Все в их руках. В нашей школе основной фокус – не академические знания, а навыки XXI века.
Психолог в нашей школе однажды задала мне домашнее задание: подумать на досуге, грусть и печаль – это плохо? И я поняла, что сдвиги в моей жизни происходили именно в моменты недовольства. Их тоже нужно ценить.
Мне очень нравится, что скорость жизни сегодня куда выше, чем была раньше. Можно столько всего попробовать! 8 раз сменить профессию, параллельно заниматься несколькими проектами. Мне кажется, мы живем в эпоху неограниченных возможностей.