«То, что человек чувствует вину, не означает, что вина есть»: 6 вопросов психологу о домашнем насилии

Статті
01.03.2018
ПОДІЛИТИСЯ
ПОДІЛИТИСЯ

Домашнее насилие – это образец принудительного поведения, которое характеризуется доминацией и контролем одного человека над другим, обычно сексуальным партнером, с помощью физического, психологического, эмоционального, вербального, сексуального или экономического давления. Мы попросили психолога Евгению Чернегу ответить на 6 вопросов о домашнем насилии и разобраться, как себя вести и что делать, если вам причиняют боль. 

Почему люди не уходят от своих обидчиков?

Возможные причины:

  • Причины выживания – самые понятные. Негде жить, нет работы, нет денег. Им крайне необходима внешняя опора, чтобы решиться уйти, разносторонняя система поддержки – и материальной, и психологической. На Западе есть центры и приюты, куда могут пойти люди, пострадавшие от насилия. У нас они тоже начинают появляться, но их ничтожно мало.
  • Человек может не формулировать происходящее как насилие. Он эмоционально нестабилен из-за происходящего, не в состоянии критически мыслить и может не доверять своим чувствам. Один из возможных симптомов психологической травмы – диссоциация. Человек не способен понять, где реальность, а где – нет. 
  • Партнер может испытывать к возлюбленному амбивалентные чувства: продолжать терпеть «ради любви». Вероятно, какие-то потребности в этих отношениях удовлетворяются – есть что-то, что он ценит, и ради этой ценности верит и надеется.
  • Если это созависимые отношения – уйти трудно. Происходят постоянные эмоциональные качели: вам то очень плохо вместе, то очень хорошо. Всплески эйфории при примирении очень высоки – обидчик просит прощения, признается в любви, происходит безумный страстный секс. В ровных гармоничных отношениях такие бурные эмоции редко встречаются.
  • Человек может искать причины в себе, может начинать думать: я сам создал причину, по которой меня ударили, не нужно было давать повода для ревности и т. п.
  • Может быть страшно уйти из соображений, что будет еще хуже, – найдут, убьют, например, или будут шантажировать, или сделают что-то плохое ребенку.

 

Что будет происходить с человеком, который не уходит от обидчика и продолжает с ним жить?

Помните сериал «Большая маленькая ложь»?  Он служит отличной иллюстрацией того, что насилие наращивается постепенно: сначала - грубое слово, потом удар, потом избиение, - и сразу не очевидно, что это домашнеее насилие. Не уходя от обидчика, человек может долго сомневаться, насилие ли это или проявление чувств. Зачастую, как только человек формулирует происходящее как насилие по отношению к себе, он находит в себе силы уйти. Но дойти до этой точки трудно. Стыдно признаться себе, что, да, ты – пострадавший от насилия. Что ты выбрал не того человека.  Стыдно рассказать даже самым близким. Чаще всего есть объективные причины ссор и разногласий, и один из партнеров старается стать лучше, ищет причины в себе – где он себя ведет «не так» и провоцирует другого – и занимается самосовершенствованием, но второй не унимается – вот что может происходить, если отношения продолжаются. Насилие не заканчивается. Становится сильнее. Происходит психологическая ретравматизация. Не выйдя из ситуации насилия физически, не изъяв себя из общего с партнером пространства, продолжая находиться с ним в отношениях, справиться с насилием очень сложно. 

Во скольких женских сексуальных фантазиях присутствует грубая сила? В 62 процентах. Но фантазии и реальность – это две разные вещи. Мы не можем сказать, что каждая женщина, которая подвергается домашнему насилию, получает психологическую травму. Это зависит от личности, психологической зрелости и типа нервной системы, но главное – не вытеснять травму. Этот опыт нужно интегрировать в свою историю, чтобы он стал частью жизни. Важно принять новую реальность, оживить свои чувства, так как именно чувства держат нас в этом мире и делают живыми. 

 

Что принято называть психологическим насилием?

Все виды взаимодействия, в которых человек делает с другим то, что тот просит не делать, нарушает личные границы. Агрессивно давит, сравнивает, обходится снисходительно, обесценивает, контролирует, игнорирует, запугивает, насмехается, обвиняет, уверен в своем праве управлять жизнью другого и знает о его потребностях лучше, думает и решает за него. Само по себе это насилием не является, а начинает быть в момент, когда другой просит этого не делать. Если обоим партнерам комфортно от, скажем, того, что один из них контролирует другого, они чувствуют это как проявление любви и заботы, – это не насилие. Но если от поведения партнера вам плохо, если он продолжает делать то, что вы просите не делать, и вы испытываете стресс, не можете полностью расслабиться и постоянно сосредоточены на реакциях партнера – это повод задуматься.

Сейчас популярна тема газлайтинга – когда близкий человек, которому вы доверяете, говорит что-то в духе: «нет, такого не было, я пришел в полночь», когда вы точно смотрели на часы и знаете, что он пришел утром. Вы ловите его на лжи, а он говорит, что вы с ума сошли, если не верите ему. И вы не знаете, вы неадекватны или он. Человек, который подвергся газлайтингу, чувствует, что будто сходит с ума. Важно понять, что психологическое насилие – это не конфликты, а постоянное жестокое обращение с намерением вызвать болезненную эмоциональную реакцию.  Открытое выражение злости в паре и способность пережить конфликт и вновь наладить отношения – показатель зрелой любви. Об этом много пишет Отто Кернберг, исследуя амбивалентность ненависти и страсти в рамках одних отношений. Он пишет, что это показатель зрелой любви – прерывистость отношений, когда люди ссорятся и мирятся и после ссоры не ищут нового партнера, а переживают конфликт и вновь возвращаются к любви. Поэтому конфликты – это нормально. Жестокое обращение и насилие, физическое или психологическое, – нет.

 

Почему в социуме бытует мнение «женщина сама виновата»? Почему иногда и сами женщины так думают и выражают автоагрессивные мнения?

Возможные причины:

  • Когда сталкиваешься с чем-то ужасным, психика защищается. Если мы убеждаем себя, что «она сама виновата», мы тем самым успокаиваем себя, что с нами такое не произойдет, ведь «я не такая, как она, это с ней что-то не так, вот почему это произошло». На самом деле никто не застрахован.
  • Здесь применимо искажение восприятия, носящее название «Фундаментальная ошибка атрибуции» (авторы – Росс и Нисбетт). Собственные действия мы больше склонны объяснять факторами ситуации, а действия других людей – их индивидуальными особенностями. Это очень интересный феномен. Если вы понаблюдаете за собой, то начнете замечать, что и вам это свойственно. Всем это свойственно.
  • Сама женщина-жертва так может думать, потому что она переживает ужасающий стыд и вину. И здесь мы должны отличать чувство вины от действительной вины. Вина – это нереализованная ответственность. Когда я должна была что-то сделать, но не сделала. Или должна была не делать, но сделала. В насилии виноват тот, кто насилует, это его вина и его преступление. То, что жертва чувствует вину, не означает, что вина есть. В какой-то мере это тоже защита психики. Когда маленький ребенок игнорирующей его мамы думает: «Если я буду себя вести лучше, мама меня полюбит», - это дает ему надежду на любовь. «Если я не буду носить короткую юбку, меня не изнасилуют» - такая же сказка.
  • Женщины вообще чаще, чем мужчины, винят себя, больше склонны к аутоагрессии.

 

Как справиться с травмой и продолжать жить дальше?

Травма запускает ряд нейробиологических реакций, которые психологи Линда Гант и психиатр Луис Тиннин обозначили как «инстинктивная реакция на травму». История травмы часто вспоминается в виде обрывков, неорганизованных в последовательный нарратив, который сложно или невозможно описать словами. Вероятно осознанное или неосознанное ощущение того, что травма будто продолжает происходить в настоящем, даже спустя много времени.

Отголоски прошлых травм называются посттравматическими проявлениями и могут сильно влиять на жизнь человека в виде неприятных симптомов. Поэтому важно помочь человеку «проработать травму» – восстановить вербальный и невербальный нарратив травмы и полностью интегрировать подобный болезненный опыт в личную историю.  Как это сделать? Когда насилие позади, ретравматизации не происходит и выживать и «держать себя в руках» больше не нужно, важно дать себе выплакаться, погрустить, попечалиться о произошедшем и утраченном. И делать это нужно в хорошей компании человека, который вас понимает, принимает, будет вместе с вами печалиться и позаботится о вас. 

Зачем грустить? Грусть – это психический механизм переработки утраты, который заложен в нас природой. После сильной печали возобновляется способность радоваться. «Мир ужасен, мир несправедлив» – это все так, и поэтому можно печалиться, чтобы переварить это. Это отличается от привычного посыла «если жизнь подсунула тебе лимон, сделай из него лимонад». Такой подход дает способность пищеварительной системе переваривать и лимоны тоже. Да, жизнь часто несправедлива. Об этом стоит грустить. И через грусть человек приобретает способность чувствовать вновь, возвращает себе чувство жизни и постепенно начинает видеть и то, что ее радует. 

 

Зачем нужно делиться своими переживаниями?

Чтобы получить свежий опыт принятия и доверия с другим человеком. Чтобы понять, что в своем ужасе, в своем стыде и со своими амбивалентными чувствами к обидчику ты можешь быть принята и понята такой, какая ты есть. Что другой признает, что случившееся с тобой ужасно, и готов заботиться и быть рядом, пока ты крепнешь. И что ты можешь позволить другому человеку быть с тобой, позаботиться о тебе и приобрести свежий опыт доверия и опоры к другому. После этого «горящие воспоминания» укладываются в долгосрочную память, травма переходит в опыт. Опыт не болит острой болью зияющей раны. Его можно вспоминать без боли.

Очень хочется порекомендовать в рамках этого вопроса книгу Питера Левина «Пробуждение тигра – исцеление травмы». Помимо информации о травме и ее лечении он пишет о том, что после переживания психотравмы у людей бывают серьезные личностные изменения в сторону большей личностной зрелости. Цитата из этой книги: « Когда травма трансформируется, один из даров исцеления — это детское благоговение и почтение по отношению к жизни. Когда мы поражены травмой (а затем восстановлены), то мы начинаем благоговеть перед силой естественных законов. Теряя свою невинность, мы можем обрести мудрость, а в процессе приобретения мудрости мы обретаем новую невинность. Инстинктивный организм не тратит время на суждения, он просто делает то, что делает. Все, что вам нужно сделать, — это просто уйти у него с дороги».

Читайте также: Это моя территория: Как выстраивать личные границы

ПОДІЛИТИСЯ
На сайті доступні аудіозаписи статей, підкасти і рекомендації стилістів в аудіо-форматі. Такі матеріали відмічені відповідним знаком(зліва).