После оглушительного успеха этого сериала Крэнстон уже сыграл опального сценариста «Римских каникул» и «Спартака» Далтона Трамбо, а на этой неделе на экраны выходит фильм «Афера под прикрытием», где Брайан перевоплотился в агента ФБР Боба Мазура, работавшего под прикрытием с целью инфильтрации каналов колумбийского наркобарона Пабло Эскобара.
Говорить с Брайаном Крэнстоном очень легко и в то же время – весьма сложно. Его внимание, открытость и уважительное отношение к собеседнику подкупают и обезоруживают. Тут важно не расслабиться и не забыть, что перед тобой один из самых проницательных актеров Голливуда, обладающий колючим остроумием, и любой ляп с твоей стороны может стать поводом для безжалостной шутки. Но шутки весьма и весьма тонкой. Потому что характеризовать мистера Крэнстона очень просто – он джентльмен. Эксцентричный, но джентльмен. Подтянутый, в костюме с иголочки, Брайан моментально располагает к себе умением мягко улыбаться глазами и тем невероятным шармом, что сродни гипнозу. Ему только что исполнилось 60, но стариком его назвать язык не повернется.
Насколько вся история, рассказанная в фильме «Афера под прикрытием», соответствует действительности?
Хотя история Боба Мазура кажется слишком невероятной, однако она абсолютно реальна. Ему действительно удалось не только войти в доверие к высшему эшелону управления империи Пабло Эскобара, внедриться в колумбийскую систему с минимумом денежных средств и вскрыть ее изнутри, но – это очень важно – и остаться при этом в живых! Конечно, без некоторых корректировок биографии Мазура не обошлось – это все-таки кино, а не документальное расследование. В фильме мы изменили заключительную сцену свадьбы. В реальной истории операции свадьба действительно была запланирована секретными службами. К тому же американская таможенная служба продала права эксклюзивных съемок каналу NBC. То есть на свадьбе должны были присутствовать в качестве видеооператоров настоящие репортеры.
Вот это бизнес!
О да! Боб был в ярости. Он сказал, что так как на свадьбе будут присутствовать женщины и дети, то слишком рискованно арестовывать наркодилеров во время праздничной церемонии, и что он не собирается становиться причиной смерти невинных. Таможенные службы настаивали на своем, ведь они уже продали эксклюзивные права, но Боб заявил, что в таком случае он не намерен присутствовать на «собственной» свадьбе. В результате был найден компромисс – мальчишник. Как это заведено, перед свадьбой устроили вечеринку только для мужской половины гостей. Все мужчины усаживались в лимузины, в которых вместо водителей сидели копы и везли их якобы в казино. Для этого специально был выбран отель с отдельным въездом в гараж. Лимузин останавливался в подземном гараже, всех прибывших приглашали к выходу, где на них тут же надевались наручники. Арестованных сажали уже не в лимузины, а в полицейские машины с решеткой на окнах. Затем приезжал другой лимузин с новой партией гостей и все повторялось. Операция прошла тихо, без единого выстрела. Это была гениальная идея – разделить мужчин и женщин. Однако с точки зрения кинематографии арест во время свадьбы на экране все же выглядел намного эффектнее. Поэтому пришлось пожертвовать истиной ради искусства (смеется).
Неужели у Мазура действительно не было отношений со своей напарницей, которая изображала, согласно легенде ФБР, его невесту? В это трудно поверить.
Согласен, когда мужчина и женщина работают в очень тесной спайке и для них задача достоверно играть интимную близость друг с другом – это вопрос жизни и смерти, соблазн перейти границу довольно высок. Но в то же время мы, актеры, как никто другой, знакомы с этой проблемой. На съемочной площадке и на театральных подмостках актеры не только играют в любовь, они обнимают друг друга, целуют, шепчут в постели на ухо друг другу милые комплименты. А после окончания спектакля или съемок надо сказать «до свидания» и уехать домой. Но мы все живые люди, иногда нас вовлекает в водоворот эмоций. Поэтому актеру необходимо твердо знать, когда нужно провести черту и остановиться перед ней. Так же поступили Мазур со своей напарницей. Они были хорошие актеры.
Получается, что, фильтруя финансовые цепи наркобизнеса, Мазур не забывал фильтровать и свои личные отношения?
Да, безусловно. И это касалось не только интимных отношений, но и дружеских. Став, по сути, другом Роберто Алькаино, правой руки Пабло Эскобара, Боб все же никогда не забывал о том, на чьей он стороне.
Высокоморальная киношная история! Но не кажется ли тебе, что, загоняя в ловушку членов наркокартеля, делающих миллиарды на зависимости других от кокаина, твой герой сам стал эмоционально зависим от успеха?
Безусловно. Мне кажется, что у нас всех есть в той или иной степени такая зависимость. Вообще, на мой взгляд, существуют полезные и вредные зависимости. Многие люди зависимы от физических упражнений, например от бега трусцой или занятий йогой. Если их лишить этой деятельности, то они будут испытывать недомогания. Я сам, например, явно испытываю зависимость от актерской игры. Я обожаю играть. Это мне приносит невероятное удовольствие. Быть на сцене, говорить и чувствовать публику (восхищенно вздыхает) – ведь это чудо! Это как волна, что накрывает тебя с головой, а потом уходит в зал и возвращается к тебе обратно, но уже измененной. Таким образом происходит общение со зрителями. Порой они смеются, иногда удивляются, иногда пугаются. Даже в кино это возможно. Иногда я пробираюсь в кинотеатр, сажусь на задний ряд и наблюдаю за реакцией публики. Я питаюсь их энергией, это просто самая настоящая зависимость. То есть у каждого есть своя зависимость. Некоторым необходимо любить и влюбляться. Главное — держать во всем баланс. Даже я со своей зависимостью от актерской игры иногда заставляю себя сфокусироваться на чем-то другом.
По последним данным исследований ООН, ежегодная прибыль наркобизнеса составляет около 400 миллиардов долларов. В то время как Юридический отдел США заявляет о том, что в войне с наркокартелями ежегодно удается изымать из товарооборота всего лишь на 1 миллиард долларов продукции. Кто все же, по-твоему, является двигательной силой этого бизнеса: те, кто потребляет наркотики, или те, кто их поставляет?
Совершенно очевидно, что если бы не было спроса, то и не существовало бы и наркобизнеса. Я считаю, что, хотя призыв к «борьбе с наркотиками» звучит красиво, на самом деле является совершенно неэффективным. Вот смотри, вряд ли можно ожидать заметного эффекта от войны, скажем, с проституцией. А что? Давайте поставим себе цель покончить с проституцией! Это ведь абсурдно, так? Может, вместо того, чтобы ставить перед собой недостижимые цели, для общества было бы намного эффективнее сосредоточиться на своих собственных детях, на поиске путей их полноценного развития, которое приведет к тому, что наркотики станут для них неприемлемым выбором. Может, все же стоит сфокусироваться на социальных программах, на создании рабочих мест для подростков, чтобы они не чувствовали собственного отчуждения и не искали бы возможности сбежать от скуки. Ведь мы знаем, что именно подростки склонны к драматизации жизненных ситуаций, гормоны у них зашкаливают, опыт практически отсутствует, поэтому они наиболее способны к принятию рискованных и часто неправильных решений. Мне кажется, что усилия, направленные на помощь подросткам в их непростом переходе к взрослой жизни, были бы гораздо эффективнее в борьбе с наркотиками.
А твой переход к взрослой жизни тоже был трудным?
Более чем! Я был замкнутым подростком, мне казалось, что я настолько невзрачен, что аж прозрачен. Я убеждал себя, что мое место – где-то под плинтусом жизни. Мой отец бросил нас с матерью, когда мне было 11. Он, бывший боксер, не просыхал из-за депрессии, потому что так и не стал актером, как мечтал. Мать тоже стала спиваться. Наш дом изъяли за долги. Я хотел сбежать от всего этого. Поэтому в 20 лет я просто сел на мотоцикл и поехал через всю страну со 170 долларами в кармане. Подрабатывал в кафе и на ярмарках, спал в сараях. Так пропутешествовал два года. За этот период я изучил суть многих вещей. В 26 лет я стал работать актером. Первая роль – в рекламе средства от геморроя (смеется). Это был совсем не Шекспир и не Теннесси Уильямс.
А как ты сегодня выбираешь роли?
Роль и сценарий должны меня «цеплять». Это то самое чувство, словно читаешь интересную книгу и не можешь дождаться следующей главы. То же самое происходит, когда я читаю «мой» сценарий или пьесу, они каким-то образом резонируют со мной. Я стараюсь доверять своей интуиции. Мне важно, чтобы история была настолько интересной, что ее хотелось бы обсуждать, не соглашаясь друг с другом, перебивая и перекрикивая, чтобы она провоцировала максимальный спектр человеческих эмоций. И еще – роль должна заставить меня узнать что-то новое. В истории с Далтоном Трамбо я поставил себе задачу не только прочитать книги и речи, которые он написал, посмотреть фильмы, снятые по его сценариям, и поговорить с его дочерями, но и подробно изучить время, в которое он жил. Это почти как вернуться в школу и сесть за учебники. Но на этот раз у тебя есть не только учителя, но и частные репетиторы. Я могу пойти к дочерям Трамбо − и они расскажут, как они жили в то время, могу пойти к состарившимся политикам − и они объяснят мне причины возникновения маккартизма и страха перед коммунистами. В результате всего этого обучения ты становишься некоторым экспертом в узкой области, но лишь на время. А когда съемки заканчиваются, то ты закрываешь дверь и покидаешь этот класс. И переходишь в другой, спрашивая сам себя: «А это о чем? Президент Линдон Джонсон? Каким было это время, когда он президентствовал? Каким он был человеком? Что ему нравилось и что он не мог терпеть?». И вдруг в какой-то момент две истории пересекаются − и ты радуешься, словно человек, который встретил бывшего одноклассника: «А, это ты? Ага, теперь мне многое стало ясно, чего раньше совсем не понимал». И вот теперь Боб Мазур с его жизнью, полной опасностей. Шутка ли – два с половиной года играть роль финансиста, ежедневно балансируя на грани жизни и смерти. Но и это заканчивается, и передо мной возникают новые задачи. На самом деле у меня прекрасная жизнь!
Я слышала, ты недавно пересел в режиссерское кресло?
Да, есть один проект. Настоящий вызов, который я бросаю сам себе. У меня небольшой режиссерский стаж – пару серий «Во все тяжкие». Но я полон решимости.
Ты будешь только режиссировать картину или играть в ней тоже собираешься?
Не знаю… пока не знаю. Там есть пара подходящих для меня ролей, но тогда мне придется переспать с самим собой, чтобы получить эту роль, и я не знаю… (качает задумчиво головой). Я ведь не такой. Это не для меня… Нет-нет-нет! Все же у меня осталось еще некоторое достоинство (смеется).
Текст: Лена Бассе
