Рейвы 1950-х
Фестиваль Black! Factory
Самые яркие рейвы в истории: 1990-е
Продолжение развития: 2000-е
Рейв-культура Германии
Электронная сцена 1970-80-х
"Дэнсинги" 1920-х, в которых знал толк не только Гэтсби
Наиболее яркие вечеринки устраивали в честь бога Осириса, а первыми профессиональными пиджей-танцовщицами можно назвать жриц, обучавшихся хореографии при храме Амона. Технически древнеегипетские танцы были угловатыми, с "ломаными" движениями, и вполне могли бы вписаться в атмосферу танцпола берлинской техновечеринки. Греческие вакханки и служители культа Диониса предпочитали плавные экстатические движения. Дресс-код во всех случаях был довольно минималистичным. Со временем ритуальная культура таких вечеринок переросла в обязательный светский акт, без которого не обходилось ни одно государство.
Годы спустя, на волне романтизма 1970-х, подобные молодежные тусовки вернулись уже в виде пограничных экспериментальных опытов, что сделало мероприятия контркультурными и "дикими" не только в плане музыки, но и стиля. Почему же так произошло?
В Киеве главным ритуалом, в котором мода, темная романтика и мистерия сплетаются в единое целое, вот уже несколько лет является фестиваль авангардной электроники Black! Factory. В этом году фестиваль пройдет 3 декабря в Closer. И пока гости готовят наряды, вместе с брендом Absolut мы решили вспомнить основные вехи развития рейв-культуры, которая всегда была неразрывно связана с модой, андеграундом и инклюзивностью.
В Киеве главным ритуалом, в котором мода, темная романтика и мистерия сплетаются в единое целое, вот уже несколько лет является фестиваль авангардной электроники Black! Factory. В этом году фестиваль пройдет 3 декабря в Closer. И пока гости готовят наряды, вместе с брендом Absolut мы решили вспомнить основные вехи развития рейв-культуры, которая всегда была неразрывно связана с модой, андеграундом и инклюзивностью.
Королями рейвов становились джазовые трубачи, которые "вытворяли с трубами такое, что сам дьявол бы взвыл", как описывали те времена очевидцы. Однако такие вечеринки, в виду обострившегося пуританства в обществе, все еще были подпольными, с жестким фейсконтролем. Примечательно, что именно в 1950-е дресс-код на рейвах был максимально близок по духу культовому клубу Berghain: одежду выбирали удобную, не слишком броскую, такую, которую будет не жалко порвать или еще как-либо испортить, а макияж редко был ярким. В то же время на отдельных вечеринках уже встречались напыщенные фанаты рок-н-ролла и щеголи в джинсовых куртках, кожаных косухах, с напомаженными волосами, увешанные атрибутикой любимых бендов. В 1960-х рейвы стали более массовыми.
В этот период рейв-сценой заправляли экспериментальные группы, добившиеся жесткого и ритмичного звучания и эффектных электронных аранжировок, а также диджеи, взрастившие свои аудитории на бешеных хардкор-вечеринках. Как оппозиция всему этому "беспределу", возник жанр минимал-техно, который считается более элитарным и сдержанным, а значит, немассовым. И тут мы снова упираемся в очередную обособленность, породившую огромную культуру. Одним из пионеров и главных идеологов минимал-сцены до сих пор остается немецкий композитор и продюсер Штефан Бодзин. Некоторые музыканты призывали своих фанатов к интеллектуальному и эстетическому совершенствованию, а те же Phuture успели записать песню под названием Your only friend, в которой раскрывались опасности, которыми грозят наркотики.
В начале 1990-х клубная мода была невероятно яркой и покрытой acid-house-смайлами. Рейверам хотелось продемонстрировать, что они — максимально веселые и счастливые люди, так что их стиль всецело соответствовал идеологии. Одежда рейверов уже не была минималистичной и утилитарной, но подбиралась с запросом на функциональность и эпатаж. Рубашки с принтами тай-дай, широкие брюки с десятками накладных карманов, джемперы и майки, которые слоями надевались или снимались по мере необходимости. Тогда рейвы часто проходили под открытым небом и наличие ярких неоновых парок, дождевиков и прочих "приукрашенных" атрибутов аутдора было очень кстати.
В Берлине рейв-культура получила мощное развитие с открытием легендарного клуба UFO будущими владельцами не менее культового Tresor. В 1989 году клуб и его фанаты устроили уличное шествие под названием Love Parade. По городу ехала машина, за которой следовало огромное количество клаберов. Некоторые из тогдашних любителей техно вспоминают, что в день мероприятия от музыки, гремевшей из колонок, установленных на крыше машины, "кайфовали" средь бела дня, и без всяких веществ, отчего эйфория получилась более чистой и масштабной. Вечером того дня в клубе UFO состоялась грандиозная вечеринка. И берлинской молодежи было чему радоваться, ведь падение стены к тому моменту уже случилось и свобода разлилась по двум частям города. Именно тогда открылся Berghain, в который стремятся все рейверы мира сегодня, в надежде пройти строгий фейсконтроль.
3 декабря в стены Сloser вернется фестиваль темной электронной музыки Black! Factory. Совместно с промогруппой Worn Pop, известной своими постпанк-привозами, организаторы составили лайнап из 20 артистов, который хочется послушать от и до, а тайминг запланировали таким образом, чтобы ничего схожего по сценам не пересекалось. В "обязательной программе" лайвы: Ninos Du Brasil, Paranoid London, Samuel Kerridge, а также выступление мощных по энергетике музыкантов – Broken English Club, Not Waving.
Главная задача фестиваля – создать атмосферу. Здесь будет сразу три сцены (Closer, Mezzanine и 3rd Floor) с разным звучанием: от техно и ЕВМ, индастриала, готики и постпанка до дарк-диско и хип-хопа. Помимо темной электронной музыки, фестиваль славится еще своим стилем. Здесь нет случайных людей и гости готовят образ за несколько недель до мероприятия. Для многих Black! Factory — повод выгулять своих "демонов" и поэкспериментировать со стилем.
Главная задача фестиваля – создать атмосферу. Здесь будет сразу три сцены (Closer, Mezzanine и 3rd Floor) с разным звучанием: от техно и ЕВМ, индастриала, готики и постпанка до дарк-диско и хип-хопа. Помимо темной электронной музыки, фестиваль славится еще своим стилем. Здесь нет случайных людей и гости готовят образ за несколько недель до мероприятия. Для многих Black! Factory — повод выгулять своих "демонов" и поэкспериментировать со стилем.
Спецпроект подготовлен при поддержке
На черном фоне бара появится и знаменитая бутылка Absolut. На ней также появилась иллюстрация старинной винокурни в шведской деревне Охус, где с 1917 года и производили водку. Рядом с рисунком на бумажной этикетке разборчивым шрифтом изложена история бренда, а на медальоне расположен портрет основателя Ларса Олcсона, который прославился прогрессивынми и сверхтехнологичными для своего времени методами дистилляции водки. На бутылочном стекле также появилось тиснение в виде надписи "Страна Швеция". Глобальный ребрендинг отсылает потребителя высококачественного продукта не только к аутентичному дизайну, но и всему наследию, а также подлинности, закодированной в нескольких лаконичных дизайн-решениях.
В основе дизайна Absolut издавна была аптекарская бутылка образца 18 века, теперь же, в своем модернизированном виде, она заключает в себе оттенки роскоши и декаданса, что так созвучно предстоящей ночи Black! Factory.
Гостей долгожданного Black! Factory ждут коктейли на основе водки Absolut cовсем как в знаменитых клубах Нью-Йорка, Чикаго, Берлина и Лондона.
В основе дизайна Absolut издавна была аптекарская бутылка образца 18 века, теперь же, в своем модернизированном виде, она заключает в себе оттенки роскоши и декаданса, что так созвучно предстоящей ночи Black! Factory.
Гостей долгожданного Black! Factory ждут коктейли на основе водки Absolut cовсем как в знаменитых клубах Нью-Йорка, Чикаго, Берлина и Лондона.
Негласный любимый цвет среди рейверов по-прежнему черный (что созвучно даже с названием фестиваля), но разбавляют его оттенками неонового и грубыми аксессуарами. "Black! Factory по своей атмосфере более дарковый и нуарный, чем все остальные события Closer. Если на Brave! Factory люди наряжаются во всевозможные цветастые кимоно, блестки, эротичные боди или наряды в духе легендарного платья-лебедя Бьорк, то тут все больше походит на клубную униформу – "50 оттенков чёрного", – рассказывает ведущая подкастов DTF Magazine Аня Белоус. – Некоторые дополняют свои луки аксессуарами из кожи или крупными цепями. Думаю, это во многом связано с датой проведения фестиваля. Зимой проще выглядеть стильно в чёрном. Но оно и неплохо, ведь нет цвета универсальнее, и с ним точно не случится фэшн-фиаско".
Те, кто ностальгировал по позитивным вайбам, все еще ездили с желтым чемоданом на "Казантип" или Ибицу, а вот в других городах рейверские общества наводнили стили, тесно сплетенные с японскими мангами и модой токийского района Харадзюку, киберпанк и возродившаяся психоделия.
С 2010-х по европейским клубам, включая берлинский Berghain, гремел нью-рейв, включавший в себя нотки романтизма, ретровейва и заводной эротической меланхолии. Нью-рейв звучал как постпанк, синти-поп и техно одновременно. Гардероб рейвера стал напоминать костюмерные фильмов "Блейд" и "Матрица", а кожаные плащи, латексные платья, плечистые "мафиозные" черные костюмы заполонили клубные танцплощадки.
С 2010-х по европейским клубам, включая берлинский Berghain, гремел нью-рейв, включавший в себя нотки романтизма, ретровейва и заводной эротической меланхолии. Нью-рейв звучал как постпанк, синти-поп и техно одновременно. Гардероб рейвера стал напоминать костюмерные фильмов "Блейд" и "Матрица", а кожаные плащи, латексные платья, плечистые "мафиозные" черные костюмы заполонили клубные танцплощадки.
Нельзя сказать, что рейвы стали отличаться здоровым образом жизни, однако многие артисты и их поклонники искали измененного состояния сознания в самой музыке и лишь иногда подогревали запал при помощи алкоголя. Согласно многочисленным свидетельствам, воздействие рейвов на людей было более чем благотворным. Так, например, какой-нибудь лондонский клуб можно было увидеть набитым под завязку фанатами враждующих футбольных команд. Рейвы, с их атмосферой архаического единения, способствовали сплоченности и дружественным настроениям в обществе.
Вскоре центром рейв-культуры стала Ибица. Желтый улыбчивый смайлик, символизирующий позитивные вибрации, знаком каждому, от мала до велика. Своим отличительным знаком его сделал Дэнни Ремплинг, диджей, открывший в Лондоне культовый эйсид-хаус-клуб Shoom. Сегодня выразительный логотип можно встретить у Рафа Симонса и Moschino, а Марк Джейкобс выпустил в 1992 году знаменитую гранжевую коллекцию для Perry Ellis с искаженными смайлами на футболках, напоминающими логотип группы Nirvana.
Позже, когда криминальный кодекс вынудил рейверов тщательнее организовывать вечеринки и проводить их в более закрытых местах, вернулся тренд на обнаженные участки тела, прозрачные фактуры и элементы фетиша. Архетипическим рейверским костюмом стал защитный, или тактический, комбинезон — в настоящих защитных костюмах выступали культовые музыканты Altern8 и Dye Witness.
Совсем скоро, в 1970-х, мир накрыла психоделическая волна, преобразовавшая моду и музыкальную культуру. Кислотное, едкое звучание приобрели рейвы, а одежда и аксессуары окрасились во все цвета радуги и покрылись галлюциногенными принтами. Шаманский экстатический нарратив засиял во всем великолепии на вечеринках, а эйфория, неистовство и танцы превратились в ультрамодное развлечение.
Угнетенные войной во Вьетнаме и всевозможными скандалами, звезды и творческая элита, как и всё общество, стремились вернуться к привычным формам гедонистической архаики, приправленным гламурным блеском и надеждой на будущее. Так, в диком танце прошли 80-е, с их безудержным эротизмом в моде, возрождением женской эмансипированной власти. К тому же на техно и рейв-культуру в 1980-х огромное влияние оказала готическая и панк-сцена, подарившая танцевальной музыке сумрачное звучание и особую сексуальность.
Первым основополагающим стилем в рейв-культуре тех времен стал хаус, придуманный диджеями из Чикаго — выходцами из местного андеграундного клуба Warehouse (откуда и произошло название). Тем временем в Манчестере бурлила своя диско-сцена, центром которой был клуб Hacienda. Именно туда наведались музыканты из Чикаго, и там произошло судьбоносное слияние стилей, техник и заимствований. К тому же из США в Лондон попадали пластинки с экзотической черной поп-музыкой, которую прозвали северным соулом. Примером этого стиля стала песня Tainted Love Глории Джонс 1964 года, которую перепел в электронной аранжировке эпатажный Марк Олмонд в 1980-х. Северный соул привел британцев в дикий восторг, и его требовали на всех вечеринках. Так появилась традиция составлять диджей-сеты из записей, и дошло даже до того, что названия лейблов на пластинках заклеивали, чтобы никто, кроме диджея, не мог заказать себе такую же. Каждый "рейв-король" бережно охранял свою коллекцию от конкурентов.
Диджеи были своего рода жрецами, а на яркие масштабные вечеринки съезжались клаберы из всех городов, а то и прилетали из-за океана. Появился жанр эйсид-хаус, а в Нью-Йорке открылся легендарный клуб Studio 54. К тому моменту одним из главных контркультурных лозунгов был постулат эры хиппи, созданный писателем и психологом Тимоти Лири, который звучал так: "Включайся, лови волну, улетай!" (Turn on, tune in, drop out). Этот призыв вдохновил экспериментальную группу Psychic TV назвать одну из своих песен Tune in (Torn on The Acid House) (1988).
Двумя годами ранее чикагский дуэт Phuture назвал свою композицию Acid Tracks, которая и считается первой в этом жанре. При этом участники группы не употребляли никаких наркотиков, однако связь рейва и психоделических опытов уже была неразрывна. В "Студии" Энди Уорхола эскапизм, помноженный на богатство, породил массу замечательных образов, вроде музы Холстона — ювелирного дизайнера Эльзы Перетти, Паломы Пикассо, Дебби Харри, Трумена Капоте и многих других.
В этот период рейв-культура начала приобретать знакомое нашему поколению электронное звучание. Всё началось с диско, которое изначально было развлечением и привилегией сексуальных и расовых меньшинств, а к середине 1970-х стало популярным массовым феноменом, породив поп-идолов вроде Донны Саммер и Bee Gees. С подачи итальянского композитора и продюсера Джорджо Мородера, клубные хиты включали в себя элементы оркестровой музыки и электронные механические биты. Танцевальная лихорадка охватила Европу и США, и здесь, как всегда, нашлись противники из лагеря устаревших норм — любители гитарного рока, которые даже сжигали пластинки с экспериментальной музыкой, однако в этом было замешано неприятие "диких" норм квир-сообщества и расизм.
Возможно, это кого-нибудь удивит, но в 20-х безудержные вечеринки считали аморальными и провокационными. Афроамериканское население перебиралось на север страны в поисках лучшей жизни и привозило с собой завораживающие, ни на что не похожие джаз, регтайм и блюз. Многие музыканты уходили в эксперименты с инструментальным звуком, и целые поколения, воспитанные на классической музыке, затыкали уши и громко сокрушались из-за "невыносимой" какофонии. Совсем как те, кто сегодня морщится от звуков техно. Однако молодым людям 20-х нужно было срочно сублимировать их бурную энергию, скопившуюся после Первой мировой. Танцы на так называемых "дэнсингах" были полны огня, страсти и животного экстаза, что приводило в ужас добропорядочное и морально застрявшее в 19 веке население. Танцы перестали быть исключительно светской привилегией и достоянием балов, в них появилась импровизация и пропали социальные границы, ведь прийти на "дэнсинг" мог всякий желающий, отметя в сторону социальное происхождение, цвет кожи или пол.
Подобно дионисийским мистериям, наряды посетителей клубов были довольно минималистичны, особенно женские: они напоминали крошечные туники античных жриц и были дополнены, как и в древние времена, массой аксессуаров. На вечеринке было принято сиять, так что сотни нитей из бус, подвижная бахрома, люрекс и блестящий декор обильно покрывали фигуры свингующих модниц. У буржуа тоже были свои рейвы, на которых, как можно догадаться, от мишуры и блеска рябило в глазах. Вспомните грандиозные вечеринки Гэтсби, а ведь таких было немало, и не только в романах. Впрочем, представители среднего класса нередко предпочитали отрываться на шумных андеграундных "дэнсингах", в центре социального и культурного смешения, отдаваясь чувству опьяняющей свободы. На следующий день многим предстояло вернуться в конторы, офисы или к скучной жизни мещанина.
Рейв-культура, какой мы её знаем, сформировалась в 1990-е. Слово "рейв" применительно к клубным вечеринкам появилось в 1950-х. Однако первыми масштабными вечеринками, на которых люди, разогретые алкоголем до эйфории, предавались экстатическим танцам, были дионисийские мистерии в Древней Греции, Древнем Египте и Риме. Египтяне вообще обожали пляски и устраивали грандиозные рейвы по всякому удобному случаю. Нарратив таких вечеринок всегда был сакральным и даже мистическим.
И откуда появился этот стиль
С войнами, союзничеством стран и различными перипетиями, культура вечеринок попала в Лондон, словно капля воды на раскаленный металл. И столица давно этого ждала. Скучной пуританской эпохе пришел конец. Набирающая обороты субкультура битников неслась по миру словно колесница и с собой приносила громкие богемные вечеринки, которые и получили название rave, что в переводе означает "неистовство".
Studio54 запомнился еще одним примечательным моментом: в 1979 году здесь впервые начали делать коктейли на абсолютно новом продукте – водке со шведскими корнями – Absolut. Впоследствии этот напиток стал культовым для клубов, и не только благодаря вкусу, но и за счет необычной, запоминающейся бутылки, придуманной Гуннаром Броманом. За основу рекламщик взял бутылку для аптечной микстуры.
С тех пор водка Absolut прочно ассоциируется с миром искусства, культуры и роскошной ночной жизни. Сегодня Absolut заслуженно считается иконой стиля и законодателем мод и продолжает выпускать напитки с разными, необычными вкусами.
С тех пор водка Absolut прочно ассоциируется с миром искусства, культуры и роскошной ночной жизни. Сегодня Absolut заслуженно считается иконой стиля и законодателем мод и продолжает выпускать напитки с разными, необычными вкусами.
