Для начала я хотела бы узнать у тебя об эволюции «Кураж Базара». Он ведь начинался, по сути, как звездная барахолка, но со временем стал транслировать другие, более глобальные, ценности — в первую очередь абсолютную открытость. Как происходили эти изменения, из-за чего?
Да, мы начинали как звездная барахолка, но по сути мы ею и остались — звезды все равно к нам приходят. В общем, дело какое. Наша тусовка растет не очень быстро, но органично. Мне все делают комплименты по поводу того, что у нас на «Кураже» самые красивые и приятные люди, если, конечно, говорить о больших мероприятиях. И мне ясно, почему так происходит: мы декларируем ценности, которые не меняются, которые понятны не всем, — и я принципиально не хочу уходить в более понятные для масс месседжи. Но, действительно, «Кураж Базар» менялся. Во-первых, теперь это большое, стабильное, столичное мероприятие, а не стихийный слет на Воздвиженке. Во-вторых, вокруг нас «скентовалось» — люблю это слово — большое количество по-хорошему странных людей: мы одними из первых начали работать с трансгендерами как с лидерами мнений, я, скажем, агрессивно отстаивала свое желание видеть здесь людей с инвалидностью, у нас проходят собачьи тусовки. С такими ценностями, сама понимаешь, трудно было не превратиться в своеобразный океан открытости.
Вот ты говоришь о своих ценностях и о ценностях «Кураж Базара». А можешь их сформулировать?
Есть небольшое количество основных принципов, которые мы сформировали давно и от которых не уходили. Например, помогать — легко. И весело! С самого начала и до сих пор мы стараемся делать так, чтобы благотворительность не ассоциировалась с чем-то тоскливым и трагичным. Второе — это открытость: мы открыты к абсолютно разным гостям и людям. Единственные, с кем у нас не сложились отношения, — это жлобы. У меня серьезные проблемы с людьми, которые навязывают свое мнение или обижают наших необычных гостей. Я не хочу, чтобы моя тусовка отравлялась конфликтами и скандалами. Третье — мы, конечно же, поддерживаем семейность. Кроме того, мне вот кажется, что «Кураж Базар» — это личность, и личность, которая не может абы с кем тереться: у нас не будет 20 тысяч партнеров и какие-то непонятные проявления. И, наконец, экология: отношений и потребления — мы даже декорации не делаем одноразовыми.
Хорошо, вот со жлобами. Никто ведь сознательно не считает себя жлобом и не подумает: «Ладно, я такая жлобятня, не стоит мне идти на «Кураж». Как вы фильтруете тех людей, которые вам не подходят и не исповедуют те же ценности?
Наверное, мои слова о жлобах сейчас звучат чуть надменно, но я объясню. Наши месседжи и посылы просто непонятны всем подряд. Есть люди, которые ленятся ехать на Платформу, им непонятно, зачем платить целых 50 гривен за вход. И вместо того, чтобы надрываться и доказывать им, почему они все же должны прийти, я лучше буду доказывать тем, кто уже со мной, почему классно, что они здесь. Мне никому не хочется и, к счастью, не приходится говорить «Уходите отсюда». Те, кто не нужен, сами уходят.
Ты вот часто проговариваешь, что вы не массовое мероприятие, — но ведь и нишей вас назвать как-то сложно. Ну если даже таксисты, которые привозят людей сюда, на «Кураж», понимают, что это и куда они едут.
Мне не кажется, что мы собираем особые толпы, так что, я думаю, мы все-таки ниша. «Кураж Базар» далеко не всем понятен. Ну он стал понятнее, сейчас многие люди приходят не на барахолку, а послушать музыку или вкусно поесть, например. Вообще, есть такой классный шоу-промоутер Андрей Фомин, эпатажный такой мужчина. Он когда-то мне сказал: «Есть 3 важных составляющих классного ивента — это алкоголь, классная тусовка и музыка». Все, остальное не имеет значения. Я приняла это правило на веру, и на "Кураже" мы его исповедуем. Поэтому сейчас люди уже приходят не за барахолкой — им нравится атмосфера, которую мы здесь создали.
А как ты думаешь, киевляне вообще сейчас готовы к благотворительности? У нас была смешная история: мы с иллюстратором Машей Гаврилюк продавали открытки с собаками из киевских приютов, как раз на «Кураж Базаре», и все вырученные деньги передавали в эти же приюты. Так вот, когда мы начинали говорить людям о том, что это благотворительная акция, мы буквально их отпугивали. Это мы такие маркетологи от Бога или вы тоже сталкивались с такой историей?
Вот я не знаю. Я вчера в стори делала опрос: спрашивала, верите ли вы в благотворительность, занимаетесь ли ею. Ответов «нет» было до 10 %. То есть в основном люди ею занимаются — ну или говорят так. Я не берусь судить о других, но скажу так: мое общество готово, моя тусовка может заниматься благотворительностью. Хотя, если честно, не всегда инициатива исходит от них — учитывая то, что я нарастила себе уже нормальный слой жира в плане просьб о помощи, я могу, просто зная, что у человека есть деньги, сказать ему: «Слушай, а ты не хочешь помочь?». И обычно они отвечают: «Конечно, хочу». То есть штука в том, что у людей еще просто нет этого на подкорке. У нас нужно очень громко кричать, чтобы тебе помогли.
Есть вопрос — банальный, наверное, но всегда очень меня интересующий. Вот люди, которые занимаются помощью другим, занимаются благотворительностью. Это ведь все штуки, очень выматывающие эмоционально, тянущие безумное количество сил. А что делать с этим? Как выдерживать?
Ты будто знаешь, что происходило со мной последние пару недель. Да, все правда так, это безумно тяжело. Сейчас я переживаю серьезный период переоценки, и неуверенности в себе, и усталости от всего. Я прочла недавно в статье о том, что есть 3 типа медитации, и один из них — это медитация на благополучие людей, которые работают в социальных сферах. То есть реально есть монахи, которые медитируют на то, чтобы у учителей начальных классов было больше нервов, это фантастика. А еще там писали об эмпатическом истощении — оно преследует людей, которые каждый день сталкиваются с бедой, со смертью, с лишениями. Я, например, недавно подвозила бабушку, которая мне рассказала, что один сын у нее умер, второй с ней не общается, а пенсия у нее 1700 гривен. Я ей, конечно, кое-как всунула тысячу, но дело ведь не в этом, и все равно эта история оставила во мне тяжелый след. И выхожу я из таких ситуаций никак. Я просто все переживаю, «выстрадываю» и начинаю новый цикл. Я не восстанавливаюсь, я не могу прийти домой, встряхнуться и оставить все за порогом — нет, я прихожу, «фонюсь», расстраиваюсь, муж мой из-за этого тоже расстраивается. Хотя вот с ребенком классно получается: я прихожу к Матвею, но он-то еще даже не разговаривает — и я не могу его особо нагрузить своими проблемами. Так что мне приходится играть в его элементарные игры или разнимать их драку с собакой. И с ним я очень здорово отключаюсь.
Ты — мать «Кураж Базара», тебе положено быть открытой, понимающей, толерантной, доброй. А бывает так, что хочется на все это забить, запарковаться как мудак, пнуть злобного ребенка?
Последнее время бывает, да. Точнее, парковаться как мудак мне никогда не хочется — я максимум могу стать на бровке, но принципиально никогда не стану на место человека с инвалидностью. Мне кажется, это вообще уму непостижимо — даже с точки зрения суеверия. А еще я ненавижу людей, которые выбрасывают бычки на улице. Для меня это то же самое, что выкинуть гигиеническую прокладку. А так… Выматериться могу, это да. А вообще, понимаешь, ведь «Кураж Базар» — это я. И поэтому мне не сложно соответствовать этому образу: я его сама придумала и создала по своему подобию. А вот команду я всегда отдельно прошу делать то, что они проповедуют, и проповедовать то, что они делают. Для меня это очень важно — чтобы моя команда, как мои рупоры, транслировала именно то, чем мы живем.
Вот ты сама сказала: «Кураж Базар» — это я». А я как раз хотела обсудить с тобой, насколько человек, которым ты видишь «Кураж», тождественен тебе.
На сто процентов. Но я этого и не скрываю никогда: на данный момент «Кураж» — продукт моих ценностей, вкусов и интересов. Все, что присутствует на «Кураже», — это то, что я утвердила, то, что нравится мне лично. К счастью или к сожалению, это так.
В глянце есть такая штука, как брендбук, — это общий свод правил и того, что L’Officiel, а что — нет. Но чаще всего этот брендбук сводится к одному человеку — главреду, который принимает решения интуитивно и порой даже не может их объяснить. У вас это так же работает?
Да! У нас это фирма или это не фирма. Знаешь такое олдскульное слово? Я его очень люблю и всегда говорю, например: «Выбираете подрядчика? Посмотрите, он фирмач или нет». Вообще, как показывает моя практика, чем больше тебе нравится то, что ты делаешь, тем больше оно в итоге принесет денег. Я пока еще не разобралась с тем, как это работает, но многие об этом говорят. Может, ты просто меньше устаешь. Или тебя очень прет — и ты начинаешь излучать флюиды счастья по поводу этого продукта и заряжаешь ими всех людей вокруг.
У вас есть какие-то планы по развитию работы с инклюзивностью?
Пока нет никакой конкретики, но в наших мечтах у нас появится постоянное место, где детки с инвалидностью смогут тусоваться с нашими знаменитыми — и не очень — друзьями, социализироваться, общаться. Я весь год работала с детьми с инвалидностью и поняла, что они мне очень нравятся. Моя команда мне резонирует. Поэтому мне бы хотелось, чтобы «Кураж Базар» обрел конкретную форму помощи и в будущем помогал именно детям с инвалидностью.
А почему остановила свой выбор именно на этой группе?
Мне нравятся все истории про «стратегию голубого океана» — когда работы бездна, непочатый край, и что ни начни — все будет классно. Началось все с того, что в путешествиях за границу я стала обращать внимание на людей с инвалидностью, — физической и ментальной — которые вели абсолютно нормальный образ жизни, ужинали в дорогих ресторанах, где были все приспособления, которые нужны им для комфорта. И я подумала: блин, ну почему я не вижу этого в своей стране? Что с ней не так? Я приехала и сказала девочкам: мы начинаем политику открытости по отношению к людям с инвалидностью. В этом оказалось много подводных камней. Например, у людей с инвалидностью, как считается, нет острых проблем — они, грубо говоря, не умирают, то есть нет того, на что обычно благотворительные фонды собирают деньги. Потому интерес к ним очень пассивный. Но дело в том, что на самом деле они умирают: от того, что они неинтересны, не востребованы, от того, что их считают изгоями, уродами и так далее. В общем, я подумала: хватит им сидеть по домам, может, они хотят потусоваться. И так родилась инклюзивная благотворительная барахолка, инклюзивная детская площадка. А потом ты знакомишься с этими детьми лично и понимаешь, что они удивительно клевые. У них такая форма любви… Незаангажированная. Ты им нравишься или не нравишься по-настоящему: они не отстреливают, как тебе соврать, что ты прикольный или еще что-то такое.
А сколько людей с инвалидностью к вам реально добирается?
Немного. Но ты же понимаешь, что по всему метро, например, у нас всего 6 доступных станций. Мы много раз писали, что готовы оплачивать такси и автобусы, но они не хотят, они очень самодостаточны. Но вообще это ярмарка абсурда, правда. Я в последнее время достаточно жестко стала высказываться о родине — не потому, что я не люблю Украину, а потому, что понимаешь, насколько твои усилия иногда тщетны. Я и моя команда изо всех сил работаем над тем, чтобы людям было тут весело. Абсолютно всем людям одинаково — мы не испытываем жалости к людям с инвалидностью и не пытаемся незрячего семь раз перевести через дорогу. Тем не менее мы стараемся, чтобы у них тут были какие-то бенефиты. И вот мы делаем, стараемся, строим дополнительные пандусы, а он, блин, просто не может приехать. И в какой-то момент ты садишься и думаешь: «Ну сука…». Мои потуги — это такие микрочастицы! И в такие моменты, как эта осень, я вообще не понимаю, куда я валю и что делаю. Но я люблю процесс ради процесса, поэтому мне легче.
А ты веришь во всю эту историю о том, что мысли материальны и все, на что ты себя настраиваешь, сбывается?
Слушай, я 2 года вела лунный календарь и в первый лунный день записывала себе, сколько я хочу зарабатывать, куда хочу переехать и все остальное. Все сбылось. Не думаю, что нужно сказать спасибо луне за это, конечно. Я считаю, вообще никто ничего не может достичь без планирования. Вот даже у меня на работе — у нас хаос, но он абсолютно управляемый. В общем, без планирования — дело дрянь.
Окей, а почему это так работает, как ты думаешь? По какому принципу функционируют доски желаний и тому подобные штуки?
Есть фраза «закинуть подбородок». Если не умеешь подтягиваться, тебе нужно хотя бы закинуть подбородок и спрыгнуть — тогда в следующий раз ты уже будешь знать, что можешь это. Мне кажется, то же самое с планированием. Ты представляешь, как зайдешь, заключишь договор, каким будешь победителем, — и это базовые штуки, которые ты себе намечаешь. Вот представь себе: у тебя есть стая гончих собак, которые могут бежать в одном направлении, а могут — в разные стороны. И это твои мысли. Понятно же, что эффективнее? Есть классная идея, я прочла в одной книге о буддизме: ты всегда находишься там, где хотел. Поэтому не ной. Если тебе не нравится муж или работа, почему ты не уходишь? Короче, это я к чему веду: я адский планировщик. Planning freak. Я даже получение удовольствия в Google-календарь завожу.
При этом в начале разговора ты мне говорила, что тебе ужасно сложно сосредоточиться на одной мысли и не переключаться.
Ну так да! И если бы не привычка планировать, если бы я ничего не записывала, то весь день сидела бы дома и вообще не могла бы понять, где я нахожусь и что делать. Из-за количества информации, которая поступает мне в голову, я очень рассеянная. Поэтому все дела, которые нужно сделать, я обязательно записываю.
А как у тебя с реакцией на критику? Тебе ее сложно выносить? Если, допустим, она исходит не от жлоба и не от упыря.
Тут короткая штука: есть люди, чье мнение для меня важно, и есть все остальные. Но вообще, я научилась вычленять разумную критику из уст любого человека, более того, я монетизирую замечания. Но реагировать вообще на любую критику — это рыть себе могилу. Люди, которые хотят сделать замечание и не обидеть, найдут способ, как это сделать и как улучшить твой результат. Таких людей я называю друзьями. А после проектов мы сначала разбираем не успехи, а неудачи, чтобы в следующий раз их сразу исключить. Зато — и я только что это осознала — у нас практически нет ошибок, которые повторялись бы.
Тебе твоя безапелляционность и прямота не мешали никогда?
Неа, никогда не мешали. Когда мне надо, я могу быть гибкой. Слушай, ну я замужем третий год — как ты думаешь, иначе я выжила бы вообще в этом мире замужних женщин? Я всегда решаю так: для меня принципиально это или нет. Концепция «Кураж Базара» для меня принципиальна, что капец. А вот форма зарегистрированного ТОВ — не очень. А еще я вообще не буду спорить там, где у меня нет железных аргументов. Есть классная игра про 70 лет: ты сидишь в 70 лет у себя дома где-то или на берегу океана и вспоминаешь — что бы ты делал меньше, а что бы ты делал больше. В нее классно играть, но еще прикольнее ее потом приводить в жизнь. К сожалению, будучи в моменте, я не всегда о ней вспоминаю.
Скажи, а ты потенциально можешь представить себе, чтобы «Кураж» жил без тебя?
У нас структура такая: я — креативный директор и Самая Главная, скажем так. Куда двигается «Кураж Базар» и в какой форме — решаю я. А административную функцию я уже успешно передала. То есть я говорю, что хочу трехметровый цветок. А как он будет сделан, из каких материалов, сколько будет стоить — мне все равно, я не хочу знать. Но я надеюсь, что всегда буду иметь последнее слово в вопросах креатива и направления развития. Потому что на данном этапе «Кураж» — самый успешный мой проект, и я хотела бы продолжать довольствоваться этим успехом. Хотя иногда я думаю над тем, что мне с моими менеджерскими скиллами — а я правда могу организовать практически любой процесс — нужно переметнуться на что-то более глобально социальное.
Так, допустим, сидишь ты в этом домике у океана в 70 лет. В твоих самых амбициозных мечтах как выглядит «Кураж» на этот момент?
Я недавно как раз с друзьями об этом говорила. Понимаешь, я вообще никак его не вижу, у меня нет особенных долгосрочных планов. Но я точно знаю, что я хочу ощущать. Я хочу знать, что «Кураж» оставил след. Мне хочется знать, что мы, например, построили классную школу. Или что какой-то проект финансируется за счет «Кураж Базара». Или, может, он станет фондом. Или огромной социальной платформой. Короче, я вижу его глобальным, чем-то куда большим, чем барахолка. Вот такое ощущение мне нравится.
