Когда в соседнем с моим киевском дворе продавали винт и шприцы, я была слишком мала, чтобы в этом разбираться, но достаточно наблюдательна — запомнить ситуацию и понять ее, будучи взрослой.
Слишком мала — хотеть и гордиться новыми кроссовками “Адидас” на своих ногах, но в состоянии сохранить в памяти, как с меня их пытались снять. “Найк” тогда ценился меньше.
Слишком мала — полюбить песни Цоя и “Мальчишника”, но достаточно взрослой, выучить наизусть отдельные фразы.
Мне тридцать два. И, если говорить о Киеве, я вижу пропасть между собой и поколением старше. Овраг с младшими тоже присутствует.
Моя генерация — в отличие от робких мечтателей прошлого — люди бизнеса и стартапов. Отличников, желающих славы и признания. Лайков и фотографий в светской хронике. Вслух осуждающее медали и кубки сообщество, которое, при этом, стремится быть членами жюри, стоять на пьедесталах и хранит грамоты под стеклом на стене.
Поколение постмодернистов, когда авторитеты оказались голыми королями. Будущее не обязательно должно наступить. Существует только здесь и сейчас. Остальное игра. В ней непременно нужно победить, предварительно сохранившись.
Поколение дилетантов, ностальгирующих по аналоговым интеллектуалам девятнадцатого и двадцатого века.
Поколение тех, кто разумно стал или вопреки — не стал — экономистами и юристами. Друзья, семья, машина, одежда, путешествия — статус, а не реальная жизнь. Но мы отчаянно учимся это преодолевать. Ищем корни. Заставляем себя влюбляться в страну, людей, реальность, в глубине души все равно воспринимая ее как несуществующую игру, плод технологий, подспудный обман. Мы любим алкоголь, сигареты и наркотики. Веганство и экстремальный спорт. Как писала поэтесса моего поколения — “ себя по-всякому убивать, чтобы не мертветь”. Мы испытываем на прочность мир и друг друга. Нам нужны доказательства.
Поколение младше — неореалисты. Люди, которые не боятся принимать себя, не понимают слово “нельзя”, начинают, обжигаются и идут дальше. В отличие от нас, не рефлексируют, не прокрастинируют, не разочарованы в истории, а просто видели ее в гробу.
Память больше не ценность. Регалии — тем более. Их “здесь и сейчас” настоящее. Потому что все можно восстановить или проверить в поисковике. Нет нужды запоминать. А лучше и вовсе быть ungoogleable. Вместо липовых дипломов экономистов и юристов, онлайн курсы и самообразование. Сознательное обращение к призванию бармена, парикмахера или столяра. Апсайклинг, волонтерство и постоянное движение вглубь.
Миллениалы в кроссовках, которые с них никогда не снимали на улице. Индивидуалисты без памяти. Смельчаки с развитой мелкой моторикой и отсутствием потребности смотреть в глаза.
Всему можно научиться. Для всего найдется мануал. У всего есть смысл.
Но не стоит принуждать этот смысл любить. Принуждение к любви особенно презирается миллениалами. Слишком много с молоком было впитано разного качества рекламного продукта, придуманного двумя поколениями старше и размещенного на всех видах носителей. Миллениалов не обманешь, потому что они — диджеи этой дискотеки. Зато мы платим. И танцуем тоже.
