Мне нужен режиссер, который направляет меня. Да, свобода на площадке необходима, но режиссер должен уметь делать свою работу.
Иногда публика бывает жестока – особенно в интернете, когда каждый второй норовит обозвать тебя сукой, ничего о тебе не зная.
Если кто-то подходит к тебе и говорит: «Ты сыграла отлично, это просто супер, я возненавидел твоего персонажа», это одно дело. Если к тебе подходят, оскорбляют тебя как человека и говорят что-то в духе «Ты – глупая корова!» просто потому, что твой герой ему неприятен, – вот это уже обидно. Они не видят разницы между персонажем и актером.
Если я вижу несправедливость, начинаю страшно злиться и ругаться. Но когда женщина пытается отстоять свои права и конфликтовать, реакция на нее обычно такова: «Вы только посмотрите на эту сучку!». Понимаете, о чем я? А мужчину за такое поведение назвали бы сильным.
Я – очень эмоциональная актриса и в принципе стараюсь не подключать рацио на площадке. Вот именно поэтому я и не окончила актерскую школу – учителя все время пытались заставить меня думать в кадре. Но это не я. Я живу чувствами.
Я впервые в Украине, и мне очень понравилась Одесса. Люди очень добрые и теплые: оказалось, они огромные поклонники «Игры престолов»! Они узнавали меня на улице и бросались познакомиться – я совершенно этого не ожидала, тем более спустя 3 года после смерти моего персонажа.
Я всегда сохраняю дистанцию между мной и своим персонажем. Если я начну считать, что играю саму себя, – я просто не смогу воплотить этот образ, мне будет ужасно неловко, понимаете? Но при этом, мне кажется, каждый актер что-то привносит от себя в роль.
Главное в процессе создания фильма – командная игра. Ты не можешь позволить себе точку зрения в духе: «Хей, я здесь лучший и мне плевать на то, что там думают себе мои коллеги». Нет. Я хороша, когда хороши мои партнеры по площадке. Это как игра в теннис: если вы оба подаете удачно, все работает, но если кто-то один не старается – все пропало. Например, с Питером Динклейджем это всегда было как пинг-понг: мы играли в зависимости от игры друг друга и очень чутко реагировали друг на друга.
Как представлены женщины в киноиндустрии? Представьте себе вазочку с мороженым: мороженое – это мужчины, а вишенка, которой украшено мороженое, – женщины. Чаще всего нам дают роли девушки главного героя или прекрасной незнакомки. Крайне редко выходят фильмы вроде «Пианистки» с Изабель Юппер или «Меланхолии» с Кирстен Данст, их должно быть больше.
Женщины-актрисы должны прекратить ссориться друг с другом. Более того, у меня в карьере несколько раз были ситуации, когда женщина-режиссер не прислушивается к моим предложениям, а затем мой коллега, мужчина, говорит ровно то же самое – и она отвечает ему: «Вау, какая отличная идея!». Сексизм порой исходит от нас самих.
Когда мне нужно заплакать в кадре, я никогда не репетирую это. Чтобы слезы выглядели неподдельными, нельзя заранее заставлять себя рыдать снова и снова.
Ненавижу длительные дискуссии на съемочной площадке! Когда режиссер слишком долго объясняет мне, что именно я должна чувствовать в сцене и как себя вести, я теряю и страсть, и терпение.
У меня однажды были пробы в паре с очень молодым парнем. Мы репетировали сцену ссоры, в которой я должна была дать ему пощечину. Я специально не предупреждала его об этом, потому что понимала: когда партнер знает, он ждет удара – а это плохо для роли. Конечно, обычно я не бью коллег без предупреждения, но я видела, что мой партнер анализирует слишком много, так что я попыталась удивить его и вызвать искреннюю реакцию. Я всегда так делаю, если вижу, что напарник слишком много думает, – но, конечно, не всегда с помощью пощечин.
Я очень плохой лжец, поэтому в реальной жизни я никогда не пытаюсь играть.