Начать рассказ про именитого бельгийца несложно. Родился. Учился. Увлекался. С 1995-го создавал мужскую одежду, даже хорошую. А потом наступило 11 сентября 2001 года. И после была показана коллекция, на которую обратил внимание весь мир. Коллекция с фаерами. С нескладными тощими подростками с улиц, которые босиком ходили по пространству, не подиуму. С головами, замотанными отрезами ткани, как у бедуинов, со спрятанными ото всех лицами. Названием коллекции послужил парафраз Керуака: «Woe unto those who spit back on the fear generation. The wind will blow it back». И начались вопросы. Почему отличается? Откуда, да кто, да почему? И ответы были странными, неожиданными, откровенными.
Молодой бельгиец, из небольшой деревни, простой семьи, мать пошла работать в 15, отец ушел в армию в 17, большую часть детства провел на ферме, среди коров, баранов, кур и кучи таких же детей.
Сам Раф говорил, что единственная причина его поступления в старшую школу – это желание родителей лучшей жизни для сына. Он изучал математику, латынь и древнегреческий – ни о какой одежде и речи не шло.
В 16-17 лет он захотел чего-то более творческого в жизни, но про Королевскую академию моды и изящных искусств просто не знал. Никакой другой культуры, кроме как из телевизора, в деревне не существовало. Будущий дизайнер и коллекционер искусства даже не подозревал о существовании арт-галерей, музеев, художественных школ и институций. Спасали две вещи: небольшой музыкальный магазин и молодежный клуб, устраивающий автобусные поездки на разнообразные концерты. Единственным культурным продуктом была музыка – она и поддерживала в Рафе жажду творчества. В поисках пути развития Симонс нашел в школьной библиотеке книгу об архитектуре, в конце которой перечислялись другие творческие специальности, среди них оказался промышленный дизайн.
Тогда в Бельгии существовало всего два места, где можно было получить образование по этой специальности. Съездив в одно из них, Симонс решил: это именно то, чем он хотел бы заниматься дальше. Курс обучения предполагал пятилетнее образование. Первый год проходил под эгидой изучения натуральных форм, встречающихся в природе. Со второго года обучение плавно переходило к эргономике простых повседневных вещей, к примеру, дверным ручкам, которыми удобно пользоваться. Размеренный рост сложности задач позволял к концу четвертого года обучения выбирать, на чем концентрироваться. Симонс занимался почти исключительно мебелью.
По условиям обучения, Раф обязан был пройти полугодовую стажировку в двух радикально противоположных местах: в классическом дизайн-бюро и на настоящем производстве.
Именно тогда происходит первое соприкосновение Симонса с модной индустрией – во время обучения он узнает о Вальтере ван Бейрендонке, представителе первого поколения бельгийских дизайнеров с мировым именем, участнике так называемой Антверпенской шестерки. Бейрендонк в своих показах использовал не только вещи, но и создавал целые миры при помощи различных объектов, мебели, масок – того, что в то время было сложно связать с модой. Его визуальный язык настолько захватил Симонса, что он решил во что бы то ни стало стажироваться у именитого дизайнера.
«Я начал творить не из желания стать дизайнером и продаваться в магазинах по всему миру. Я просто хотел найти новый язык выражения: для себя, для своего окружения – тех, кому было некомфортно в том виде, который нам показывали»
Опасаясь, что из-за отсутствия профильного образования ему откажут, он создал поддельное fashion-портфолио с обложками I-D, Face и других остромодных журналов и лишь в самом конце добавил несколько своих реальных проектов, достаточно простых, вроде подставки под яйца. Но именно эти предметы, настоящий дизайн для реального мира, заинтересовали Бейрендонка.
Симонс стажировался в студии как раз в период работы над коллекцией весна-лето 1990 под названием «Мода – мертва!» Приглашением на показ служила поддельная газета с рекламой несуществующего парфюма «Излишества = выбор его Господина», флакон которого и маску с заглавной фотографии создал именно Раф.
Состоявшийся дизайнер и молодой интерн, несмотря на разницу поколений, сработались настолько хорошо, что буквально через несколько месяцев Вальтер начал привлекать его к процессу создания коллекции, оформлению презентаций и объектов в Париже. Именно там Симонс попал на первые показы Мартина Маржелы, после которых у него появилась новая мечта, а желание быть промышленным дизайнером осталось в прошлом.
Преподаватели, конечно же, были недовольны, ни о каком взаимопроникновении разных индустрий тогда и речи быть не могло. Поэтому на вторую часть стажировки неугодного студента отправили в самый настоящий ад – на фабрику пластиковых ящиков для пива. Работа заключалась в поиске новых форм тары, позволяющих уменьшить количество пластика и стоимость производства, сохраняя все те же 24 бутылки в целости и сохранности. После нескольких недель Симонс не выдержал, да и кто выдержит больше восьми часов работы в одиночку, уткнувшись в экран компьютера. Заниматься этим всю жизнь было сродни медленной смерти. Как и многие студенты, Симонс был вынужден обманывать свою альма-матер – и каждое утро вместо проходной завода он спешил на поезд в Антверпен, в студию Вальтера.
По окончании университета Раф некоторое время создает мебель и предметы интерьера для нескольких галерей. Пока в 1995 году при поддержке Линды Лоппы, тогда декана факультета моды в Антверпенской королевской академии, он не запускает собственную линию мужской одежды под маркой Raf Simons. Первые свои коллекции дизайнер показывает на видео, чаще всего это простая циклорама и пара моделей.
