С момента вашего последнего интервью прошло пять лет. О чем говорили тогда?
Были три разные темы: Лара Фабиан и «Мадемуазель Живаго», пауза в производстве клипов и развод.
Давайте начнем с клипов. Итак, 15 лет вы снимаете истории. Хочу поговорить о чувствах и чувствительности.
На самом деле так получается, что все эти годы я развивал свою чувствительность. Когда ты много лет работаешь над одним и тем же, в одной профессии, есть шанс зачерстветь. Тебя многое перестает удивлять. Говоря о чувствах и чувствительности – это, безусловно, два необходимых качества, но я не представляю своей профессии без бэкграунда, историй, которые переживаю. И клипы, которые я создаю для артистов, это практически всегда симбиоз истории артиста и моей истории. То есть так или иначе я добавляю что-то от себя, потому что по-другому я не могу. Может быть, я не очень хороший режиссер для артиста, которому необходимо решить поставленную задачу. Я не могу снять чужую идею, таков у меня творческий путь. Мне интересно преломлять музыку через свои мысли, свое сердце, как через призму, и тогда рождается что-то третье: совместное дитя. И да, я чувствительный человек.
Какова динамика съемок и как в этом всем выжить?
Когда ты снимаешь в среднем 40-43 клипа ежегодно, то находишься в жестком режиме. Тогда, и на сегодняшний день, желание работать с нашей командой превосходит наши возможности. Поэтому я и брал паузу, чтобы у меня было время напитаться новым, почувствовать голод, захотеть заново. Для меня это и есть творчество – невозможно постоянно как машина продуцировать.
В связи с этим вы как-то планируете свое время, скажем, на год вперед?
Недавно, проанализировав опыт нашей команды, я пришел к мысли, что в год я могу комфортно снять не более 40 клипов, один-два больших проекта и продюсировать своих артистов. Сколько бы запала ни было, но есть четкие временные рамки и, если их постоянно раздвигать, можно настолько сильно устать, что потеряется одно из важнейших ощущений в работе – наслаждение от созидания. Поэтому сейчас мы на несколько месяцев вперед понимаем, когда и кому снимаем видео.
Что стало финальным аккордом того периода, когда вы взяли паузу в производстве клипов?
Серия из семи видеоработ для Макса Барских «По Фрейду», которая и по сей день, как мне кажется, смотрится невероятно свежо. В ней я показал максимум визуальной пластичности и добился какой-то абсолютно емкой и содержательной картинки и изложения истории. Для меня это стало многоточием в достаточно длинном, беспрерывном производстве видеоработ. Когда я сделал паузу с клипами, мы на два года переключились на телепроекты, ушли совершенно в другую индустрию – телевидение. Мы разработали формат и создали громкие шоу «Хочу к Меладзе» и «Хочу в ВИА Гру»… Параллельно я срежиссировал несколько больших телешоу, которые очень хорошо прошли. После этих проектов была еще годичная пауза, во время которой я много путешествовал, постоянно что-то изучал, искал, чтобы поймать волну того, что сегодня будет актуальным. Мы полностью изменили стиль повествования, стиль изображения. Это было задачей прийти с чем-то новым. За полгода мы нарастили объемы нашего производства с той же сильной уверенностью, с теми же масштабами, как мы это делали до паузы. Мы снова везде на первых местах, в рейтингах, хит-парадах. Включая телевизор, ты видишь наше изображение. И это важно. Когда ты чем-то занимаешься, ты должен формировать пространство, а не подчиняться ему.
С момента презентации «Мадемуазель Живаго» с Ларой Фабиан в главной роли прошло несколько лет. Вы планируете еще создавать подобные кинопроекты?
В «Мадемуазель Живаго» было вложено огромное количество любви – не только моей, но и всей команды профессионалов, которая работала над проектом. Сегодня, когда уже утихли страсти, когда уже нет ссор и скандалов, которые были ранее, можно сказать, что мы создали нечто прекрасное, что имеет свою жизнь и по сей день. Однако вся возня вокруг проекта на несколько лет затормозила и разочаровала меня в таком процессе как кино. Потому что есть обоженность и ощущение, что если не ты сам продюсируешь проект, если не ты сам полностью им руководишь, создаешь и потом доносишь до зрителя, то на каком-то этапе я снова могу столкнуться с такой проблемой, что мне кто-то будет диктовать «убери это, замени то». И мы будем далеки от той первоначальной мысли, которая всем нравилась, которую все утвердили, а в конце нужно сделать все по-другому. Я очень переживаю по этому поводу и не хочу, чтобы такое повторялось. Именно поэтому проекты, которые мы сейчас готовим, мы стараемся реализовать своими силами, чтобы ни от кого не зависеть. Не зависеть, например, от правительственных денег. Потому что эта схема еще не кристально прозрачна, не чиста. Темы, которые необходимо снимать за госбюджет, мне пока тоже не близки. Также не хочется зависеть от тех, кто далек от искусства – от бизнесменов, например. Мы хотим зависеть от самих себя – разрабатывать те проекты, которые сами создаем, реализовываем и доносим до зрителя.
А какой герой в кино вам интересен?
Мне нравится то, что сейчас происходит в европейском кинематографе. Это поиск современного героя, и этот герой не супермен, это человек из массы, один из сотни выходящих из дверей метро. Камера будто берет его крупным планом и следует дальше за его судьбой. Мне кажется, важна именно тема простого человека, который продолжает жить, когда вокруг него меняется жизнь, а он подстраивается или идет наперекор этим проблемам. То есть это простые люди, которые берут кофе в «Макдональдсе», выкуривают сигарету, садясь на лавочку, и бегут к себе на работу. Они и есть герои нашей страны, именно они делают так, что страна функционирует дальше, несмотря на то, что в ней происходит. Это и есть сила нашего государства. Будущее нашего кинематографа в этих историях об этих людях, об их маленьких ежедневных подвигах.
За эти пять лет изменения коснулись не только вашей профессиональной жизни, но и личной. Вы после многих лет брака расстались со своей супругой.
Да, но мы остались прекрасными друзьями. Это важно, потому что именно с безумной дружбы начинались наши отношения. Мы по-прежнему вдвоем несем большую ответственность за наших детей. Всегда вместе встречаем Новый год, потому что это – семейный праздник и традиция. За этот период я понял, что в быту я достаточно самостоятельный человек, чего не мог сказать о себе раньше. У меня появились холостяцкие привычки, свои задачи, время для своих интересов. И навряд ли сейчас это пространство я кому-то подарю. То есть это очень важное для меня состояние на сегодня. Состояние размышления, чувствование самого себя, своих интересов. Я ведь живу в очень быстром ритме: я стал отцом достаточно рано, в 22 года, и это совпало с развитием в творчестве, с большой занятостью. Очень долгое время у меня не было времени на себя. Я не понимал, что люблю, какие книги читать, какую музыку слушать. Я все выбрасывал из себя и продуцировал настолько, насколько этого хватало, сколько этого было заложено природой и детством. На сегодняшний день мне хочется пополнять себя миром живописи, музыки, литературы, а для этого очень важно иметь минуту одиночества. Вот почему сегодня я очень дорожу этим состоянием. Мой дом стал уютной для меня самого крепостью, и пока я не вижу человека, который смог бы разделить ее со мной. Это осознанное состояние, поэтому это не константа.
Вы много лет создаете клипы, которые стали символом украинского аудиовизуального продукта во многих странах. Над вами не тяготеет груз необходимости быть всегда лучшим, быть первым?
Когда 15 лет назад мы собрались маленькой командой с Юлей Вертковой, Наташей Клыпой и Жанной, то не ставили цель быть номер один. Я вообще в принципе никогда ни с кем не конкурирую, мы хотели быть особняком. Чтобы наш клип, наше изображение говорили сразу сами за себя, чтобы их невозможно было не поставить в телеэфир, чтобы они поднимали рейтинг и каналу, и артисту. Это задача, которую я ставлю перед собой все эти годы. Поэтому первое, с чего мы начали, – это понимание того, что все надо ставить на профессиональный уровень. От организации процесса, разработки имиджа артистов до финального продукта. Для меня очень важно создать такой продукт, чтобы он сразу же был мирового уровня.
Есть какая-то математическая формула для создания успешного клипа?
Клип – это одна из самых сложных задач для режиссера. Нужно максимально проявить артиста, а для этого необходимо расставлять драматургические и визуальные ловушки для удержания смотрибельности. В одном клипе должно быть не менее семи переворотов. Либо должен быть очень сильный сюжет. Сегодня клип от Алана Бадоева может быть двух типов: история с мощным драматургическим звеном, которое переворачивает ощущение у зрителя. Как пример клип – клип Алексеева «Пьяное солнце», когда зритель до последнего момента не понимает, что происходит в кадре, и только в финале получает катарсис познания. И есть другой визуальный ряд – коллажный, на каждом этапе имеющий визуальные повороты, которые удивляют и заставляют каждый раз пересматривать. Пример – клип Дана Балана Funny Love. И квинтэссенцией правильного соединения драматургии и визуального ряда могу назвать клип «Моя любовь» Макса Барских, где зритель продолжает визуально постоянно удивляться и в тоже время видит новый кусок истории. Это такая драматургия-чемпион, которая дает хорошее смотрение и запоминание ролика.
Про вас часто говорят, что Бадоев – не просто режиссер, который обслуживает задачу артиста, но создает ему новый образ, по факту выступая продюсером. Это усложняет вашу работу или, наоборот, делает проще?
Я сознательно к этому шел очень долго. К тому, чтобы имя Бадоева стало брендом, как и имя дизайнера, создающего одежду. Поэтому не так давно у нас появилась приставка, например, Макс Барских by Badoev – это то, что мы заслужили. Это портрет артиста моими глазами. Данная приставка в титрах клипа становится знаком качества. Ко мне ведь приходят исполнители не для того, чтобы снять клип, а для того, чтобы начать новый виток в творчестве и получить новое дыхание себя, для того, чтобы глубинно поменяться. Наша студия прежде всего дает возможность пересмотреть себя, получить что-то новое. Артисты доверяют мне и это самая большая награда из всех, что только может быть.
На сегодняшний день у вас артист номер один в СНГ. Это был долгий путь. Когда вы в эту воду прыгали, вы догадывались, что вас ждет?
Макс Барских – действительно моя гордость. Это гордость прежде всего за талантливого друга. По-настоящему талантливого друга. И это, безусловно, подтверждение того, что что-то было мне открыто в начале пути, и я видел, что человек неимоверно талантлив. Даже тогда, когда, может быть, другие этого не замечали. И для меня все это время было важно не просто помогать человеку, не просто окружить его стабильной, профессиональной командой, а не задавить его умение ощущать музыкальное время, меняться… Мы ведь знакомы с 17 лет, сегодня ему 27. Это большой путь, большой отрезок – и Максим меняется ежегодно, его музыка меняется, его мышление, и моя задача как продюсера – направлять эту реку. Даже не просто направлять, а давать ей возможность идти вперед, бурля. Максим для меня — это тот человек, который проповедует любовь во всех ее проявлениях, во всех ее ликах. Он сам излучает это чувство, и вместе с ним излучает это чувство огромная армия его поклонников. Он действительно показывает, как можно стать номером один без того, чтобы бежать по трупам. Этот человек, который просто своим легким творчеством, своим вдохновением открывает те замки, которые для многих закрыты. И на сегодняшний день именно это подпитывает меня как музыкального продюсера. Я – человек, который бежит на длинные дистанции и ненавидит спринтерские победы. Поэтому выбираю дистанции длиною в жизнь.
У меня есть несколько вопросов из анкеты Пруста: если вдруг после смерти будет возможность вернуться на Землю в виде кого-то или чего-то, что бы вы выбрали?
(Смеется) Очень круто! Я был бы ребенком своей дочери или ее мужем.
Какой сверхспособностью вы хотели бы обладать?
Читать мысли. Это не просто детское желание. Иногда мне кажется, что я их читаю, что у меня есть дар. Могу смотреть на человека и понимать, что он думает. Может быть, это из-за моего режиссерского опыта.
Что вы ненавидите?
Я все люблю. Даже ненависть люблю.
В чем для вас наивысшее счастье?
Момент беззаботности. Когда ты можешь на секунду отключиться. Понять, что тебе ничего не нужно. В такие минуты я ощущаю момент полной радости.
Какие у вас отношения с деньгами?
Я очень люблю все то, что на них можно приобрести.
Когда вы окажетесь перед Богом, что вы ему скажете?
Скажу, что я – часть его энергии, а он – часть моей. Нам не о чем друг другу рассказать, мы все и так знаем. (Смеется).
Команда:
Беседу вел: Алексей Нилов;
Фотограф: Dmitry Komissarenko;
Стиль: LUVI;
Прическа: Сергей Троско;
Груминг: Наталья Стрильчук;
Продюсер съeмки: Алан Бадоев;
Ассистент продюсера: Александр Диколь.