Музыка – это язык. Язык мира. Его понимают абсолютно все живущие на земле.
Ничего случайного не бывает. Если что-то происходит, значит, так зачем-то нужно.
Когда я пишу о любви, всегда стараюсь уходить от прямолинейности. Мне хочется это описать как можно более художественно, хочется поиграть какими-то состояниями и красками. Порой я заигрываюсь так, что человек не до конца понимает, что я хотел сказать. Но зато он понимает что-то свое. И это очень здорово.
Я обожаю песню «Луч солнца золотого» из «Бременских музыкантов», которую пел Магомаев. По-моему, это настоящая веха.
Все нежное, женственное, все во мне, что воспринимает и оценивает красоту, я унаследовал от мамы. И я очень благодарен ей за это.
Мои концерты – это исповеди. Я стою открытый и голый, мне нечего скрывать. Нет никакой программы, я не готовлюсь и не думаю, что буду говорить и петь. Я прихожу неподготовленный, а значит – обезоруженный.
В детстве каждое лето я ездил в деревню, где мы с братьями играли в войнушки. Мы сами делали деревянное оружие и подходили к этому делу очень досконально. Мне, например, хотелось автомат, как в «Коммандо» у Шварца; я лазил в гараже, находил подходящие доски, выпиливал, зачищал, делал ствол, приклад, курок и оптический прицел – в общем, все. Мы придумывали воображаемых врагов, отбивались от них, прыгали с моста в реку. Все, во что мы играли, мы делали максимально реальным.
Мне кажется, главное в искусстве – чтобы художник делал так, как чувствует, и вкладывал то, что ему хочется. Прелесть в том, чтобы люди брали из этого что-то свое, понимали по-своему, видели свою историю. В этом весь кайф.
Как вообще можно сомневаться в том, что за пределами Земли существует жизнь?
Когда открыли первую экзопланету, я ужасно обрадовался. Правда, она находится очень далеко – туда придется лететь большой группой, в которой постоянно будут умирать и рождаться новые люди. Целые семьи и поколения сменятся, пока кто-то долетит.
Мы – лишь маленькая частица Вселенной. Даже не пылинка, еще мельче. И меня это радует. Это рождает новые мысли, позволяя задумываться о том, зачем и почему мы все живем. Что же мы такое?
В сериале «Космос: Пространство и время» авторы разложили на календарный год историю Вселенной: от Большого взрыва до наших дней. И оказалось, что человеческая жизнь начала зарождаться где-то 31 декабря в 23:55. Вот такая штуковина.
И любовь, и музыка точно от Бога. От каких-то высших сил. Это то, что мы не можем объяснить. Когда мы ищем слова, когда мы их находим, кажется, они определяют то, что мы чувствуем. Но на самом деле ничего они не определяют. Все, что говорится, минимизирует то, что ты на самом деле ощущаешь.
Мне не близки формулировки вроде «лучший» или «лучше всего». Они сужают, мне в них очень тесно. Ощущение, будто едешь в лифте с 15 людьми.
Музыкой мы пытаемся воссоздать чувства, которые испытываем.
Мне кажется, скоро мы все будем разговаривать по-другому, на другом языке. Но голос все равно останется. А может, когда-то мы и вовсе замолчим и будем общаться совершенно по-новому. Возможно, звуки станут совсем ненужными.
Мне хочется, чтобы люди на моих концертах получили максимум того, что я могу дать: посоветовать, подсказать, рассказать о себе, если им интересно. Я никогда ничего не скрываю, не лукавлю и не кокетничаю.
Есть очень красивая сказка о маленькой девочке и медведе, которые были очень дружны. Медведь невероятно любил ее. Однажды девочку посадили на корабль и увезли – зверь долго бежал вслед за ней, а затем упал и попытался выпить море. Он глотал воду, чтобы корабль сел на мель и девочка не уехала. Но ничего не вышло — и так он и окаменел, превратившись в гору, в Медведь-гору.
У животного и ребенка есть общая черта – естественность. Ни ребенок, ни животное не пытаются произвести на кого-то впечатление. Во мне тоже есть такая штука.
Не знаю, как и почему на «Голосе» я поворачиваюсь к человеку и зову его к себе в команду. Звучит просто голос. Я слышу только вибрации. И порой песня ни о чем, но то, как он ее проживает, завораживает. Я загораюсь, у меня идут мурашки. Я чувствую: да, это мое, родное. Я верю ему. И вот тогда я поворачиваюсь.
Я себя считаю немного «другим» во всей структуре «Голоса». Наверное, так может сказать каждый из нас. Вот и я сейчас говорю: я – другой и отличаюсь от остальных трех тренеров.
Живи и радуйся тому, что живешь. Благодари всех, кто к этому причастен: Вселенную, Бога, Солнце. Люби тех, кто любит тебя, тех, кто рядом с тобой.
Часто у меня возникает чувство, будто все люди на моих выступлениях не случайны. Будто это часть моих перерождений: дети, бабушки, тети, дяди, мамы и папы 30 или 50 поколений назад. А может быть и так, что среди них есть Бог.