Мы продолжаем изучать референсы современной моды, постепенно выводя её понимание на уровень ассоциаций, ведь иначе просто никак. Известно, что в разные времена, да и по сей день, моду как некую субстанцию подпитывают самые разные источники, и наиболее яркие из них — образы персонажей андеграундной и поп-культуры. Влияние музыкантов, уличных фриков, художников и артистов на моду всегда было предметом изучения и критики для различных авторитетных авторов и исследователей, и это занимает обширные эссе. Мы же решили обратиться к частному случаю и поверхностному анализу одного из наиболее ярких явлений, который поможет воспринимать моду осознанно, как глубокий, живой и наполненный мир.
Нынешние тенденции очень созвучны эксцентричной моде 70-80-х годов. Эклектика, барочные и футуристичные образы, бурлящий коктейль из самых разных направлений, от голливудского гламура до кочевой средневековой эстетики, — всё это наполняет подиумы уже несколько сезонов подряд. Некоторые дома ориентируются на эстетику поэтических движений прошлого века, а кто-то — на культовые фильмы ужасов. А одним из главных лейтмотивов является неоготический стиль. И главным референсом здесь по праву можно назвать вокалистку британской постпанк-группы Siouxsie and The Banshees Сьюзи Сью. Несмотря на то, что присутствие элементов её самобытного стиля негласно скрывается в каждой третьей коллекции, говорить о Сью как о культовом явлении, повлиявшем на современную моду, однозначно стоит.
В 80-х именно Сьюзи, в период, когда панк-эстетика перешла в разряд массовой моды, сознательно отделилась от панка и продемонстрировала своими сценическими образами нечто новое, свежо шокирующее и привлекательное для тех, кто стремился выделяться из толпы. В середине 1970-х Сьюзи ещё стремилась приобщиться к панк-движению, бегала вместе со своим другом Стивеном Северином (барабанщик Siouxsie and The Banshees) на концерты Sex Pistols и грезила, как и вся лондонская молодежь, вещами из бутика Вивьен Вествуд и Малкольма Макларена SEX, но к концу десятилетия и в начале 80-х она поняла, что создавать свой стиль гораздо интереснее и выгоднее, да и денег на это нужно не так много, как на вещи из культовых бутиков. Критик Кэролайн Кун даже окрестила группу лиц, посещавших концерты Sex Pistols, как "Контингент Бромли" — это были люди, создающие себя сами, эксцентричные, безумные, ни на кого не похожие.
Визуальный ряд Siouxsie and The Banshees в 1980-х
Образы Сьюзи представляли собой настоящий стилистический вихрь. В 1970-х она одевалась в духе кабаре периода Веймарской республики, носила короткие мужские стрижки и вообще часто примеряла на себя маскулинные образы: подтяжки, майки, костюмы-двойки, пижонские головные уборы составляли добрую половину выходов Сью. Сначала эпатируя публику в клубах, потом шокируя общественность уже со сцены, Сьюзи тем не менее не была исключительно декоративным атрибутом, а своим внешним видом выражала собственные идеи мироощущения и восприятия действительности. Например, на одном из концертов Сью предстала в латексном белье и повязке с нацистской свастикой на руке, после чего её избили. Однако свой жест она объясняла острым желанием шокировать буржуазную публику, быстро привыкающую к безбедной, сытой жизни и не помышляющую ни о каких бедах.
Сью, как и её друга Северина, чрезвычайно вдохновляла личность Дэвида Боуи — его отчужденность от правил и условностей, безграничный поток его фантазии и как будто принадлежность другому миру и тот факт, что сцена и творчество для Боуи были прежде всего способом выражения важных идей и смыслов. Это вдохновило и саму Сью на то, чтобы решительно нести своё послание в массы. Идеи экзистенциального, глубинного и острого — тех сокрытых страстей, что таятся внутри наших душ, глубоко волновали Сью, и она говорила, пела, кричала об этом посредством своей музыки. Постепенно её манера самопрезентации приобретала всё более меланхоличный и потусторонний стиль, но и здесь Сью не свела всё к банальному набору клише вроде викторианских корсетов и комбидрессов в сетку, а явила миру уникальный образ.
Изобретательная Сью пустила в ход всё, что копилось у неё в душе с самого детства — времён, когда людей увлекали таинственные и экзотические дальние страны, истории ужасов, рассказанные голливудскими режиссёрами, и ностальгические образы надломленных актрис немого кино. Идеология Siouxsie Sioux заключалась в том, что самопознание человека должно происходить на более глубинных уровнях, чем принято в обществе обывателей. Проживать острые, неоднозначные, даже пугающие эмоции в понимании Сью и музыкантов новой волны постпанка означало учиться анализировать себя, не отторгать непонятное, а прислушиваться к своей природе, уметь контролировать её и использовать её силу.
Так, в её сценическом имидже появились многослойность и деконструктивизм, привнесенные японской модой и сообщавшие о такой же сложности внутреннего наполнения, экзотические кимоно и халаты в стиле ар-нуво и шинуазри, фетишистские атрибуты вроде ошейников, кожаных платьев, неизменно дополненных "устрашающей" колючей прической. Примечательно, что имидж Сьюзи не формировался как специально выдуманный, а проистекал из естественного образа жизни певицы. Например, она часто заходила в магазин Biba, подыскивая там для себя что-нибудь милое сердцу, и однажды увидела роскошный халат в "азиатском стиле" с глубокими провокационными вырезами — Сью влюбилась в него и впоследствии подстроила под ориентальные мотивы весь свой образ. Получилась загадочная, пленительная и опасная ведьма-оборотень, несущая идеи о мифическом, грозном, пророческом. Вместе с тем эстетика одежды Biba, создаваемой дизайнером Барбарой Хуланицки в те годы, была выстроена на стиле ар-нуво, что тоже пришлось по душе Сью и нашло отражение в её собственном творчестве. Обложка альбома A Kiss in the Dreamhouse 1982 года выполнена в качестве оммажа картине Густава Климта "Поцелуй". Мир Сьюзи был пропитан отсылками к классике кино, искусства, античных представлений о возвышенном и божественном.
Дикий сплав из театральной драматичности, экзотики и варварской, пугающей эстетики, граничащей с демоническими образами, был призван овладевать умами людей, заставлять их прислушиваться к словам песен — а слова касались многих важных вещей — и задумываться над самим бытием человеческим.
С одной стороны, Сьюзи использовала в качестве выразительных средств провокационные и нарочито эротизированные атрибуты, как бы завлекая зрителя в свой мир, обещая ему запретные наслаждения и кураж, с другой — апеллировала к возвышенным и будоражащим ум темам, подчеркивая это эфемерными шаманскими нарядами, заставляя обратить внимание на саму природу человека, остановиться в своём стремлении к неуёмному гедонизму и задуматься над вечными темами.
Кружевные пеньюары, ботфорты, японские боевые костюмы и изодранные платья, повязки, бандажи, обилие кожи, бахромы, рафинированные наряды в стиле 20-х и остросексуальные, гротескные образы из кабаре, а позже и романтизированная стилистика киберготики и мрачного циркачества с трико в цветных ромбах и обтягивающими комбинезонами — имидж Сьюзи можно разбирать как конструктор, на сотни составляющих, поражаясь тому, как органично и целостно это множество разрозненных деталей укладывалось в одной женщине.
Несмотря на то, что сама Сьюзи открыто не называла себя готом, она первой способствовала возрождению и дальнейшему развитию "тёмного" гламура, с его зловещими и притягательными чертами, которые до сих пор стабильно вдохновляют знаменитых дизайнеров. Ключевые составляющие образов Сью можно легко проследить в коллекциях Джона Гальяно, Вивьен Вествуд (да, она тоже вдохновлялась Сьюзи в конце концов), Жан-Поля Готье, Александра Маккуина, Рика Оуэнса, Гаррета Пью, Хуссейна Чалаяна, Анны Сью, Рикардо Тиши и многих других.
Сьюзи Сью исполнилось 62 года, она ведёт сольную деятельность, по-прежнему очаровывая своим глубоким и надломленным голосом, таинственными чертами и силой духа. Огонь, дикая природная энергия, пытливость ума, душевная смелость и кураж позволили Сью стать одной из самых влиятельных фигур в истории становления альтернативной музыки, моды и мировоззрения, и если исследовать это влияние совсем предметно, можно прийти к выводу о том, что наш мир держится на индивидуалистах, несмотря на то, что их продуктивность рано или поздно становится массово тиражируемой. Однако без этого у нас бы не было красоты.
Читайте также: Верушка фон Лендорф: Как графиня изменила мир моды