Мы пообщались с Маартеном Деволдере, фронтменом группы Warhaus, и узнали, почему он решил назвать первый альбом группы We Fucked A Flame Into Being, каких исполнителей он слушает и какие коллаборации ожидают группу в будущем.
Какой музыкальный инструмент вы выбрали в детстве?
В детстве моим первым инструментом была гитара моего брата, который был старше меня на 11 лет. Я пытался играть всевозможные соло, которые у меня, конечно же, не получались. Как только я смог выучить хотя бы 2 аккорда, я начал писать песни. По большому счету у меня лучше получалось писать песни, чем играть. Честно говоря, это единственное, в чем я хорош и по сегодняшний день. Мне повезло, что меня окружают музыканты, которые могут сыграть то, что я их прошу.
Как складывался дальше ваш путь?
В 18 лет я поступил в консерваторию, в Гент, на новую специальность — продюсер. Это был единственный курс, где не требовали музыкального образования. Я был невероятно счастлив, что они внедрили этот курс, словно созданный для меня, где я мог дурачить всех, что я музыкант. В консерватории с годами я становился более серьезным, и понимал, что мне нужно браться за голову и выбрать профессию. Сначала я думал выбрать что-то невероятно скучное и стать учителем музыки в школе. Но я передумал, так как хорошо помнил, какой у меня был учитель музыки в школе: он просто включал нам какой-то концерт классической музыки и сидел читал газету.
Вы пишете все песни для Warhaus и Balthazar?
В Balthazar написание треков похоже на творческий процесс Beatles — каждый может принести свои наработки. А Warhaus — это уже исключительно мой проект. Он о том, что меня вдохновляет, он о моем личном опыте.
Какая музыка у вас в плеере сейчас?
Я не слушаю сейчас много музыки. Все мои друзья из музыкального бизнеса слушают огромное количество музыки, они открывают новые группы и в курсе всех новых песен. Когда мне было 20 лет, я восхищался Бобом Диланом. Когда мне было 22, я был одержим Леонардом Коэном, сейчас я чаще всего слушаю Дэвида Боуи.
Назовите, пожалуйста, троих людей, которых вы бы хотели видеть своими менторами. И почему?
Мой неизменный наставник по жизни — это моя мама. Она никогда ничего не говорит о моей музыке, но я чувствую ее поддержку во всем. Честно говоря, я бы не хотел иметь ментора, человека, который бы направлял меня или которому я бы подражал. Потому что я хочу совершить свои собственные ошибки и не хочу копировать их у других людей.
Что бы вы хотели видеть в проекте Warhaus в будущем? Может, какие-то новые коллаборации?
Так как Warhaus — это сольный проект, я изначально знал, что в нем будет много коллабораций. Он, собственно, для этого и создавался. Я могу, например, записать песню с джазовым гитаристом, и это будет как испытание для меня. Звучать хорошо с разными музыкантами, экспериментировать, создавать что-то новое — это то, чего у меня не было в Balthazar.
Вам вообще хочется в Warhaus двигаться в сторону джаза?
Мне нравится имитировать джаз. Я дурачусь таким образом, сажусь за пианино, наваливаю уверенно какофонию и называю это фри-джазом. Но я скорее просто лжец.
Ваш первый альбом We Fucked A Flame Into Being — это строка из книги Дэвида Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей». Почему вы выбрали именно эту строку?
Я прочитал эту книгу, когда был слишком молод. Не могу сказать, что она мне понравилась. Мне было, кажется, 16 лет, и я выделил эту строку ручкой и подумал, что было бы круто назвать так альбом. Что кто-то точно должен написать поп-альбом и назвать его именно этой строкой. В прошлом году я записал несколько песен и вспомнил эту строку — и все-таки назвал так альбом. Но, понимаете, эта фраза толком же ни о чем не говорит. Люди воспринимают ее как какое-то сильное заявление. Мне нравится, что эта строка старомодная и современная в одно и то же время. Именно такого впечатления я хотел добиться от альбома.
Какая последняя книга вам понравилась? Может, еще одна строка повлечет за собой создание альбома?
Честно говоря, я перестал читать пару лет назад. Это немного странно звучит. Когда мне было двадцать я очень много читал и боялся упустить какую-то мудрость. Читал классику, буквально упивался ею, ждал какого-то просветления после прочтения. Но потом я понял, что отсутствие смысла — это тоже классно. Разумеется, я вернусь к чтению, это прекрасно, но, наверное, уже не буду вымогать у авторов ответы на все мои вопросы о мироздании, а приду к ним сам.
