Ведущий украинский медиа-художник Степан Рябченко давно знаменит своими виртуальными мирами. В начале мая стартовал проект Strange Time – первая в Украине масштабная международная онлайн-выставка, созданная Рябченко в рамках творческого объединения «Арт Лаборатория» в сотрудничестве с Национальным центром «Украинский дом». Современные художники разных поколений, работающие в разных жанрах, исследуют «странное время» и предлагают собственную оценку и восприятие происходящего в мире. Проект создан по принципу живого организма, пополняясь работами художников со всего мира, постоянно расширяя свои границы.
Мы поговорили со Степаном об инструментах и практиках виртуального искусства, а также узнали о дальнейшей судьбе новой платформы.
Как возникла идея Strange Time?
22 марта 2020 года я наводил порядок в своем архиве и встретился с работой «Розовый лис», которую создал ещё в 2018 году. В какой-то момент я открыл файл и начал с ним работать. Цвет цифрового рая неожиданно изменился, изображение главного героя приобрело другую форму, а большинство персонажей вовсе покинули пространство. Прозвучал сигнал тревоги. Так появилась работа «Охотник», а вместе с ним и первая мысль о будущем проекте. Я никогда не планировал быть куратором, но в период карантина в связи с тем, что культурная жизнь замерла, будучи цифровым художником, я решил организовать международную виртуальную выставку, к участию в которой пригласил известных художников со всего мира. Моей задачей стало желание показать, на что направлена сегодня творческая энергия и как художники разных поколений и взглядов видят и чувствуют это время. И к моей радости, ведя переговоры с каждым из участников, у меня сложилось впечатление, что они ждали этот проект, все работали и были сконцентрированы на этой же теме.
Какими были ваши критерии подбора участников выставки? И каков нарратив новой платформы?
При отборе работ я полагался на интуицию. Первому, кому я позвонил стал мой друг из Нью-Йорка, американский художник Алекс Юдзон. Он обрадовался такой инициативе и в нашей беседе относительно сегодняшней ситуации с Covid-19 прозвучала фраза, что мы живем в «странное время». Я моментально решил, что это идеальное название для проекта, оно прекрасно звучит на всех языках, в том числе, как верно заметил Олег Тистол – «дивний час» по-украински. И что самое важное, оно дает возможность говорить не только о конкретной неоднозначной ситуации, но и в общем о времени, в котором мы живем, а значит время снимало любого рода ограничения и давало мне, как куратору, возможность использовать широкий спектр при отборе работ и высказываний. Все это способствовало реализации проекта в том виде, в котором мы можем наблюдать его сегодня – инновационный по форме и интересный по содержанию.
На выставке представлены работы художников со всего мира – например, новые поп-сюрреалистические работы Кенни Шарфа, культового американского художника (друга Энди Уорхола, Жана-Мишеля Баския и Кита Харинга), концептуальная фотография американского художника Алекса Юдзона, создающего цветочные натюрморты, прорастающие из отходов и мусора, а также его новая серия, в которой он перестраивает мебель отельных номеров в абстрактные инсталляции, все это похоже на «сумасшедшинку» во время изоляции на карантине. Еще одна серия фотографий шведского художника Андерса Крисара под названием «Телесное облако» затрагивает трансцендентный план и идеи иллюзорности материальной стороны.
Восковые постапокалиптические структуры уроженца Одессы Джина Кигеля и деревянные картины советского нонконформиста, ныне американского художника Люсьена Дульфана, короткометражный фильм и инсталляции южноафриканского художника Омри Хармелина и ироничные работы британца Ричи Кулве, кинетические скульптуры Ника Рамажа и перформанс Джанессы Кларк, постконцептуальные инсталляции немецкой художницы Ханны Халлерманн, француза Валентина Абада, бразильца Фернандо Молетты и чилийца Алехандро Леонхарта, абстрактные произведения испанца Гильермо Мора и прелестная лисичка бельгийца Жофруа Амараля. Португальское искусство представлено двумя футуристическими видео работами Паоло Ариано, а также концептуальными текстами и абстрактной живописью Педро Матоса.
Также в проекте можно увидеть цементные инсталляции Эрика Соммера, бронзовые скульптуры и цифровой фотоколлаж Дэвида Баскина, различные подходы в живописи Самуэля Яблона, Пола Кула, Дэвида Чуприна, Джулио Малинверни и Якуба Хубалека, сюрреалистическую керамику Роксаны Джексон. Японская художница Норико Окаку специально для проекта создала видео-коллаж с возможностью сканировать QR код, переносящий зрителя в трехмерное пространство. Испанский художник Джезу Моратиэль в работах, отобранных для проекта, демонстрирует искусственный характер цифровой природы, нарочито подчеркивая приемы компьютерной деформации, с другой стороны цифровой эстетики с проекцией привычных нам сюжетов. Еще одни представитель новых медиа – немецкий дуэт lom-of-LaMa, работающий в различных жанрах и американская художница Виктория Кидди. Последним художником, которого я пригласил в проект за день до его открытия стал мастер пространственной деконструкции, немецкий художник Феликс Шрамм.
Украинское искусство представлено как известными произведениями, которые в контексте проекта приобретают новое звучание, так и совершенно новыми работами, которые экспонируется впервые: экспрессивная живопись с элементами компьютерной графики и инсталляция Василия Рябченко, воспевающая стереотипы постмедийная живопись Олега Тистола, бытовая графика Марины Скугаревой и тревожные работы Павла Керестея. Также на онлайн-выставке представлены характерные работы на коврах Андрея Сагайдаковского, кинематографичная пустотная живопись Василия Цаголова, биофутуристические инсталляции Aljosha, сюрреалистические коллажи Александра Ройтбурда и украино-датского художника Сергея Святченко, пророческие картины Виктора Сидоренко и Николая Маценко, компьютерные вирусы Степана Рябченко и моя новая работа «Охотник», благодаря которой и родилась идея создать и запустить «Странное время».
С какими сложностями вы столкнулись во время оцифровки физических работ и формирования выставки?
В оцифровке проблем не возникло, ведь у всех художников есть свои архивы. Но были случаи, когда только что законченные работы фотографировали и отправляли мне по почте, все происходило оперативно. Иногда наступали задержки с написанием текста и ответов на вопросы, но этот момент был для меня закономерностью. Я понимал, что для этого нужно время. Особенно меня порадовал Кенни Шарф, который прислал мне сообщение прямо перед открытием, после чего мы были готовы на 100%.
Если это станет постоянной платформой для проектов, какие еще инструменты вы хотите в нее включить?
Сегодня проект включает в себя раздел выставки, в котором работы и цитаты художников двигаются по экрану монитора как под микроскопом. При добавлении новых работ поле автоматически увеличивается, принимая в себя новых мастеров. Также проект имеет раздел участников выставки, в котором собран структурированный архив всех авторов с кратким и понятным описанием их творческой деятельности, их произведений и размышлений относительно странного времени, как они его воспринимают и что они чувствуют. В разделе «3 вопроса – 3 ответа» собраны эксклюзивные интервью с художниками, которые отвечают на очень важные и личные вопросы, все эти тексты размещены на общем экране. Таким образом можно читать разные мнения, сравнивать и иметь представления о мироустройстве через призму художественного взгляда.
В процессе работы я также решил заявить о творческом объединении «Арт Лаборатория», которую создал в 1996 году мой отец Василий Рябченко, и перегрузить ее в контексте современности. Её деятельность изначально была направлена на развитие современного искусства Украины и его интеграцию в общемировой художественный процесс. И уже сегодня на примере проекта Strange Time она объединяет художников и представителей творческих профессий, заинтересованных в реализации своих личных и групповых творческих проектов при помощи современных технологий.
Сейчас мы с моим братом заканчиваем платформу «Арт Лаборатории». В ней будет раздел проектов, архив художников, принимающих участие в жизни организации, новостной портал и ряд нововведений, которые мне хотелось бы озвучить непосредственно в момент открытия. Я с уверенностью могу сказать, что моим желанием является создать наиболее современную структуру, которая будет развиваться по принципу живого организма.
Как вам кажется, сегодняшняя глобальная пандемия и объективизация вируса может повлиять на завтрашний арт-мир?
Надеюсь, что эта ситуация оказала влияние уже сегодня, в первую очередь, дала художникам возможность задуматься, что и для чего они делают, какие темы поднимают и какой информацией, а также эмоциями насыщают пространство.
Как вы думаете, какие тренды в будущем может продиктовать такая свобода зрителя и более широкий спектр визуальных инструментов/практик художников?
Здесь возможны несколько путей развития, а также их комбинаторика. Я показываю общую картину мира и предоставляю площадку как для новейших экспериментов в искусстве, так и для традиционных практик, которые на платформе обретают новое звучание и у зрителя имеется возможность сравнивать и самому делать выводы, что ему в данный момент ближе. Мир интересен в разнообразии.
Это ваш первый кураторский опыт, насколько было тяжело стать звеном между площадкой и художником?
В связи с тем, что подобного рода и масштаба выставка проводится впервые, я с большим энтузиазмом взялся за работу. Впечатления, конечно, фантастические. Мы с командой создали совершенно новый уникальный подход к формированию проектов. Мой брат Сергей Рябченко создал креативный сайт, который сам по себе является произведением искусства, а также тизер к открытию выставки с цифровой авторской музыкой. Виктория Ким, главный координатор проекта, приложила свой опыт и талант, благодаря чему мы запустились к намеченной дате. Моя сестра Вера Рябченко помогала общаться с художниками и взяла на себя непростой труд по переводам. Каждый член команды внес свою лепту и самые положительные мысли, чтобы этот проект состоялся наилучшим образом. И, конечно, я благодарен художникам, которые поддержали мою идею и предоставили в столь короткие сроки свои работы и размышления. Немаловажным фактором здесь сыграло доверие художника к художнику. Это совершенно иной диалог и понимание друг друга с полуслова.
Степан Рябченко. Из серии «Виртуальный сад» (2014-2019)
Можно ли сказать, что сегодня цифровое искусство стало равным физическому?
Я думаю, что на равных они были уже лет пять назад, сегодня цифровое искусство, бесспорно, в авангарде. Первая причина – в его инновативных идеях, мобильности и широких возможностях применения. Вторая причина связана с огромным числом художников и перенасыщением рынка живописью. С другой стороны – это естественный процесс. Когда я начинал заниматься цифровым искусством в Украине, в первые годы никто толком не мог меня понять, потому что ничего подобного никто не делал, доминировали классические каноны. Я же делал то, что мне было интересно и так, как умею делать только я. А сегодня, когда начался повальный бум на волшебное слово «виртуализация», все вдруг захотели заниматься цифровым искусством и открывать порталы по его продвижению, на самом деле не разбираясь в этом, и что самое неприятное – не чувствуя разницы качества. А здесь, на мой взгляд, скрывается тот самый капкан. Беготня за трендами – это желание ухватиться за иллюзию мнимого успеха, но никак не творчество жизни.
Есть ли какие-то законы, по которым развивается ваша реальность?
Развиваюсь я, развивается и она. Часто герои перекочевывают из одной работы в другую, в моей вселенной нет ограничений. Сегодня я работаю над концепцией «Цифрового Рая», создавая фантастические ландшафты, несуществующие цветы и образы.
Какое место в этой реальности занимает архитектура?
Основополагающее. Моя творческая модель построена на проектировании образов.
А задумывались ли вы над практикой анимирования своих сюжетов?
Первые эксперименты с компьютерной анимацией у меня начались буквально сразу во время работы над серией «Компьютерные вирусы» в 2008 году. Сегодня я также продолжаю активно работать с этой технологией. Например, в этом году я стал финалистом крупнейшего международного конкурса на разработку масштабной работы для Tampa International Airport. Для этого проекта я разработал свою, пожалуй, самую масштабную и технически сложную цифровую инсталляцию в жанре компьютерной анимации со звуковым сопровождением, специально написанным моим братом Сергеем Рябченко. Проект был создан на основе работы «Электронные ветры», которая экспонировалась в центральном зале Национального центра «Украинский дом» на выставке «Медиазависимость». Также в этом году меня пригласили представить Украину на биеннале современного искусства в Южной Корее с компьютерной анимацией одного из «Виртуальных цветов».
Какие главные проблемы локальных институций и зрителя вы чувствуете сегодня?
В институциях сегодня зачастую сидят люди, которые используют работы художников, как инструмент пропаганды деструктивных идей, манипулируя такими понятиями как «история», «социальная справедливость», «свобода», иную позицию и видение искусства и жизни они не хотят воспринимать. Эта начинка делает проекты похожими один на другой, все они заточены на критический анализ и негативное восприятие. Этими же институциями прикормлена определенная группа художников, которая, по сути, выполняет заказные работы, им внушена уверенность, что они наиболее радикальные и интересные представители современного искусства.
В нынешний «коронавирусный кризис» представители этих групп подняли вопрос о необходимости поддержки культуры. Действительно, творческие люди являются наиболее уязвимыми в данной ситуации. Но кто получил эти средства? Их получили опять же институции, которые их всегда и получали. А что досталось художникам, которые неподконтрольны этим институциям? Ничего.
Также по-прежнему муссируется идея по созданию музея современного искусства. Кем? Верно, все теми же структурами, заточенными под всю ту же группу художников.
На мой взгляд, этот музей должен создаваться иным способом. Так как внушительная часть программных работ, которые должны восполнить временные пробелы, находятся в частных коллекциях, то на основе этих коллекций и должен создаваться музей. Безусловно, под присмотром комиссии, в число которой должны войти представители различных взглядов, а также сами коллекционеры. Эта же комиссия должна будет проводить обязательные закупки у художников, непрерывно пополняя музей и поддерживая самих художников. Тогда не будет никаких исторических пробелов в музейном собрании, а художник будет работать с уверенностью, что он нужен своей стране, оставаясь самим собой и не оглядываясь на диктатуру трендов.
Что касается меня, я продолжаю активно работать, представляя Украину на международном уровне, вместе с командой единомышленников мы будем продолжать деятельность творческого объединения «Арт Лаборатория», которая сосредоточена на экспериментальных подходах, связанных с новыми технологиями, а также интеграцией украинского искусства в общемировой художественный процесс. Что касается зрителя, у него никогда не будет проблем, если он будет больше доверять себе и своей интуиции.
Читайте также: Танцующий в темноте: хореограф Артем Шошин о современном балете и всех его участниках
