Для меня города делятся на три категории. К первой относятся те места, в которые ты влюбляешься сразу и необратимо. Ко второй – когда всё наоборот: нет, нет и нет с первого взгляда. И есть города, которые общаются с тобой на протяжении многих лет, прежде чем ты их полюбишь. Заставляют возвращаться в них снова и снова, каждый раз говоря тебе вместо прощания «Да подожди, ты ничего обо мне не поняла». Потом тебе вдруг нужно быть в этом городе по совершенно разным поводам, и, уже покупая билет на самолёт, ты понимаешь, что это город так говорит тебе: «Нам нужно срочно встретиться. Есть разговор».
Один из таких моих городов – Вена. Впервые я оказалась там 10 лет назад. Как и в несколько последующих приездов, Вена была завершающим пунктом моего большого европейского путешествия, крайней остановкой на пути домой. То ли дело было в накопленной за недели странствий усталости, то ли в переизбытке полученных в других городах впечатлений, но общаться с этим городом мне особо не хотелось. Так, дежурная пробежка по основным музеям и достопримечательностям, Sachertorte, пачка Kaisermelange с собой и – auf Wiedersehen.
Но недавно я впервые оказалась в Вене не в разгар театральных каникул, а в сезон. Вена, наконец, перестала ходить вокруг да около и пригласила меня уже не на разговор, а на оперу. Сначала – премьера вагнеровского «Лоэнгрина» весной в компании с вагнеровским же «Парсифалем» и «Ариадной на Наксосе» Рихарда Штрауса. А нынешним летом – все четыре оперы «Кольца нибелунга». Снова Вагнер. Как тут не случиться любви. Вена впустила меня в своё сердце – Венскую государственную оперу –, а я впустила её в своё.
И неожиданно для себя я ощутила этот город совсем другим. Вена – это не бесконечные портреты императоров в многокилограммовых рамах. Не дворцы с позолоченным всем и скучным фарфором. Я думала, что Вена старуха, а она молодая. В ней очень много современного искусства. Много вечеринок, открытий и танцев. Всё это жило здесь и раньше, но когда в твоём списке must visit ещё числится множество музеев с парадными лестницами, ты неминуемо упускаешь что-то важное. От твоего восприятия ускользает сам город, настоящий. Только поставив галочки напротив всех этим парадных лестниц и солонок Челлини (тоже ведь нужно, что поделаешь) можно начать свободно плыть по течению этого города.
Вот ты попадаешь на шикарную выставку BLOW-UP в Альбертине, посвящённую Антониони и всему, что так или иначе связано с «Фотоувеличением». От сказочно худых моделей и зарисовок свингующего Лондона на фотографиях the Black Trinity – легенд fashion-фотографии Дэвида Бэйли, Брайана Даффи и Теренса Донована – до феномена битломании и вуайеризма. На выставке нельзя фотографировать, но смотритель зала проникается к тебе симпатией и говорит: «Я сейчас выйду на несколько минут, а вы здесь делайте всё что хотите, хорошо?».
А теперь ты в Kunst Haus Wien, тут сумасшедшая обувь авторства Захи Хадид, Рема Колхаса, дуэта Viktor & Rolf для H&M, Умберто Леона и Кэрола Лима для Kenzo и других на выставке SHOEting Stars. Обувь – это искусство, а никто и не спорит. Или ты через день бегаешь на короткие свидания с Шиле в Leopold Museum, а на выходе тебя ловят то Сай Твомбли с Дэном Флавином и Дэном Грэхемом в mumok (Museum Moderner Kunst Stiftung Ludwig), то подруга – солистка Венской государственной оперы, с которой вы служебными ходами пробираетесь на крышу театра, то ты снова и снова оказываешься в Mozart Café и ешь, ешь и ешь божественные десерты.
Тут необходима кульминация: в платье со шлейфом за двадцать минут до начала «Гибели богов» – заключительной части «Кольца нибелунга» – под дождём, с бутылочкой вина и другом ты вдруг идёшь смотреть «Бетховенский фриз» Климта. Просто потому что warum nicht?
Нет больше никаких заранее написанных сценариев. Значит, этот город теперь твой.
