Весь прошлый декабрь легендарная сцена «Опера Гарнье» содрогалась не только от танцевальных па, но и от звука обрушившегося дождя из 40 тысяч пластиковых шаров. Эти блестящие зеленые шары, как и шлемы с огромными ветками, и грубые черные плащи на танцорах стали частью большой игры самого модного и востребованного хореографа нашего времени, 34-летнего шведа Александра Экмана. На его счету около 45 постановок по всему миру, а в прошлом году таланту молодого экспериментатора покорилась главная сцена Парижа, для которой Экман создал балет Play о тех самых «играх, в которые играют люди», о личной свободе и социальных ролях.
Для режиссера, помимо спектаклей представляющего собственные инсталляции в музеях, одежда танцоров и декорации служат не «оберткой», а инструментом передачи своего послания зрителю, поэтому зачастую и костюмы, и сценографию Экман разрабатывает сам. В 2014 году для постановки «Лебединого озера» в Осло он вылил на сцену шесть тысяч литров воды для создания настоящего озера, в котором и танцевали артисты Норвежского театра оперы и балета. Причем, по словам самого режиссера, сначала, лежа дома в ванне, он придумал этот эффект, а затем решил применить его для своей версии знаменитого балета. Костюмы к постановке создал давний друг Экмана, датский дизайнер Хенрик Вибсков, который неутомимо показывает коллекции одежды в Париже, участвует в биеннале, шьет костюмы для Бьорк и устраивает перформансы по всему миру – от Рейкьявика до Токио. Экман говорит, что больше всего ценит в Хенрике его умение веселиться и играть, а также его талант превращать модные показы в настоящие спектакли.
Парижская опера для Александра Экмана была давней целью и большой мечтой. Но, по его собственному признанию, он столкнулся с новым уровнем работы как на репетициях с артистами, так и при создании сценической одежды. Соавтором Экмана на сей раз стал старожил «Опера Гарнье» – известный художник по костюмам Ксавье Ронзе, отвечающий за весь балетный haute couture. В его мастерских работа не прекращается ни на минуту: кроме создания нарядов к новым постановкам, здесь все время ремонтируют и переделывают «олдскульные» корсеты, пачки, камзолы и тиары для спектаклей, которые идут не один десяток лет. Парижская опера задает тон во всем: пока закройщики и швеи передают свои знания из поколения в поколение, дабы не прерывать традицию, Ксавье Ронзе вводит инновации в своем кутюрном ателье, одевающем 154 танцора. Четыре года назад вместе с Бенжаменом Мильпье, руководившим тогда балетной труппой, он начал использовать технологию 3D-сканирования американской компании Alvanon, которая помогла после одного снятия мерок создать новые манекены, позволяющие существенно сократить время, уходившее на многократные примерки. Инновация очень пригодилась Ронзе во время совместной работы с Карлом Лагерфельдом, создавшим в 2016 году 100 костюмов для современной версии балета Джорджа Баланчина «Квартет Брамс-Шенберг».
«Во всем мире работа театров с популярными модельерами означает повышение статуса постановки. Понимаю, что у нас пока я выступаю флагманом в этой сфере, и надеюсь: таких коллабораций станет больше в нашей стране, – говорит прима-балерина Национальной оперы Украины Екатерина Кухар, талант которой давно оценили во всем мире. В марте она представила на родной сцене новаторскую постановку Children of the Night хореографа Staatsballett Berlin Александра Абдукаримова, костюмы для которой разрабатывала немецко-украинская команда. Эскизы мифических существ, которые ищут потерянную любовь, изначально рисовала художница Берлинской оперы, а затем в Киеве группа дизайнера Назара Дидыка подбирала ткани, продумывала детали и шила наряды.
Главной сложностью, рассказывает Екатерина, было найти подходящую ткань, поскольку костюмы должны имитировать обнаженное тело и при этом эстетично выглядеть и быть удобными для танцоров. Партнеры-мужчины, например, сразу отбросили все идеи с тончайшими шлейфами и шарфами, которые невероятно красиво смотрятся на эскизах, но мешают на сцене. А вот юбку для своей героини Кухар изобрела сама: как-то, оставшись в хитоне «Жизели», она закатала его спереди, чтобы он не мешал движениям, и поняла, что это отлично подчеркивает пластику тела и добавляет романтики ее образу.
Children of the Night не первый опыт сотрудничества Кухар с дизайнерами. Два года назад украинский бренд GUDU разработал костюмы для новогоднего «Щелкунчика» – тогда на сцене Национальной оперы Екатерина появлялась в пачке, расшитой камнями, а ее партнер Александр Стоянов – в ярко-красном камзоле. «Для меня важно, чтобы у дизайнера было креативное и театральное мышление, чтобы он понимал, можно ли в этом платье сделать поддержку или исполнить арабеск, чтобы продумывал, как оно будет выглядеть с третьего яруса».
Применяют свое креативное мышление для сценических постановок современные дизайнеры с завидной регулярностью, продолжая дело Габриэль Шанель, Пьера Кардена и Кристиана Лакруа. За последние годы Хуссейн Чалаян создал костюмы для балета Gravity Fatigue, Рикардо Тиши – для «Болеро», Мария Грация Кьюри из Dior разработала наряды для Американского национального балета, а Оливье Рустен одел танцоров для постановки «Ренессанс» французского хореографа Себастьяна Берто. Этой весной к ним присоединился британец Эрдем Моралиоглу, создавший лаконичные, опоясанные бархатными черными лентами костюмы для балета Corybantic Games обладателя премии «Тони», хореографа Кристофера Уилдона. Сотрудничая с Лондонской королевской оперой, дизайнер признался, что эта работа стала для него большим вызовом. А прима театра Лорен Катбертсон, исполнительница ведущей партии, общаясь с журналистами перед премьерой, сформулировала цель таких трудоемких и непростых творческих коллабораций: «Это идея сделать нечто совершенно новое и современное, то, чего никогда не существовало до сих пор». И, пожалуй, с ней нельзя не согласиться.
