А что, если бы в кино курение табака чаще становилось причиной смерти и страданий? Курение убивает не только время: оно, в то же время, постоянно напоминает нам о memento mori. Чем чаще курит человек, тем реже он обращает внимание на предупредительные надписи на пачках «убийственных» сигарет. Но, рано или поздно можно заметить опасности, о которых предупреждает Министерство здравоохранения, и тогда в голову приходит мысль: «Пора призадуматься о вечном». Размышления о тщетности бытия, конечности времени и жизни выдаются в выражениях лиц и во взглядах курильщиков. Возможно поэтому, когда авторы произведений хотят придать героям меланхоличности и невозмутимости, они приписывают персонажам эту вредную, но привлекательную привычку — курение.
Это сейчас нам понятно, что связи с сигаретами могут оказаться вполне опасными. А начиналось все с безобидного совета Жана Нико, посла Франции при португальском дворе, который порекомендовал Екатерине Медичи избавиться от мигрени при помощи табака. Именно от его фамилии произошло слово «никотин». Таким образом курение распространилось по Европе, а пик его популярности пришелся на время Крымской войны в 1856 году. Но вернемся во Францию ХІХ-го века. Никотином в неочищенном виде тогда интересовался алхимик Жак Горри, который стал пионером, скажем, французских лоббистов курения, или французов, заинтересованных табаком. За ним последовали химик Николь Лефевр, химик-аналитик Луи Николя Веклен, Луи Мельсен, который нашел эмпирическую форму никотина, и другие ученые. Судя по эстетическому влиянию кинематографа на самоидентификацию зрителя, к французским поклонникам табака мы смело можем добавить Жана-Люка Годара, Анри-Жоржа Клузо и даже Луи Бунюэля, который провел свою молодость в Париже, общаясь с литературной группой сюрреалистов. Чего стоят только его сцены с курящей Катрин Денев в «Дневной красавице» или кадры из фильма-сатиры «Призрак свободы», в котором медсестры, монахи и менеджеры отеля курят и играют в покер.
Во Франции сигареты имели особый социокультурный статус, а особенную роль играла марка Gauloises. Именно их курили в период между Мировыми Войнами, так как, в первую очередь, это считалось патриотичным. Эти сигареты тогда ассоциировались с пехотинцами, отважный образ которых использовался в пропаганде, и с борцами сопротивления во время режима Виши и их известным слоганом Liberté toujours! С другой стороны, считалось, что Gauloises также связаны с творческими или интеллектуальными личностями. Их курили Жан Бодрийяр, Пабло Пикассо, Альбер Камю, Жан-Поль Сартр и Джим Мориссон. Они распространились на героев произведений Хулио Кортасара, Романа Полански и Франка О’Хара. В общем, брендинг французских сигарет был достаточно сильным.
Но, как бы там ни было, на сегодняшний день Франция находится всего лишь на 59 месте в рейтинге курящих стран. Зато Украина в нем занимает шестое место, с 2,401 сигаретой на совершеннолетнего человека в год. И в момент, когда в табакери в центре Парижа ты покупаешь те самые Gauloises и видишь на упаковке жуткие фотографии последствий курения, начинается когнитивный диссонанс. Продавщица помогает тебе отыскать пачку с наименее пугающими картинками и заодно признается, что не курит, да и что вообще, не курит ни хозяин магазина, ни один из его сотрудников. На 2014 год в мире проживает 1 миллиард курящих людей, что является 20% от всего населения, и 80% от них являются жителями стран с низкими и средними доходами. От сигарет отказалась и бывший главной редактор парижского Vogue Карин Ротфельд: раньше она часто запечатлевала в эдиториалах процесс курения, а недавно заявила, что ее муж бросает курить, и поэтому она больше никогда не использует сигареты в своих съемках. Хоть она когда-то и писала, что для нее нету ничего более сексуального, чем запах табака на мужских пальцах, и, что курение, к сожалению, сопровождается прекрасным движением рук и дыма.
И если сигареты постепенно уходят из реального мира развитых стран, в их кинематографе они все еще остаются. Кино вообще абсорбировало сигареты так сильно, что, если бы здоровье кинематографа могло поддаваться рискам, все самое страшное уже бы случилось. Чтобы перечислить самые запоминающиеся кадры, в которых герои курят или же подкуривают друг другу сигареты, не хватит и часа. Например, это Ева Грин и Майкл Питт в «Мечтателях», Шерон Стоун в «Основном инстинкте», Моника Белуччи в «Малене», Хамфри Богарт и Лорен Бэколл в «Иметь и не иметь». И, конечно, грех не вспомнить Тома Уэйтса в «Кофе и сигареты».
В кино сигареты часто являются практически необходимым элементом для интимной и дружеской коммуникации, и, наоборот, для полного уединения. В первом случае стоит вспомнить, что еще в давние времена курение символизировало мирное общение у индейцев и являлось групповым ритуалом. В конце ХІХ-го и в начале ХХ века местами для обмена информации стали кафе, где можно было узнать и обсудить последние политические и культурные новости, выкуривая при этом сигарету. Правительство Австрии находило кофейни опасным явлением, потому что там зачастую собирались люди, высказывавшие точки зрения, противоположные правительственным. Так же начали появляться курительные комнаты для более состоятельных слоев общества. То, что происходило там, можно было описать просто — dolce far niente (с итал.: сладкое ничегонеделание — прим. ред). Теоретики культуры считают сигареты контактной игрушкой для взрослых и связывают их с феноменом безделья. И даже то, что люди свободно «стреляют» у незнакомцев сигареты (чего они не делают, например, с плитками шоколада) говорит о сигареты как о важном коммуникативном звене.
В кинематографе это звено целых тридцать лет подразумевало сексуальную связь. Дело в том, что в Голливуде, начиная с 1930-х годов, существовал Кодекс Хейса — этический кодекс производства фильмов. Согласно ему, в лентах запрещалась демонстрация обнажённого тела и провокационных танцев, а «сценами страсти» могли быть только поцелуи и объятия, и то, только в ключевых сюжетных эпизодах. И тогда режиссеры начали подменять секс курением. Кая Сильверман, теоретик, изучающий отношения визуальности и сексуальности, в одной из своих книг написала: «Курение и секс — два наиболее секулярных и физических действия, в которые вовлекаются люди». Она напоминает, что в книге «Портрет Дориана Грея» Оскар Уайльд говорит: «Сигарета — это самый приятный вид наслаждения; она резкая; она никогда не удовлетворяет до конца; разве можно хотеть большего?»
Кинообразы сильно влияли на эротическую коннотацию сигарет, но этому способствовал не только Кодекс Хейса, а еще и то, что они ассоциировались с сексуально привлекательными героями. Этим пользовались Philip Morris, American Tobacco другие американские бренды: они покупали вместе и героев, и кадры, и свою популярность. Именно поэтому в фильме «Вперед, путешественник» Пол Хейнред закуривает две сигареты одновременно. За долгое время наличия сигарет в кадре они закрепили твердую ассоциативную связь с имиджем мятежа, независимости, сексуальности, богатства, власти и праздности.
Запретность курения тоже сыграла немаловажную роль в его популяризации. В Германии одно время после заповеди «не прелюбодействуй» прибавлялось «не кури». Сегодня запрет на курение лицам, не достигшим совершеннолетия, провоцирует подростков поскорее повзрослеть и выкурить первую сигарету. Таким образом, курение становится символом взросления, а важность первой сигареты можно сравнить с важностью первого секса. Часто этот запрет иллюстрируют съемки в модных журналах: стилисты и фотографы подбирают в «напарники» к сигаретам провокационные позы, ситуации и смыслы. Несколько лет назад на сайте The Guardian появился материал с заголовком «Почему возвращается мода на курение?» Этим вопросом задаются многие: почему, несмотря на все призывы к здоровому образу жизни, выход на подиум Кейт Мосс с сигаретой в руке вызывает столько восторгов? Модная индустрия действительно циклична в своей любви к сигаретам.
Может, дело в неком подсознательном феминистическом посыле к женщинам? Он уже сработал однажды, в 1929 году, когда рекламщик Бернайз придумал, как сподвигнуть женщин начать курить: на волне феминизма он начал рекламировать сигареты как символ женской независимости. Женщины стали курить втрое больше. У Ричарда Кляйна другое объяснение: он считает, что удовольствие от курения — это вид того опыта, который Кант называет sublime — возвышенностью. Наберемся смелости предположить, что курильщикам настолько сложно отказаться от своей привычки не из-за физической зависимости, а именно из-за того, что они относят себя к касте возвышенных людей. И даже когда ходят на банальные перекуры на работе.
