Сидя у бассейна в разноцветных купальниках и панамах от Антона Белинского на вилле в пригороде Афин, мы затеяли разговор о моде на эстетику 90-х и «совка» с руководителем одного из департаментов Администрации Президента Владимиром Куренным, одетым даже летом в свой консервативный английский Barbour, со столетней историей и Королевским патентом. Обсуждая скорее социалку, а не политический контекст, мы перемывали косточки несистемному Западу, дающему наперекор закостенелой и благонадежной англосаксонской системе авансы левакам или антиглобалистам. Заключив, что парадом «европейских уродцев», несомненно, командует Russia, уже давно провозглашенная официальным «плохо», мы отдаем себе отчет в том, что образ заваленного санкциями полудрессированного зверя, апологетом идеи о котором является французский политик Николя Саркози, до сих пор весьма смутно представляется жителям Германии или Франции. Хотя к иностранцам не ходи: идеальная иллюстрация для описания образа оголтелого и немного прирученного животного была создана там же, в России, почти что 10 лет назад — первая коллекция дизайнера Гоши Рубчинского «Империя зла», символами которой стали медведь и двуглавый орел с автоматами.
Интеллигенция, андеграундная тусовка, неолибералы и прочий креативный класс всячески протестуют против режимов, неспособных справиться с ситуацией в мире, даже несмотря на то, что протестные движения уже давно приобрели скорее ритуальную форму или функцию документирования (ну хотя бы на территории современного искусства). Европа целиком, распевающая на все лады снисхождение, придавленная новыми правилами, помогает не желающим работать и принимает бесконечные потоки эмигрантов из Сирии: хоть дикая и злая, но укрощенная Россия, в сравнении с ИГИЛом, теперь выглядит вполне ничего. В поисках легких ответов на социальные вызовы благополучные страны вроде Германии, Нидерландов или Австрии мнят Америку виновницей торжества: систематически прессующая ближневосточный народ, она ещё со времен войны в Ираке очень портит жизнь.
Gosha Rubchinskiy
Но едва ли повальную любовь к одежде с надписями на русском языке или нарядам парней из темной подворотни спальных районов в «спортивках» и носках с сандалиями можно объяснить антиамериканскими настроениями. Мировая мода сильно полюбила образы, связанные с нашим неизбежно коллективным «раша», обществом, до определенной степени закрытым от внешнего мира. Пугающая своей агрессивностью Россия будоражит умы не меньше, чем все безобразное, разложенное по полкам философии главными мыслителями 20 века. Продолжая играть по правилам постмодернизма, мы легально перекладываем на новый лад не только любимые названия или кепку USA, но наш послеперестроечный визуальный откровенный треш.
Надписи на русском для моды, правда, не новинка. Вот хотя бы — 30 лет назад слоганы агитационных плакатов Родченко и Маяковского, написанные кириллицей, стали вдохновением для «Русской коллекции» Жан-Поля Готье. Поближе к нам, в 2007-м, еще до появления Vetements, футболки фирмы Hood by Air с надписью Realness стали хитом и, быстро добравшись до прилавков нью-йоркских стрит-магазинов, к началу двухтысячных уже продавались в Colette. Правда, среди всех позиций Hood by Air самым популярным в итоге стал свитшот с принтом обложки альбома Aphex Twin, обращая вроде как новый мерч Vetements с футболками DHL или «Земфира» ко вполне общей любви к культовым именам. Уже к 2016-му слова и обозначения на латинице стали менее заметны, чем экзотичная русская надпись «Стиль» марки Heron Preston, а советское коричневое школьное платье, оформленное биркой Vetements, пришло на подиумы как главный тренд. Видно, Гвасалия неплохо знаком с историей искусств.
Жан-Поль Готье «Русская коллекция», плакаты Родченко
Современному искусству заимствования знакомы, пожалуй, с 1914 года: рэди-мэйд Марселя Дюшана под названием «Аптека» — чужая картинка, на которой он поставил одну-единственную точку. Или другой, более понятный предмет, сделанный по тому же принципу, — дешевая открытка из Лувра, изображающая Мону Лизу. Ей Дюшан пририсовал усы, эспаньолку, подписал все это скабрезным каламбуром и задал таким образом вопрос: в какой момент искусство начинает быть искусством, а в какой — перестает им быть? Став тиражной открыткой, «Мона Лиза» перестает быть произведением, но, вандализированная Дюшаном, она опять возвращается на территорию арта. Еще более сложный и максимально приближенный к практике Vetements эксперимент проделали в 2007 году на ярмарке современного искусства Frieze английские художники братья Джейк и Динос Чепмены. Расписав банкноты номиналом в 20 и 50 фунтов, они обесценили купюры, зато в геометрической прогрессии повысили цену на бумажки в качестве произведения искусства.
В рамках поколения дизайнеров-стилистов, главные представители которых — двое, родом из «совка» — the boy next door Рубчинский и Гвасалия, бытовуха и уныние, взятые у 90-х, становятся эстетичными и модными. Как Дюшан, создававший красивые, но непонятные без пояснений произведения, они сочетают детали в многозначных образах, наслаивая идеи, как модники из СССР — сложным образом раздобытые вещи. Кожаные куртки, надетые на олимпийки, надетые на рубашки, синтетические платья в цветочек и тертые вручную джинсы, свитера Boys и «варенки» — эта красота «по-нашему», неспособная выйти за пределы семейных альбомов, призвала к жизни что-то совершенно новое. Современная мода создала маркетинговый феномен, в основе которого — субкультуры, слоганы, спортивная одежда — бедное и неприглядное, оказавшееся не просто смелым, а очень настоящим.
Vetements FW 2016, Марсель Дюшан «Мона Лиза»
Контемпорари-художники, впрочем, устроили похожую провокацию в искусстве еще в начале 90-х: The Young British Artists (YBAs) легитимизировали искусство родом из заброшенных индустриальных кварталов пролетарского Восточного Лондона. Мифологизируя жизнь простых рабочих, YBAs то и дело устраивали акции, отсылающие к праздникам викторианской бедноты: обсценные выкрики из громкоговорителя, Херст без трусов и футболки Эмин и Лукас с надписью Have you wanked over me yet?. Провокативное и слишком прямолинейное в противовес ведущему, модному и дорогому, размещенному в кварталах музеев, дворцов и Сохо Вест-Энда, оно было скоропостижно замечено влиятельными людьми арт-рынка. Организованные тогда Саатчи выставки YBAs не только круто повернули галерейный бизнес, побудив открыться множество новых коммерческих пространств, но и поставили Гарри Хьюма, Сэм Тейлор-Вуд или Марка Куинна в первый ряд. Эстетизация образов и территорий, связанных с бедностью и вседозволенностью, наделила YBAs и их тусовку аурой аутентичности, навсегда закрепив за ними статус законодателей моды на молодое и вызывающее.
Может, потому мир современной моды уже не удивляется выходкам Vetements: приглашенные на Неделю высокой моды в Париже, в июне 2016-го они открывали ее показом prêt-a-porter. Главные enfant terrible нашего времени заставили весь мир принять их правила, как самоуверенный Баския, еще за 10 лет до появления YBAs добившийся исключительного расположения к себе дилера Ларри Гагосяна. Никогда прежде не поддерживающий молодых художников, Гагосян в 83-м году предоставил Баския шестимесячную резиденцию на своей вилле в Венеции (вместе с Баския там жила его подружка, мало кому известная тогда певица Мадонна). Спустя 30 лет на аукционе в Нью-Йорке картина Баския «Затуманенные головы» была продана за 48,8 млн долларов, а произведения Молодых британских художников находятся теперь в лучших коллекциях мира, например, Tate и MoMA.
Мадонна и Жан-Мишель Баския
Подобно галеристам и дилерам, задавшим тренд еще в 80-е, современные монстры масс-маркета и большие бренды объединяются с отдельными дизайнерами не только в поисках очевидной выгоды, но зная, что эти прецеденты навсегда останутся в истории. Кооперация подростков-пэтэушников Рубчинского с Fila и Kappa в коллекции для Pitti Uomo 90 или коллаборация с 18 брендами в летней коллекции модного дома Vetements — это о том, что ностальгия по вещевым рынкам спальных районов или ободранному школьному спортзалу куда символичнее всех маек «Титаник» на девочках-подростках 90-х. Популярность «наших» — это количество подделок Vetements в таком объеме, что приходится создавать отдельную линейку с ироничным названием Official Fake. Открываем тотализатор на Fashion Awards: кто победит в категории International Urban Luxury Brand — Рубчинский или Vetements? Предсказать сложнее, чем финал сериала Westworld.
