Музыкант должен уходить со сцены, когда ему перестают платить. Серьезно, нет ничего ужаснее, чем легенда в пустом зале. Разве нет?
Не очень люблю говорить. Без надобности с людьми не общаюсь.
Чтобы заниматься музыкой, внутри должна быть тишина. И эту тишину надо культивировать.
Мое основное качество – это упрямство. Почти во всех вопросах. Хотя порой оно недостаточно злое, и мне хотелось бы, чтобы оно было более злым. Наверное, это придет с возрастом.
Как правило, чем хуже звук на концерте, тем больше бисов. Музыкант не чувствует публику, если у него на сцене плохой звук, он не понимает, случился ли контакт, и это заставляет его снова и снова выходить и добиваться чего-то. Просто чтобы потом спать спокойно.
Украина – не джазовая страна. Быть тут джазменом – прямой путь в алкоголизм.
Наверное, подсознательно в периоды, когда рождается много музыки, стараешься минимизировать общение. Чтобы не спугнуть вдохновение.
Площадок у нас в стране на всех музыкантов хватит – другой вопрос, что у людей, конечно, мало денег. Человек, который хранит под подушкой свою сумму на любимую музыку, в любом случае потратит ее на любимую музыку. Но, если в этой нише десять артистов, то кто первый в город приедет, тот все эти сливки и соберет. И вот в этом главная беда, а вовсе не в музыкальной конкуренции.
Еще недавно каждая рок-группа, которая появлялась в нашей стране, хотела стать вторым «Океаном Ельзи». Только сейчас, потихоньку, долгим, упорным трудом разрабатываются разные новые ниши. Все это начинает приобретать черты музыкального рынка.
У меня есть навязчивый кошмар о том, что мы никак не можем начать концерт. Мы приехали на фестиваль, мы выходим на сцену, и тут в нее бьет молния – удар, и люди разбегаются во все стороны! И нам говорят: «Сейчас, подождите еще часик». Мы ждем, нас опять зовут на сцену, и выясняется, что пропал барабанщик и бэк-вокалистка. Мы – окей, подождем еще полчаса. И так без остановки.
До меня долетали слухи о том, что люди, которые раньше со мной работали, говорят обо мне не в очень хороших тонах. В основном это смешно и касается таких вещей, например, что мы, сыграв одну вещь несколько раз на концертах, вдруг хотим ее переделать. Дело в том, что музыканты в большинстве своем очень ленивы, а я, если мне хочется что-то делать, делаю это. Но я не тиран, я не Майкл Джексон и не считаю себя вправе угнетать людей. Просто есть вещи, которые должны быть сделаны так, как надо.
Мне многого не надо: за хорошее слово я готов простить человеку все. Или за чисто спетую ноту. Или за пунктуальность.
Не верить в знаки Зодиака глупо, на мой взгляд, ведь их влияние очевидно. У всех людей есть черты их знаков, которые всегда работают, и есть совместимость, которая тоже работает. Например, если я долго не могу найти с человеком общий язык и долго бьюсь над этим – скорее всего, он Козерог.
Для меня самая важная мораль в сказках заключается в том, что, куда бы ты ни пошел, или коня потеряешь, или жену найдешь. В общем, какая-то беда точно приключится.
Я очень хотел стать джазменом, но это подростковая тема. Тебя захватывают биографии каких-то музыкантов, которые на самом деле были одаренными бездельниками и употребляли много наркотиков. В 16 лет это впечатляет.
В последнее время по отношению к музыкантам появилось очень много фамильярности. У меня складывается впечатление, что некоторым людям важнее оторвать от тебя кусочек, обнять, вручить подарок, чем послушать твою музыку. Наверное, они отождествляют себя с музыкантом, потому что много времени проводят в его профилях в социальных сетях, но это выливается в очень странное отношение. Я стараюсь, как могу, соблюдать дистанцию, потому что это может достичь действительно страшного и ужасного масштаба. Те, кто читал книгу «Мизери» Стивена Кинга, поймут, о чем я говорю.
Музыкант ничего не должен публике, кроме своей музыки. Я всегда это говорю, и я абсолютно в этом убежден.
Бас – самый интересный инструмент. Он мягкий, он заведует низкими чакрами, неосознанными вещами. Меня без баса музыка вообще не вштыривает, он связывает композицию. И сами басисты – такие люди: они будто связующее звено между людьми, сглаживают конфликты в группе. Если басист уходит из коллектива или забивает на психологическую обстановку в нем, тот разваливается. Я наблюдал такое.
Раньше я четко понимал: я – пианист, я сижу слева от сцены и мое дело – это гармония в музыке. Сейчас я больше ощущаю себя автором. И, конечно, автор – вообще самая печальная история и сложная работа. Им надо молока за вредность и денег давать больше, чем другим.
Подавляющее большинство людей на постсоветском пространстве воспринимают музыку как фон. Совсем немногие ищут какого-то эмоционального контакта. А мне, как человеку, который занимается музыкой с четырех лет и живет этим, очень хочется говорить с людьми на одном языке.
Сегодня музыка и концерты – бегство от реальности. В Украине главная задача музыки – отвлечь людей от негатива, сконцетрировать их на любви, на этом монументальном, искреннем чувстве.
В новой программе у нас есть песни, на которых мы вообще свет выключаем, например, на песне «Родинки». Во-первых, для того, чтобы люди, пришедшие на места для поцелуев, могли это, наконец-то, сделать. А во-вторых, чтобы можно было полностью сконцентрироваться на звуке.
В любой профессии главное – быть на своем месте. А чем ты занимаешься – не так важно. Я недавно смотрел крутой сериал про аэропорты, где была серия про ассенизацию, про прочистку уборных в самолетах, и о мужчине, который этим занимается. И он чувствует себя комфортно, ему нравится его работа, он отлично знает, что самолет с таким количеством говна в хвосте просто не взлетит.
Музыканты вообще должны определяться с профессией рано. Если ты в подростковом возрасте не примешь этого решения, то трезвый зрелый человек этого вообще никогда не сделает. А в школе – самое оно: это ведь тот период, когда в тебе бушуют гормоны и адреналин. То есть, да, в принципе это решение неверное. Но самые стойкие, самые сильные и талантливые умудряются добиваться в этом деле успеха.
Меня очень интересует феномен коллективного сознания. Что происходит с людьми из разных городов, сословий, семей, когда они испытывают схожую эмоцию – например, на концерте? Думаю, это явление способно творить чудеса: кому-то прибавить здоровья, кого-то мотивировать, а кому-то придать ощущение того, что он не одинок.
Я, как и любой человек, существую в полном неадеквате касательно соответствия себя внутреннего и себя внешнего. Поэтому, когда я играю концерт, могу чувствовать себя самим Элвисом, а со стороны оставаться Димоном.
