Для зрителей кинофестиваль «Молодость» длится одну неделю. Для его организаторов – практически целый год. Подводя итоги года, мы решили выяснить, кто и как делает одно из самых важных киномероприятий Украины и Восточной Европы.
Антон Черничко: Завершилась 46-я «Молодость». Вы уже сменили обложку и аватарку на странице фестиваля в Facebook. «Молодость-47» уже началась, я правильно понимаю?
Ольга Мельник: Она началась уже на 46-й на самом деле.
Антон Черничко: Отлично. Расскажите о подготовке 46-го фестиваля от самого начала, чтобы мы понимали полностью процесс.
Дмитрий Абрамов: Как только фестиваль заканчивается, у нас начинается подготовка к следующему. По всем направлениям. Мы уже согласовываем со спонсорами финансирование на следующий год, ищем новых спонсоров. Сейчас у нас период отчетов перед партнерами и посольствами, а также отправок фильмов. Во время Нового года – Рождества есть небольшая передышка. Потом февраль, Берлинале, и мы едем в Берлин, чтобы отобрать дебюты для нашей конкурсной программы. Иногда в течение дня нашими программными координаторами просматриваются до 10 картин. Следующий большой ивент – это Каннский кинофестиваль в мае, на чьем кинорынке «Молодость» активно принимает участие в организации национального павильона. Обязательно посещаем другие национальные и международные кинофестивали. А между этими событиями мы традиционно организовываем Недели кино: итальянского, испанского, нидерландского, израильского.
Ольга Мельник: Когда мы готовим фестиваль, мы строим стратегические планы на следующий. Например, с информационными партнерами мы сразу обсуждаем планы на два фестиваля вперед. Соответственно, если мы работаем с прессой, то мы стараемся сотрудничать и поддерживать с ними контакты на протяжении года.
Александра Дидык: Свежие идеи часто появляются в бою. Во время фестиваля, − 45-го, 46-го, любого, мы видим, как все происходит, и сразу анализируем, что хорошо получается, а что нужно менять. Также, подводя итоги работы пресс-службы и в целом итоги фестиваля, делая мониторинг, читая отзывы журналистов, мы работаем над ошибками и закладываем фундамент на следующий фестиваль. Это помогает улучшить качество с нашей стороны, вдохновляет работать на опережение, предлагать что-то новое и свежее, чтобы лучшим образом наладить коммуникацию с журналистами и зрителем.
Антон Черничко: А нельзя взять общепринятую практику других организаций, других фестивалей европейских и внедрить ее сюда?
Ольга Мельник: Можно. Мы так и делаем. Журналисты любят фестивальное кино, пишут о нем, популяризируя его таким образом. В этом смысл «Молодости»: мы раскручиваем дебютное кино, которое помимо нас никто не раскручивает. Когда-то были сотни журналистов, сейчас их максимум 250, и эту планку мы стараемся не перегибать, потому что мы потом не справляемся с ними. Каждому журналисту нужно уделить внимание. Коммуникация необходима на протяжении всего фестиваля: начиная от того, чтобы рассказать, что за фильм демонстрируется и почему на него стоит обратить внимание, заканчивая тем, чтобы показать режиссера, подвести к нему.
Антон Черничко: Вы считаете, что журналист должен знать о дебютном кино?
Ольга Мельник: Журналист, который аккредитовывается на кинофестиваль, наверняка интересуется кино и имеет представление о конкурсной программе фестиваля. Так что определенное знание о дебютах у него есть.
Александра Дидык: Стоит понимать, что такое «Молодость». Иногда звучат вопросы «Кто из ярких звезд будет на фестивале?», «Какие известные режиссеры будут соревноваться за награду?» или вообще «Почему у вас в конкурсе нет фильмов конкурсной программы Каннского кинофестиваля?». Но у нас все-таки акцент поставлен на дебютном кино и, соответственно, в конкурс попадают неизвестные режиссеры. Это потом они становятся звездами и проходят по красным дорожкам Берлинале, Каннского, Венецианского и других известных кинофестивалей.
Ольга Мельник: Но все начинается с «Молодости».
Антон Черничко: Я вовремя добавил Дени Коте на Facebook, значит.
Ольга Мельник: Он друг «Молодости» много лет, но не из числа наших дебютантов. Зато у нас дебютировал Гаспар Ноэ.
Антон Черничко: Да. Или Балабанов, например. Дюмон, да?
Ольга Мельник: Да, Брюно Дюмон и Франсуа Озон. Плеяда звезд огромная. Поэтому мы каждый раз пытаемся акцентировать на том, что вы не знаете, кто сейчас перед вами. Например, режиссер фильма «Каменное сердце» Гумундэр Арнар Гамундссон. Вы ведь не знаете, станет ли он следующим Озоном. Поэтому мы призываем журналистов ходить на фестивальное кино.
Антон Черничко: Как формируется пул журналистов? Есть какие-то критерии? Вы мониторите издания? И какие условия аккредитации?
Александра Дидык: СМИ, которые освещают «Молодость», делятся на две условные категории: информационные партнеры фестиваля и аккредитованные журналисты. Выбирая пул информационных партнеров, мы пытаемся охватить разные типы изданий. Должно быть телевидение, радио, газеты, журналы, интернет, чтобы донести информацию к разной целевой аудитории. Правила аккредитации журналистов у нас обычные, как и у многих других международных кинофестивалей. Мы фактически пользуемся условной, но распространенной всемирной схемой: получаем информацию об издании, о журналисте, просим отправить нам предыдущие материалы, а также уведомить, как они планируют освещать фестиваль. Таким образом мы оцениваем поданную заявку и формируем ответ.
Антон Черничко: Иерархия какая-то прослеживается? Вы определяете, что какие-то издания более привилегированны, на каких основаниях? Например, им предоставляется бОльшая квота на кинопросмотры, интервью с режиссерами, гостями?
Ольга Мельник: Прежде всего, это информационные партнеры.
Антон Черничко: Как выстраивается сотрудничество с информационными партнерами?
Ольга Мельник: Те, кто работал с нами на 45-й «Молодости», имел бонус-плюс на 46-й. На открытие-закрытие они стопроцентно имели приглашение, а в целом было ограниченное количество пригласительных.
Александра Дидык: Задолго до фестиваля мы обсуждаем план его освещения, учитывая особенности каждого издания. Например, если это телевидение, прорабатываем медиаплан выхода информационного ролика о фестивале, обсуждаем количество интервью, количество гостей, которые будут приглашены на прямые эфиры или на специализированные программы. С интернет-изданиями обсуждаем написание дневников, размещение баннеров, анонсирование фестиваля за две, за три недели до старта. Мы, в свою очередь, даем фидбэк этим изданиям в виде упоминания на наших ресурсах: имиджевые страницы в нашем каталоге, логотипы на сайте, в программке, газете, на брендволе, озвучиваем их на церемониях и многое другое. В этом году все партнеры нас хорошо осветили, мы очень благодарны.
Антон Черничко: По поводу аккредитованных журналистов. Насколько они справляются со своими обязательствами? Это деловые отношения? Это договоры?
Ольга Мельник: Нет, от аккредитованных журналистов мы ничего не требуем. Разве что моральное обязательство. Это была шутка, если что.
Александра Дидык: Журналисты, которые получают аккредитацию, сами планируют, как и в каком объеме будут освещать фестиваль. У них есть возможность посещать кинопоказы, пресс-события, мастер-классы и другие ивенты. Конечно же, мы заинтересованы в большом количестве похвальных отзывов, но это дело каждого.
Антон Черничко: Может быть корпоративная этика, этичный долг.
Александра Дидык: Для журналиста смотреть кино — и удовольствие, и работа. Какой смысл посещать фестиваль в качестве представителя СМИ и ничего об этом не сказать в своем издании − не дать сюжет, рецензию или пострелиз о фестивале? Мы предоставляем аккредитацию и просим потом дать линки на материалы. В принципе, это взаимное сотрудничество. На основе фидбэка о фестивале, который прошел, будем формировать план сотрудничества с конкретным изданием на следующий год. Ну это обычная практика.
Ольга Мельник: У нас нет никаких ноу-хау, мы идем по регламенту фестивалей. Команда нашей пресс-службы довольно маленькая: всего четыре человека, а не 40, как на Берлинском кинофестивале, например. Соответственно, чем меньше журналистов, тем качественней мы будем работать. Дело в том, что и пресс-показы, и пресс-конференции – это все по регламенту. Пресс-показы мы устраиваем утром, потому что на них прессе может быть сложно попасть вечером. Например, был фильм «Мустафа», на который билеты были проданы за неделю до показа. На утреннем пресс-показе было 10 человек, а вечером все штурмуют зал. Так было не только с «Мустафой». На «Борис без Беатрис» был полупустой зал, но мы всегда предупреждаем заранее о пресс-показах, следим, чтобы они вовремя проводились. Спланировать свой график можно, так как расписание пресс-показов мы прислали за неделю до их проведения. Все пресс-показы в Каннах и Берлине начинаются в восемь-девять утра, и это нормально, а мы сделали на 9:30, на 10:30. Мы стараемся, чтобы они не перекликались с конкурсной программой.
Александра Дидык: Да, например, в Каннах на пресс-показ в 8:30 уже очередь журналистов, и не все попадают.
Антон Черничко: Почему пустые залы, когда идет пресс-конференция участников национального конкурса? Почему журналистов меньше, чем участников?
Ольга Мельник: Какая-то часть журналистов говорит абсолютно адекватные вещи: идет конкурсный фильм. Окей, потому что мы заинтересованы в том, чтобы они смотрели конкурсную программу. Но не все же стопроцентно отсматривают конкурс. Вот, к примеру, если на пресс-конференцию «Мустафы» пришли неаккредитованные на фестиваль журналисты, не наши, а наши смотрят в это время конкурсную программу, то на пресс-конференцию полнометражного конкурса не приходит почти никто, хотя его участники могут стать завтра знаменитыми, а ты будешь первым, кто возьмет у них интервью. Это же круто, правда, мегакруто. Мне порой приходилось журналистов упрашивать пойти на ту или иную пресс-конференцию. Идет «Безбожница»? Ничего страшного, пропустите, я возьму в программном отделе линк, и вечером он будет у вас. Дело в том, что у нас слишком насыщенная программа и сделать так, чтобы пресс-конференции не пересекались с показами, нереально.
Антон Черничко: Может быть проблема в низком качестве или в нишевости киноизданий? Отсюда и мало природного интереса. Если гламурные издания, они о звездах спрашивают, а не о дебютном кино. Мало критиков у нас, одни и те же лица.
Ольга Мельник: Десять можно собрать, если не брать во внимание «молодых и перспективных». Есть такие, которые вместе с «Молодостью» прошли огонь, воду и медные трубы. По поводу изданий… К примеру, в России есть «Коммерсантъ», совершенно не нишевое издание, которое пишет о кино. А можно ли представить, чтобы у нас в каком-то деловом издании был раздел кинокритики? Нет у нас такого раздела и на популярных ресурсах — в том же ТСН, «Корреспонденте» и так далее.
Антон Черничко: То есть это какой-то репортажный отчет?
Ольга Мельник: У меня сложилось впечатление, что наша кинокритика сама в артхаусе.
Антон Черничко: Какая роль у вас и как долго вы с «Молодостью»?
Ольга Мельник: Мы с Сашей занимаемся информационными партнерами, раскруткой, афишами, освещением фестивальных событий, отвечаем за гостей, пресс-конференции. Есть офисный администратор Аня, она помогает нам в исполнении практических задач: разослать приглашения, определиться с локацией мероприятия.
Антон Черничко: Вы это все в офисе делаете?
Ольга Мельник: Да, у нас полноценный рабочий день.
Антон Черничко: Вы в тени, но на самом деле в бою, да? Сколько фильмов посмотрели на этом фестивале?
Ольга Мельник: В зрительский день, 30 октября, мы разрешили себе посмотреть фильмы-победители: Гран-при, короткометражный, студенческий, национальный конкурс.
Александра Дидык: Да, я вот посмотрела на 46-ой «Молодости» два фильма. А хотелось бы фильмов 30 посмотреть. Но победителя — «Последнюю семью» польского режиссера Яна П. Матушинского — посмотрела, да. Хороший фильм.
Ольга Мельник: Я хотела посмотреть Лозницу (Сергей Лозница – украинский документалист, живет в Германии). Поэтому отложила все дела и сказала, что ушла на Лозницу. Посмотрела ровно 20 минут, причем три раза выходила, пока смотрела, потом поняла, что больше не вернусь, потому что постоянно возникают какие-то организационные вопросы. Невозможно сидеть, когда телефон разрывается. Я хотела бы посмотреть все. Я доверяю выбору нашей команды (программному отделу, который отбирает фильмы). В прошлом году, работая в пресс-центре, я посмотрела один фильм на протяжении фестиваля и в день зрителя — еще два.
Дмитрий Абрамов: Ради зрителя приходится жертвовать самым ценным — просмотром фильмов на большом экране. В течение девяти фестивальных дней физически нет возможности посмотреть фильмы, разве что в зрительский день (последний день фестиваля), в этот раз мне удалось посмотреть четыре фильма. А вообще, из нашей программы всего фильмов 15 я посмотрел до фестиваля.
Екатерина Янюк: Я посмотрела в общей сложности 8 фильмов. На фестивале, если я куда-то езжу, то отсматриваю обычно около 50-ти.
Антон Черничко: Сколько в штате человек, без волонтеров, которые работают на протяжении года?
Дмитрий Абрамов: Примерно десять человек. Разные времена были на «Молодости». Когда-то обходились и 5 людьми. Кстати, практика многих других международных фестивалей такая, что месяца два-три их офис «заморожен». То есть команда работает 9-10 месяцев в году. У каждого своя специфика организации работы. Честно говоря, я пока не вывел эту золотую формулу, сколько конкретно человек должно работать в межсезонье на «Молодости».
Антон Черничко: Вы тянете это все на себе, потому что вы уверены в себе или у вас есть конкретная цель, или нет возможностей поддерживать штат весь год?
Дмитрий Абрамов: Ну если бы было постоянное финансирование, тогда, пожалуй, 25 человек было бы оптимально.
Антон Черничко: Есть финансирование со стороны государства?
Дмитрий Абрамов: Да, но хотелось бы большего участия в фестивале со стороны властей. В следующем году Евровидение будет в Киеве, и мы понимаем, что практически все ресурсы города будут задействованы в его проведении. Очень надеемся, что на фестиваль выделят достаточное количество средств для проведения 47-го фестиваля на уровне, который по масштабам не будет уступать Евровидению. Речь ведь идет и о привлечении туристов также, в этом город заинтересован. Поддержка со стороны города может проявляться не только в финансировании, а, например, в выделении большого количества ситилайтов по городу. Мы продолжаем тесно общаться с городской администрацией. В этом году мы отработали разные программы нашего сотрудничества и теперь лучше понимаем, как организовывать фестиваль совместно.
Антон Черничко: Такое впечатление, что если вас взять вместе, то вы и Евровидение проведете, и президентские выборы.
Дмитрий Абрамов: Конечно же, провели бы.
Антон Черничко: Катя, кто такой идеальный волонтер? Почему именно такое количество волонтеров? 120, а не 80, и если добавится 250, вы их всех возьмете?
Екатерина Янюк: Подбор волонтеров – это очень важный пункт. Для волонтера фестиваль начинается намного заранее, за несколько недель, а для меня он начинается месяца за три. Изначально отбор состоит из заполнения анкеты. В анкете я всегда смотрю в первую очередь на мотивацию, на опыт и на то, как человек пишет и как он излагает. Возможно, это лютый субъективизм, но я смотрю на внешний вид, на то, как человек выглядит, потому что вся команда не должна выбиваться из концепции фестиваля. Без собеседования не возьму человека на должность волонтера. Иногда, правда, под конец дня чувствую, что не люблю людей, или, наоборот, очень вдохновляюсь и думаю, как бы поскорее с ними начать работать.
На фестивале работало меньше волонтеров, чем было подано заявок. В этом плане 45-й фестиваль был идеальным. Но чем больше масштаб, тем больше команда. На Берлинале, если не ошибаюсь, работает около 300 волонтеров. У меня в этом году было около 300 заявок, на собеседование было отобрано около 170 анкет. В команду было отобрано 140, а работало в итоге 100 человек. Идеальный волонтер – это человек, который четко знает свои цели и обязанности и который готов отдавать 24/7 своему делу. Нужно знать, чего он хочет и как этого достичь.
Антон Черничко: Какие основные цели и мотивации у волонтеров? Чего они идут широким шагом?
Екатерина Янюк: Она абсолютно разная: от того, чтобы смотреть кино, у тех, у кого нет денег на билет, заканчивая тем, что кто-то хочет завести профессиональные контакты или увидеть, как работает фестиваль изнутри. Есть люди, которым вообще кино до лампочки, они просто хотят свой кармический минус такой восполнить и сделать свой вклад в фестиваль. Кому-то интересна дружеская среда, расширение круга знакомств. Когда ты выжат эмоционально, то идешь к своей команде − и она заряжает тебя энергией, и это бесценно.
Дмитрий Абрамов: В этом году я специально находил время на общение с нашими волонтерами, не на 5 минут, и я реально кайфовал от общения с ними. Это оказалось отличным экспириенсом для меня — понимать, зачем они здесь, учитывая, что не за деньги, и видеть их горящие глаза — это правда очень мотивирует и заряжает.
Антон Черничко: Можно сказать, что волонтеры делают 50 или 70 % всей работы?
Екатерина Янюк: Я считаю, что проводить такой фестиваль, как «Молодость», без волонтеров априори невозможно. Если мы берем сугубо дни проведения фестиваля, то около 70 % исполнительной работы ложится на плечи волонтеров: гости, настройка проекторов, инфопоинт, аккредитация и многое другое.
Антон Черничко: На чем базируется доверие к волонтерам и часто ли приходится жалеть о том, что что-то срывается по их вине?
Екатерина Янюк: Если я в ком-то сомневаюсь, то я обязательно приставлю к этому человеку того, в ком я на 100 % уверена. Проблемные моменты мимо меня не проходят. Мне тоже очень важно понимать стрессоустойчивость человека. Слава богу, мне есть из кого выбирать, и я выбираю тех, в ком я уверена как в себе. Я с волонтерами всегда общаюсь на равных, потому что понимаю, что у них такая же плюс-минус мотивация, как и у меня, и такой же уровень ответственности.
Антон Черничко: Кратко об образовании, тренинге, как волонтеры получают знания.
Екатерина Янюк: Это все психология общения. Научить волонтера правильно отказывать. Как правило, мы разбираем какие-то ситуационные задачи. Стараемся максимально рассказать о безопасности. Все остальное индивидуально. В каждом департаменте своя специфика: что нужно знать, что не нужно знать. Подготовка начинается за месяц, но, по сути, это обучение в процессе. Все зависит от компетенции волонтера.
Антон Черничко: В цифрах вам известно, сколько гостей посетило фестиваль?
Александра Дидык: Около 80 тысяч: это кинозрители, участники мастер-классов и посетители других фестивальных мероприятий.
Ольга Мельник: Журналистов было больше 200 человек, потому что медиапартнеры могли присутствовать в лице и трех, и четырех журналистов.
Александра Дидык: На самом деле мы не соревнуемся за эту цифру. Если бы аккредитация была бесплатной, то у нас было бы 500 и больше журналистов. Фактически желающих достаточно, тем более фестиваль проходит в столице.
Антон Черничко: Что наиболее неприятное в вашей работе, с чем вы сталкиваетесь регулярно?
Ольга Мельник: Для меня это неоправданная агрессия людей, к которой я, в принципе, была готова. Знаете, есть такая категория людей − так называемые «городские сумасшедшие». И на фестивале есть подобные «любители» «Молодости», которые скандалят на аккредитации, у них будто бы проблемы с бейджами, говорят, что они друзья Халпахчи (Андрей Халпахчи − генеральный директор «Молодости»). Они очень часто воинственно настроены. Андрей Яковлевич советует не обращать внимания, он к этому привык, а я пока нет. Мы с Сашей пытались все решить мирным путем. У нас такая жизненная позиция.
Екатерина Янюк: У нас все знают, как сделать лучше, но не делают лучше и не предлагают свою помощь. Все умны, но не действенны. Не хватает материального обеспечения. Многие претензии беспочвенны, и нужно думать, в какой форме их высказывать. Самое наболевшее – это организационные вопросы, редкий зритель покритикует программу фестиваля.
Дмитрий Абрамов: Зритель, который чем-то недоволен, не так страшен, как люди, которые занимают позицию этакого «умника-наставника». Но в этом году я впервые «пострадал» от зрителя. В меня плюнули, обозвали, еще и обвинили в нетолерантности. Дело в том, что мне захотелось снова вспомнить, как это − контролировать очередь в залы, объяснить человеку правила прохода в зал… К сожалению, наш зритель, и в частности в Киеве, невоспитан пока как фестивальный зритель. Например, мы внедрили принцип очереди Last minute, который практикуется на других международных кинофестивалях, т. е. если тебе не достался билет, но есть аккредитация, то ты ждешь в отдельной очереди, а еще ты не можешь попасть в зал во время представления фильма, только после, и, по сути, когда фильм уже демонстрируется на экран. Пришлось «повоевать» немного, пока люди привыкнут, но думаю, что в следующем году будем меньше «воевать» – привыкнут, научатся.
Антон Черничко: Фестиваль можно назвать успешным бизнесом?
Ольга Мельник: Нет, конечно же, нет, по крайней мере в Украине. Андрей Яковлевич часто упоминает в интервью, что во Франции снимается 300 фильмов в год, в Каннах есть кинорынок, а у нас нет, потому что нам нечего продавать. Когда мы выйдем на схожий уровень, тогда можно будет о чем-то говорить. Полнометражного украинского конкурса на «Молодости» нет. Не зря в 2006 году победил клип Олега Скрипки на фестивале. Он получил «Скифского оленя» (главная награда фестиваля) в «Украинской Панораме».
Антон Черничко: Я все-таки спрошу о звездах. Вы работаете с ними? Кто формирует приезд режиссеров?
Ольга Мельник: Это программный отдел и Халпахчи. Ребята не только отбирают фильмы, но и ведут переписку с дистрибьюторами, переговоры со звездами. Нас, пресс-службу, ставят перед фактом, что Дени Коте – глава жюри. Все, работайте с этим. Программный отдел – это команда, которая работает вместе годами, а мы с Сашей с ними всего год, поэтому они еще не привыкли, что мы тоже часть семьи. Но мы над этим работаем.
Антон Черничко: Безопасность и охрана. Почему выбор пал именно на эту службу? Что это за люди?
Дмитрий Абрамов: Большая часть наших подрядчиков, которые обслуживают и сотрудничают с «Молодостью», работают с фестивалем уже много-много лет. Глобально к службе охраны не было никогда вопросов. Второй день фестиваля стал днем посещений фриков в фестивальном центре. Из года в год они как-то просачиваются, хоть мы и ограничили вход в кинотеатр «Киев» (свободно перемещаться люди могли только в фойе 1-го этажа), и наша охранная служба прекрасно с ними справляется.
Антон Черничко: В чем отличие показов на фестивале от обычного кинопоказа?
Дмитрий Абрамов: Мы показываем эксклюзивное кино. Причем я бы не ограничивался понятием исключительно артхаусного кино. Часто эти фильмы не найти в дальнейшем даже на пиратских торрент-ресурсах в интернете.
Екатерина Янюк: Моя смешная история. Я как-то стояла на двери красного зала и не пропустила одного известного журналиста в зал, потому что уже началась презентация и этого нельзя было делать по фестивальным правилам. Он сначала обозвал меня фашисткой, потом пошел в бар и угощал меня соломкой, а за ним пришла женщина, которой я попыталась объяснить, почему она не может попасть сейчас в зал, и я говорила на русском языке, потому что мне так привычнее. И я выслушала от нее, почему я не общаюсь с ней на державній мові, что я себе позволяю и что мы здесь должны. Третий раз мне позвонила волонтер в слезах, что ее атакует женщина, оказалось, что это известный персонаж фестиваля и она всегда угрожает тем, что «пишет жалобы» министрам.
По поводу кодекса зрителя. Это касается не только фестиваля. Когда я хожу в кино, то я оказываюсь единственной, кто делает замечания остальным, когда громко жуют, смотрят в телефон на всей яркости. Все оборачиваются и косятся на меня. И это всегда провоцирует бурю негодования. И я понимаю, что нам далеко до культуры зрителя, а до фестивального зрителя так вообще. Фестивальный показ от обычного отличается регламентом, что у нас есть жюри, определенное расписание показов, которое может сдвинуться в силу технических причин. В театр вы после третьего звонка не заходите − то же самое и на фестивале. Просто все привыкли, что кино – это народное развлечение, на которое можно прийти-уйти, но нет. Фестиваль я сравниваю с театром. Есть определенные правила. Даже дресс-код приветствуется. Нужно придерживаться определенных правил, с которыми можно ознакомиться заранее, и тогда не возникают вопросы. По сути, вам всего лишь нужно прийти вовремя и не мешать другим людям смотреть кино. Все очень просто.
Дмитрий Абрамов: Мы сумели максимально избежать технических неполадок и срывов. Да, были сдвиги во времени показов, но только лишь по причине фестивального формата, а именно представления фильма и Q&A (вопрос-ответ, брифинг) участниками съемочных групп. Это сложно регламентировать, потому что эта часть показа непредсказуема. Иногда зрители так увлекаются, задавая вопросы, а режиссеры − отвечая им.
Екатерина Янюк: И тут со стороны волонтеров тоже очень важно оперативно информировать зрителей об изменениях. Не врать им.
Если вы опаздываете на показ, мы не гарантируем свободное место, потому что есть очередь Last minute из людей, которые пришли вовремя, и они могут занять ваше место.
Если вы опоздали на сеанс и у вас нет свободного места, а сеанс начался вовремя, без технических задержек, фестиваль не компенсирует вам стоимость билета. Это тоже важный момент.
Дмитрий Абрамов: Хотя в этом году мы компенсировали стоимость всем, кто хотел.
Екатерина Янюк: У нас не прописано это в правилах, но я категорически считаю, что на фестивальные показы не должны допускаться люди с едой.
Дмитрий Абрамов: На самом деле есть такие правила, которые не могут быть прописанными. Я помню, как на меня шикали на показе на Берлинале, когда мне нужно было срочно написать СМС по работе. Там это воспринимается на уровне срыва показа. Конечно же, там большая часть публики профессиональная – дистрибьюторы, кинокритики, режиссеры… Там очень любят кино и большой экран, для них это святая святых. Я верю, что когда-нибудь и к нам будет съезжаться весь мировой кинобомонд, в правильном значении этого слова, который будет помогать воспитывать нашего зрителя. Кстати, думаю, что в следующем году мы введем писаное правило о запрете входа в зал с едой и напитками.
Антон Черничко: Сколько гостей посетили фестиваль? И так далее. Фестиваль в цифрах.
Екатерина Янюк: На фестивале работали 103 волонтера. Команда в целом, вместе с волонтерами, 138 человек.
Дмитрий Абрамов: Всего было аккредитовано почти 1000 человек, в том числе Staff.
Industry (кинопрофессионалы) — было выдано 140 бейджей. Для нас это новшество, которое мы ввели, чтобы увидеть, какой спрос на эту аккредитацию. Раньше и гости, и профессионалы получали аккредитацию со статусом Guest. Теперь это две отдельные аккредитации.
Также были аккредитованы примерно 70 представителей от компаний-партнеров. Пресса — более 200 человек. А также более 40 переводчиков.
Кстати, аккредитацию Staff получили 164 человека, речь идет не об основной команде фестиваля, а о подрядчиках, которые обслуживали фестиваль. Чтобы понимать масштабы фестиваля.
Иностранных гостей было около 100 человек. Это и члены жюри, и участники международной конкурсной программы, и известные кинодеятели, а также эксперты и участники рынка ко-продукции Boat Meeting. Всего аккредитованных участников конкурсной и внеконкурсной программ, т. е. режиссеров и продюсеров, было почти 120 человек.
Участники интервью:
Дмитрий Абрамов — административный директор 46-го фестиваля «Молодость»
Катерина Янюк — координатор волонтеров 46-го фестиваля «Молодость»
Ольга Мельник — глава пресс-службы 46-го фестиваля «Молодость»
Александра Дидык — член пресс-службы 46-го фестиваля «Молодость»
Антон Черничко — журналист, L’officiel
Фотографы –Артем Галкин, Владимир Шуваев
Записал – Антон Черничко
