Мы встречаемся с Гариком Корогодским на барахолке Кураж Базар, устроенной совместно с благотворительным фондом «Жизнелюб», партнером мероприятия.
Для справки: фонд занимается обеспечением досуга пожилых людей Киева, а для барахолки сами пенсионеры (самому младшему из которых прилично за 70) специально приготовили акцию #глотайкомпот.
Нас пригласила Алена Злобина — идейный вдохновитель и организатор этого замечательного мероприятия. Алена задалась амбициозной целью — возродить в Киеве культуру барахолок и атмосферу Сенного рынка, создать место, где обычным станет продавать свои ненужные и винтажные вещи рядом с теми, кто уже создал бренд одежды или только начинает. Как говорит сама Алена: «Кураж Базар — это место, где можно найти необычные, винтажные или новые вещи по цене банки варенья».
Алена Злобина: Гарик, мы находимся на барахолке Кураж Базар, благотворительной частью которой стал твой фонд. Я знаю, что ты часто посещаешь блошиные рынки, не только в Украине, поэтому мои вопросы будут касаться того, как ты пришел к этому. Когда в твоей жизни наступил переломный момент, и ты понял, что можешь себе позволить прийти на барахолку и спокойно что-то купить?
Гарик Корогодский: Тебя, наверно, еще на свете не было. Я начал покупать вещи на блошиных рынках в начале 90-х, я опытный барахольщик. Сэконд-хэнд я лоббирую со времен начальной школы. В первом классе жевал жвачки и продавал их дожевывать. С того самого момента, перерыва у меня не было – я и постоянный клиент, и промоутер сэконда по жизни.
Даша Заривная: Сейчас часто бываешь в магазинах сэконд-хэнда?
ГК: Да, я время от времени захожу, что-то выискиваю. Готовясь к барахолке, мы накупили в сэкондах много всяких вещей для старичков, чтобы их продавать. А сейчас поняли, что купить-то мы их смогли, а продавать жалко.
АЗ: Да, у вас там очень крутые куртки, болоневые.
ГК: А кожаная красная какая охуенная!
ДЗ: Когда начал формироваться твой эксцентричный стиль одежды – в какой-то определенный момент или еще в школе?
ГК: В школе я всегда одевался ярко.
ДЗ: А ты когда-то носил костюмы?
ГК: Да, я одевался очень серьезно и скучно где-то с тридцати до тридцати пяти лет.
ДЗ: А что это было – кризис среднего возраста?
ГК: Да ударило в голову. Помешательство какое-то.
ДЗ: Это как раз когда у тебя был пик бизнес-активности?
ГК: Да, тогда. У меня был серый костюмчик, серая рубашка. Фото, к сожалению нет – даже кэш в Интернете почистил, чтобы не вспоминать. Того Гарика уже нет.
АЗ: А как ты относишься к аспекту моральной гигиены в контексте вещей с барахолки? Мы часто помогаем кому-то, отдавая свои вещи, и это о’кей для всех, а вот покупать вещь, которая принадлежала раньше кому-то другому, многие не хотят. Чувствуют ауру прежнего владельца. Для тебя это проблема?
ГК: У меня нет такой проблемы.
АЗ: Ну у тебя вообще проблем нет, судя по всему.
ГК: А я тебе говорил об этом! Зря ты замуж вышла.
АЗ: Да, точно, поспешила.
ДЗ: Ну вот некоторые люди не любят жить в старых домах, ведь там чья-то энергия. Та же история с вещами.
ГК: Меня это вообще не заботит. Вот я, например, очень люблю девственниц, но их сейчас днем с огнем не сыщешь. В Киеве вообще все друг другу кем-то приходятся: либо бывшими, либо будущими.
АЗ: Гарик, ты бывал на многих всемирно известных блошиных рынках. Какой из них запомнился тебе больше всего? На какую барахолку мне равняться?
ГК: Ваша барахолка охуенная. Тут можно и пообщаться, и купить, и – что самое главное – продать. Мне понравились Париж, Лондон, Амстердам. В Париже барахолка недешевая, цены там совсем не сэконд-хэндовские, и еще у них действует картельное соглашение, сговор такой – они не дают скидку больше чем двадцать процентов. Мне сделали, конечно, тридцатипроцентную, но это исключение.
ДЗ: А какая самая дорогая вещь, которую ты купил на барахолке?
ГК: Это была статуя Будды, и даже после кровопролитных торгов она обошлась мне в прилично тысяч евро (не хочу называть, подарок).
АЗ: Расскажи нам про коллекцию вещей в твоем магазине ебанутых вещей Gara – она же невероятная! Как ты их собирал, откуда они все? Есть ли там вещи, которые были чьими-то? Может ты специально охотился за каким-то экземпляром?
ГК: Каждую вещь мы с любовью выискиваем по миру, убеждаем отдать ее нам в руки. Б/у там практически нет. И, кстати, каждая вещь очень важна для меня. Вот, например, Рая (Гарик указывает на вещь, функциональное предназначение так и осталось для нас загадкой, если попытаться описать ее двумя словами, то это кожаный дирижабль — прим.ред.) – я полгода уговаривал Боба Бассета, создателя Раи, отдать мне ее, убеждал, что жить без нее не могу.
ДЗ: А почему она женского рода? Как ты понял, что это Рая?
ГК: Я закрыл глаза, прикоснулся и доверился тактильным ощущениям. Это – Рая.
ДЗ: Рая сегодня находится с тобой на барахолке, то есть она продается?
ГК: Ну, конечно, можно продать все. Но цена Раи будет стартовать от ста тысяч долларов,. То есть, фактически, Рая не продается. Потому что это моральная травма для нее – менять владельца. Вот, кстати, рядом стоит мой сын – он тоже не продается. Но и продается, в то же время. По цене Раи за раз, если что.
АЗ: А как вы отбираете вещи для Gara? У вас есть байеры?
ГК: Нет, байеры – мы сами. Это у нас семейный бизнес. Мы ездим на выставки, мониторим интересные бренды в Интернете, нам скидывают ссылки на какие-то ебанутые вещи. Поначалу крутые бренды с нами не очень хотели иметь дело, просили показать шоурум, но сейчас уже мы сами выбираем и диктуем свои условия.
ДЗ: Гарик, кто покупает вещи в вашем магазине?
ГК: Ебанутые люди. Потому что это магазин для ебанутых людей в хорошем смысле – таких, как мы. Это люди с открытым сознанием, которые могут позволить себе похулиганить в мелочах.
ДЗ: А какая у вас там ценовая политика? Сколько стоит самая дорогая вещь?
ГК: Давай начнем с самой дешевой. 600 гривен – это заколка. Есть кольца по полторы тысячи, отличные французские кольца. А есть и дорогие вещи – например, очки за полмиллиона гривен.
АЗ: Это те, которые ты показывал? Такие тяжелые?
ГК: Да. Это штучная работа – одна из 42 оправ, которые мастер сделал за всю жизнь. Из них три находятся у нас. Мы их купили в Австралии. У нас 7 поставщиков из Австралии, 6 из Кореи, несколько из Японии.
АЗ: Вот это вы молодцы. Какие у тебя планы?
ГК: По покорению Вселенной?
АЗ: По развитию Gara.
ГК: Это ты — системный человек с планами по развитию, а у меня все по-другому.
ДЗ: У Гарика это вроде какая-то более расслабленная история.
ГК: Знаете, какую идею подал один человек из моего штаба? Мы в моей предвыборной кампании всюду писали «мер», а не мэр. На бордах я везде был в аксессуарах из Gara. Так вот, он предложил сказать, что это была не предвыборная кампания Гарика Корогодского, а реклама Магазина Ебанутых Речей. И подать заявку на участие в программе Каннских львов. Идея крутая, но этого, к сожалению, делать нельзя.
АЗ: У вас в GARA есть ограничения по ассортименту?
ГК: Нет, конечно.
АЗ: Я почему спрашиваю — мы вот в прошлый раз продали машину папы Жени Галича (телеведущий и певец — прим.ред.) — она зашла, как вода в сухую землю.
ГК: А что за машина?
АЗ: «Восьмера, ёба», вот как он ее обозначил. Привез, сказал «Та це ж восьмера, ёба», так мы ее и продали. Купили ребята, с которыми Женя с папой теперь дружат – двое сумасшедших, за 65 тысяч гривен приобрели ее и вывезли отсюда. Беленькая, с коричневым кожаным салоном, вообще шикарная.
ГК: У меня третья машина была «восьмера», в цвете пьяная вишня. Я бы сейчас ее выкупил, если бы нашел.
АЗ: Я прямо вижу, как ты завтра поедешь перекупать ее. Мне кажется, что барахолки, ресайклинг, использование б/у. вещей – это, глобально, тенденция следующего десятилетия. Что ты думаешь об этом?
ГК: Всегда есть люди, которые считают, что барахолки – это тенденция следующего десятилетия, а на самом деле люди уже очень давно ходят на барахолки.
АЗ: Да, но в развитых странах это история о традициях — ходить на блошиные рынки и что-то покупать раз в месяц. А у нас люди, в принципе, лояльно относятся к сэкондам, но культуры посещения барахолок у нас не было. Сейчас же намечается тенденция…
ГК: Знаешь, тенденция – это когда в молодости привыкаешь ебаться 6 раз в неделю. А потом тенденция сохраняется, но постепенно съезжаешь до трех раз. Но нельзя сказать что это какая-то новая тенденция, это все та же.
АЗ: Мне твое мнение всегда было важно, и хочу у тебя спросить: что бы ты изменил в Кураж Базаре? Чего тебе не хватает?
ГК: Да все охуительно. Мы с вами идем, и все вокруг нас веселится, движется, смеется. Кстати, я тут подумал, что если зайти на Кураж Базар под грибами, то можно и не выйти.
АЗ: Особенно, если забрести в отдел с шубами неоновых цветов.
ГК: О, на самом деле один минус у твоей барахолки есть. Сюда ходит только Фейсбук.
ДЗ: А нужно, чтобы ходили читатели газеты «Бульвар Гордона»?
ГК: Вообще да. Мы с Меламудом (Александр Меламуд, друг и бизнес-партнер Гарика — прим.ред.) продаем, кстати, статуэтку Гордона.
ДЗ: Куплю за любые деньги.
ГК: Нужно, чтобы сюда шли все. Нужно сделать это очень модным. В Париже посещение барахолки — это must-see, а в Киеве вас, девочки, на сэконде встретят – и что подумают? Ну, меня-то нормально, а вас?
АЗ: Ну, большую часть декораций для Кураж Базара мы закупали именно в сэконде, поэтому я там вообще своя. Но в целом, мне кажется, что неконтролирумое потребление идет на спад, и консьюмеризм — это вчерашний день. Вот, сейчас, например, покупать пальто за 5 тысяч евро это как-то странно. Ты помнишь рекламный ролик H&M, где они говорят, что ты можешь делать все – носить каблуки, если ты мужчина, быть модным, когда ты стар, но главное – ты должен перерабатывать одежду.
ГК: Это хороший ролик.
АЗ: Я им тоже вдохновилась, и мы с продакшеном beloesuhoe начинаем снимать видео о Кураж Базаре, чтобы запустить у нас волну популярности утилизации одежды.
ГК: Огонь! Так, скоро начнется наш флешмоб со старичками, я не хочу пропустить, идем обратно к нашему с Меламудом прилавку.
Гарик неожиданно проворно устремляется к зданию арт-завода Платформа, и мы с Аленой едва поспеваем за ним.
АЗ: Только на Кураж Базар вы можете увидеть за прилавками людей из списка Forbes. Гарик вместе с Сашей Меламудом приехали еще на первую, благотворительную, барахолку the New Old, которая проходила на Воздвиженке. Я написала его пиарщице, она до него достучалась, и, когда он приехал, то подошел ко мне и обнял (ему очень все понравилось), вот с тех самых пор мы общаемся уже год. Саша Меламуд сегодня снова с нами. Это очень смешно, потому что за его спиной всегда стоят охранники, держат зонтик, разменивают деньги, но при этом Меламуд стойко выстаивает весь день за прилавком и не просто продает вещи, а делает из этого отличное шоу. Когда они с Гариком вместе — это космос какой-то.
Тут начинается обещанный Гариком флешмоб: бабушки и дедушки, продававшие весь день собственноручно сваренный компот, в яркой одежде самых разнообразных фасонов и расцветок устремляются к центру барахолки, где уверенно вскарабкиваются на тумбы и танцуют под ритмичную музыку, особенно разудало выплясывая под строчку «Живи до ста». Трогательный и восхитительный момент и самый настоящий кураж.
День только перевалил за экватор, Кураж Базар и не думает заканчиваться, но нам пора уходить: впрочем, ровно через месяц мы вернемся в стены арт-завода «Платформа», чтобы вместе с Аленой Злобиной сделать следующее интервью с новым персонажем и участником барахолки.
Кто это будет? Следите за анонсами на L’Officiel Online.
