В этом году бал Red Shoes Christmas Dance by Mercedes-Benz посвящен балету "Щелкунчик". Основательница журнала о балете balletristic.com Полина Булат рассказывает, где найти вдохновение для праздника и почему принцесса на пуантах — не лучший пример для подражания.
Бал ассоциируется со сказкой. С платьем, прической, шампанским и танцами с благородными кавалерами. Иногда — с балетом. У него с балом общий корень, привкус особого повода и, чего уж там, кавалеры. Разница в том, что сказка — это как раз про балет, а бал — самый что ни на есть концентрат реальности. Не зря праздничный спектакль "Щелкунчик" строго разделен на две части: первая — бытовые танцы и веселье у новогодней елки, вторая — блестящий и тревожный сон, фантастичность которого подчеркнута пуантами и пачками. Уютная суета, участники которой словно забыли про зрителей, и роскошный пир, где все лучшее — напоказ.
На контрасте реального и фантастического построены почти все классические балеты. Он — повод вплести в сюжет чистый классический танец, подчеркнуть мастерство балерины, отвлеченное от всего земного. За эту искусственность Лев Толстой, к примеру, балет глубоко презирал, считая его барским излишком, но балы в его романах — вертящийся калейдоскоп жизни. Теоретически "Щелкунчик" мог бы Толстому понравиться: балу в нем отведено особое место — целый первый акт. Внезапно он — не просто отмазка, лишь бы поскорее перейти к танцам на пуантах, а событие, полное самых разнообразных людских страстей.
Монархи придумали балет, чтобы поражать воображение. Балы — чтобы общаться. Свой знаменитый указ об ассамблеях, то есть общественных балах, Петр I издал, чтобы постепенно приучить дворян ходить в театр и воспитать светское общество, готовое к просветительским реформам. Царь лично посещал балы своих подданных и строго следил, чтобы все танцевали.
Балы повлияли не только на зрителей, но и на сам балет: в начале 19 века стало модным слушать и играть камерную музыку, предназначенную для бальных танцев. Глинка ввел её в свои оперы — специально для эпизодов, где участвовали танцовщики. Идею подхватил и позже развил Чайковский: его "Лебединое озеро", "Спящая красавица" и, наконец, "Щелкунчик" до сих пор держат на себе весь балет.
Что дала балету музыка для бытовых танцев? Ту самую возможность общаться, сблизив героев со зрителями. Новые для театра музыкальные формы одушевили танцевальную технику, разнообразили её манеру, характер. Они разъяснили сюжет и переживания героев лучше пантомимы. В "Щелкунчике" для бытовых сцен не просто так выделена целая картина первого акта: это сказка о детстве, здесь еще нет места для роковых коллизий. Будущую личность формируют и характеризуют события в замкнутом домашнем мирке. И чтобы сопереживать Кларе и Щелкунчику в фантастическом втором акте, зритель должен проникнуться их историей в первом, реальном.
Сцена бала и праздника — самая стабильная за всю историю "Щелкунчика". Хореографы по-разному трактуют музыку Чайковского во втором акте, меняя суть и исход балета. Но первый акт — как главная площадка для коммуникации — остается неизменным. Социальные танцы, принятые сегодня, по сути — те же балы прошлых веков. Их репертуар интернационален и одинаково принят всюду, их все так же танцуют в парах, по специальным поводам и в условленных местах.
Так чему же учит нас опыт балета и, в частности, "Щелкунчика"? Реальность может быть значительно ярче сказки, но, чтобы об этом вспомнить, иногда нужен жесткий контраст и чуть больше живого общения. Немного правил не помешает: начать лучше со степенного менуэта, интимное общение приберечь на вальс, в разгаре праздника станцевать мазурку и гордо удалиться под звуки немецкого гросфатера.
Читайте также: Екатерина Кухар: "Если у тебя есть талант – ты всегда прорвешься"