После ужина фильма Suspiria в венецианской консерватории следующие дни были чередованием кино и роскошного пляжа отеля Excelsior. Там мы встречали Уиллема Дефо, которого снимал звездный фотограф Грег Уильямс (только его звезды допускают так близко, что он может позволить себе загнать одних в бассейн, других в море, а третьих попросить зайти в закусочную и жадно съесть бургер, и все это – исключительно в вечерних нарядах) и купались с режиссером Джулианом Шнабелем и его молодой свитой. Уиллем Дефо, между делом, стал очень правдивым воплощением Винсента ван Гога в фильме «Ван Гог. На пороге вечности» Шнабеля, а сама картина – неожиданной трактовкой жизни художника, с новыми открывшимися фактами его канонизированной биографии.
Отвлечением от пляжного отдыха для нас стала выставка, посвященная истории кинофестиваля. Она открылась в заброшенной гостинице Des Bains, где в 1970-м Лукино Висконти снимал свой фильм Мorte A Venezia. Кроме масштабной выставки, это был единственный шанс прогуляться по отелю, где когда-то композитор Густав фон Ашенбах влюбился в четырнадцатилетнего Тадзио. Кстати, снятый в Венеции фильм Висконти не был представлен на Венецианском кинофестивале, это были не самые лучшие годы фестиваля, а в 1973 году кинофестиваль на Лидо закрылся на пять лет.
Окончательно загорев или даже сгорев на пляже, мы готовились к последнему дню – к церемонии вручения «Львов». Снова опоздав на все, что можно (в частности, на церемонию – на час), выпрыгнув из вапоретто, мы вошли как свои люди в Sala Grande. Такой наглости служба охраны и барышни, отвечавшие за рассадку гостей, еще не видели. Наверное, у них не принято опаздывать на час на церемонию награждения. Кстати, я не знаю, где это вообще принято. Мы так разозлили главную хостес зала, что она самолично подошла к нам проверить наши документы. Перелистав все многочисленные бейджи, карты и приглашения, с еще более злым лицом барышня удалилась. А мы все, вместе с залом, сорвались в аплодисментах Уиллему Дефо и Оливии Колман, которых удостоили Кубка Вольпи (награды за главные мужскую и женскую роли), Жаку Одиару, которому вручили «Серебряного льва» за режиссуру фильма «Братья Систерс», Йоргосу Лантимосу, которому достался «Серебряный лев» – «Гран-при» (как сказал президент жюри Гильермо дель Торо со сцены: «Гран-гран-гран-при фестиваля») за его «Фаворитку» и, конечно, Альфонсо Куарону, который стал победителем 75-го Венецианского фестиваля и был награжден «Золотом львом» за картину «Рим». Кстати, название фильма – это краткое название престижного района Colonia Roma в Мехико, где живут герои фильма и где провел свое детство сам режиссер Альфонсо Куарон.
После был ужин в честь награждения и вечеринка в отеле Excelsior. Одной моей мечтой и, пожалуй, единственным фото, которое я хотел сделать, было с тем самым крылатым львом (наградой фестиваля), просто так, вместо магнита на холодильник. На ужине это сделать не получилось. Когда все лауреаты и участники фестиваля начали покидать отель, мы направились прогуляться по ночному Лидо до своего вапоретто и помахать острову рукой на прощание. Тогда я неожиданно увидел режиссера Судад Кадан, которая замотав в шарф бархатный зеленый футляр, несла своего «Льва (будущего) Луиджи де Лаурентиса за лучший дебют», которого она был удостоен за фильм «День, когда я потеряла свою тень». По счастливому стечению обстоятельств, она тоже шла в сторону причала. А по несчастливому, мой телефон окончательно разрядился, а друзья безнадежно отстали, чтобы выпить в баре очередной Aperol Spritz. Догнав режиссера уже в очереди на вапоретто, я, растеряно, поздравил ее с победой, на что она любезно достала бархатный футляр. И открыв его, предложила мне погладить «на удачу» ее «Льва» за лучший дебют. Я поблагодарил и, уже уходя, увидел как вся толпа, стоявшая в очереди, кинулась фотографировать друг друга с Судад Кадан и «Львом». Попросив режиссера показать мне награду, я окончательно лишил ее спокойной поездки домой.
На этом наш 75-й Венецианский кинофестиваль был закрыт.
Начало истории читайте здесь.
P.S.
