В шестой год на фестивале начинает казаться, что ничего уже не может быть впервые — слишком хорошо знаешь, что будет происходить с тобой все девять дней. Но нет. Стоило опоздать на церемонию открытия (впервые, естественно), и все закрутилось по-новому. Сначала ты не понимаешь, что приехала поздно, и просто болтаешься под Фестивальным дворцом и болтаешь со знакомыми. А потом тебя не пускают в зал, потому что идет световое шоу, и твои попытки просочиться внутрь даже через маленькую щелочку испортят весь эффект. В эти несколько (несколько сотен тысяч!) минут ты понимаешь, что впервые осталась без брюта, которым всегда угощают гостей перед началом, и что церемонию не высидеть.
Но оказывается, твое состояние не имеет значения. Обыкновенно скучные переговаривания ведущих по-прежнему скучны, но не более. О них забываешь, когда слово берет губернатор Михаил Саакашвили, шутит по поводу того, как неловко ему было идти по красной дорожке без смокинга, да и от галстуков он отвык, просто и дружелюбно заряжает настроем, что все будет хорошо, — по-одесски или по-грузински, уже не понять. Президент фестиваля Виктория Тигипко, наоброт, серьезно и доходчиво объясняет, как масштабные кинособытия способны обогатить регион. А мы все этого очень хотим — и развития Одессы, и кинофестиваля, и побольше лучших фильмов, конечно.
Когда сидишь на балконе, замечательно видно, сколько людей зависло в телефонах. В один момент почти все экранчики вдруг потухли. Британский композитор Майкл Найман, которому вручили самую первую статуэтку — Почетный Золотой Дюк за вклад в киноискусство, наиграл пару мелодий на рояле. Своего рода разминка перед показом «Человек с киноаппаратом» (1929 года) Дзиги Вертова под сопровождение оркестра Майкла Наймана на Потемкинской лестнице следующим вечером.
Кстати, сверху не только удобно подглядывать, но и смотреть фильмы — изображение не искажается, а экран расположен прямо перед лицом как большой телевизор. Просмотр трейлеров конкурсных фильмов из международной и национальной программ — мой любимый момент церемонии. Именно здесь приятнее всего строить планы, на какие из фильмов пойдешь. Несмотря на то, что программа полна нашумевшим фестивальным кино и гала-премьерами, конкурс смотреть интересно — Гран-при международной программы определяют сами зрители.
Помимо обещаний достойных фильмов самым привлекательным в церемонии была огромная инсталляция по форме Дюка, внутри которой скользили красивые изображения. Это завораживало, не давало скучать и даже умиротворяло.
В таком расслабленном состоянии пришлось вникать в проблемы героев абсурдной комедии «Реальность» Квентина Дюпье, которая открыла фестиваль. Режиссер комедийного ужастика об ожившей покрышке убийце «Резина», которую демонстрировали на самом первом ОМКФ, в своем новом фильме рассказывает историю режиисера, что ищет идеальный крик для фильма ужасов, чтобы получить финансирование. Так же, как выплывала голова Дюка и ручки, сложенные в намасте, в инсталляции на сцене, сменялись реальности в фильме. В детстве моим самым ужасным страхом было, что я узнаю что-то необыкновенное, а когда расскажу кому-то — мне не поверят и посчитают сумасшедшей. И Дюпье выбирает для этого любопытную форму — сны и фильм в фильме. Это как если бы Дэвид Линч в своем «Малхолланд Драйв» стал добрым и простым, или «Вечное возвращение» Киры Муратовой было бы лишено однозначного финала. Должно понравиться любителям разгадывать, где сон, где мнимое пробуждение, а где настоящее. Впрочем, я даже не пыталась закрыть истории, просто наслаждалась юмором и абсурдом происходящего, немного ерзала ближе к концу и думала о том, что этим и будем заниматься ближайшие дни — плавать из одной реальности в другую из разных культур и на разных языках.
С немного перекрученным от фильма мозгом, отправились на фуршет. Первый залпом и второй по чуть-чуть, как учил меня пить брют любимый литературный герой Арчи Гудвин. Каждый год это правило работает на положительное восприятие всего происходящего. Кто-то тянется поцеловать тебя и ты, только соприкоснувшись щеками, вспоминаешь, откуда вы знакомы, кто-то зачем-то дарит тебе белую розу, кто-то еще зовет в Otrada Beach Club. Когда-то это место было локацией первого ОМКФ. Теперь мы снова вернулись на просторы у бассейна, где никто не толпится, а наоборот, все разбредаются так, что сложно с кем-то познакомиться. Проще и естественнее пообщаться со своими: с девочками из пресс-службы, которые уже давно без сна, но отлично выглядят и очаровательно улыбаются, с одесскими киношниками, живо обсуждающими недавние съемки полного метра с американской звездой Тони Тоддом, с коллегами из Киева, которых видишь всего раз в году — здесь, и от этого встречи такие особенно теплые.
По дороге домой бездумно смотришь в окно на мелькающий город, а в голове крутятся мысли — кому обещала вместе идти на «Курта Кобейна», с кем собиралась на «Любовь» Гаспара Ноэ, удастся ли попасть на показы под открытым небом на Ланжероновском спуске и что хорошо бы посмотреть что-то из программы военного кино «Одесса в огне», получится ли встретиться с Дарреном Аронофски, к которому все так стремятся. И главное, как встать на йогу — впервые в этом году на фестивале можно каждое утро заниматься в пустом бассейне на Киностудии — когда хочется жить в Отраде каждую ночь. Но всему свое время, нужные фильмы обязательно тебя найдут, судьбоносные встречи случатся, и обязательно будет что-то впервые. Возможно, даже больше чем ты можешь себе представить.
Фото предоставлены пресс-службой ОМКФ
