24 сентября в широкий украинский прокат, наконец, выходит фильм украинского режиссера Виктории Трофименко «Братья. Последняя исповедь». Больше года картина путешествовала по разным кинофестивалям – от Шанхая до Москвы –, а украинская премьера состоялась на кинофестивале Молодость в прошлом году. «Братья. Последняя исповедь» снят по книге «Шмелиный мед» шведского писателя, лауреата Нобелевской премии, Торгни Линдгрена. В фильме рассказывается история двух братьев, которые всю жизнь делили между собой все: мать, игрушки, женщину, сына. Но в их жизни произошло событие, после которого они не разговаривали на протяжении 40 лет.
Работа над фильмом длилась пять лет, в течение которых было, наверное, все: трудности с получением прав на экранизацию, проблемы с финансированием и долгие поиски подходящих актеров. Подробно обо всем этом Виктория Трофименко рассказала L’Officiel Online.
Фильм «Братья. Последняя исповедь» – ваш дебютный полнометражный фильм. Чем вы занимались до этого?
В институте Карпенко-Карого, где я училась снимала короткометражные фильмы, которые также принимали участие в разных фестивалях. Первый мой часовой документальный фильм был снят еще до института, а со второго курса я уже работала на телевидении над документально-постановочными фильмами на канале СТБ. Это были мои первые постановки с наличием бюджета. Именно там я осознала, какое направление мне интересно больше всего. Я ощутила вкус работы с актерами. Когда ты понимаешь, что у тебя есть актеры, художник – полноценный процесс режиссуры. В этот момент мне стало понятно, что я хочу делать дальше.
В основу фильма лег роман «Шмелиный мед». Как проходил процесс адаптации рассказа в сценарий?
Книга ко мне попала совершенно случайным образом, но, когда я ее прочла, поняла, что нам по пути и надолго. Я решила снять свою дипломную полнометражную работу по этому роману. Но я понимала, что мне не нужен минимум – мне нужен полнометражный бюджетный фильм. Я написала сценарий в 2008 году. Изначально креативным продюсированием я занималась сама, а потом мы встретились с Pronto Film, и как раз в этот момент Госкино запустило программу поддержки украинского кинематографа. Я не хотела ни при каких условиях связываться с государством. На тот момент слышала разные истории со съемками других режиссеров. Я искала частные инвестиции и даже боялась государственных структур. А потом на одном из фестивалей я встретила Екатерину Копылову (бывшую главу Госкино) мы разговорились, она как раз готовила к запуску реформы и систему питчингов. И искала молодых режиссёров, хотела поднять всю талантливую молодёжь. Обновить кровь украинскому кинематографу. Это была одна из её идей. Я ей поверила и я, видимо, была очень убедительна раз она поверила в меня. Всех подкупал сценарий фильма.
Сложно было получить от автора романа права на экранизацию?
Это было очень непросто. Сначала не могла найти агента в сети. Но прочла, что книгу издали при содействии шведского посольства я позвонила туда и попросила контакты агента писателя. Мне их дали, я написала агенту, но ответа не получила. Торгни очень крут, его номинировали на Нобелевскую премию, и тут я такая пишу ему: «дайте мне права я сниму студенческую работу на основе вашей книги». А у него на основе этого романа была поставлена опера в Швеции и уже экранизировано несколько других книг. Но я все равно решила, что напишу сценарий, вышлю ему, и он поймет, что это будет круто и, конечно, согласится. А когда я уже заканчивала писать сценарий, пришел ответ от агента.
У вас были эксклюзивные права на фильм?
Торгни в Швеции очень популярный автор. Это, условно говоря, если бы какая-то студентка из Никарагуа обратилась к Андруховичу и попросила снять студенческий фильм на основе его книги. Я их уговорила, но поначалу мне дали не эксклюзивные права. И уже через год я поняла, что мне нужны эксклюзивные права. На мою просьбу агент говорит мне: Торгни очень дорогой автор, это живой классик. На улице 2008 год, кризис, у меня нет таких денег. Я пообещала, что сниму очень хорошее кино, и мне дали два года бесплатного эксклюзивного опциона. Ситуация нонсенс.
Почему вы решили перенести место действия рассказа в украинские Карпаты?
У Торгни история развивалась в шведских горах. Поэтому очевидно, что герои должны были жить такой же законсервированной жизнью, а горный ландшафт у нас только в Карпатах и Крыму. Если брать Крым, то тогда эти герои должны были быть крымскими татарами, но это совершенно другая история. Поэтому мы выбрали Карпаты с гуцулами и их диалектом.
Как выбирали локацию для съемок?
Очень долго выбирали локацию. У нас было четыре выезда, и мы объездили практически все Карпаты и Закарпатье. Мы остановились в Синевирской Поляне, недалеко от озера Синевир. Мне локация очень понравилась и Славе Пилунскому (оператор-постановщик), но он сразу сказал, что там будет сложно снимать: технологически взобраться на гору с группой и техникой будет невозможно.
Как вы вышли из этой ситуации?
Мне просто повезло с продюсерами: они начали строить на гору дорогу, договариваться с местными жителями. Там было два дома, которые нужно было разобрать и построить заново, создать целый хутор – благо, дома были в заброшенном состоянии. Департамент художника-постановщика Влада Одуденко возил нужные доски на лошадях с самого низа в гору, а в это время туда приходили местные жители с вилами, которые были уверены, что мы их обворуем и обманем. Один из собственников участка сказал, что у него на этом месте растет картошка, и он ничего не хочет знать. Продюсеры быстро решили этот вопрос доставив ему столько килограмм картошки, сколько он собирает за год, чтобы мы могли там снимать. И в итоге местные жители строили нам дорогу: они поняли, что мы их работодатели, и в один момент к нам стали приходить и предлагать помощь. И так как дорогу на гору постоянно смывало, решили построить лестницу на гору, по которой группа два раза в день ходила вверх, вниз. И если что-то забывали, то нужно было идти по лестнице туда и обратно. Под конец съёмок мы по ней взлетали… лестница сродни Потемкинской, около 800 ступенек.
А с поиском актеров как обстояли дела?
Я искала актеров месяца три, многих отбрасывала еще на стадии фотографии. У меня был хороший кастинг директор Алла Самойленко – она как-то умеет чувствовать режиссёра, поняла, что я хочу. И я уверена, что ей тоже нравилось не искать лёгких путей, а искать залежи таланта, как нефть. Долго искали актеров на Западной Украине, и в профессиональных театрах, и в аматорских. В итоге двух персонажей мы нашли во Львовском театральном институте. Один из братьев – вообще не актер, он художественный руководитель тернопольского театра. Но когда я увидела его, поняла сразу: это он. Роль одной из главных героинь досталась певице Наталке Половинке, которая до этого не снималась вообще; в итоге она взяла приз за лучшую женскую роль на фестивале группы А. Поверьте, у каждого особенная история прихода в фильм.
До широкого проката лента прошла долгий фестивальный путь. Расскажите, как фильм принимали на фестивалях в Москве, где он получил приз российской критики, Шанхае, Индии и Пекине?
Когда мы закончили монтаж, решили сразу узнать, как фильм воспринимают. И завершал череду фестивалей группы «А» на тот момент – Индийский, и мы отправили туда фильм – нас отобрали в конкурс. Мы, честно, не ожидали такого результата, потому что жюри обычно ориентируется на фильмы, которые принимали участие в различных фестивалях на протяжении года. И тут мы прорываемся – это было круто. Сейчас мы уже понимаем, что немного погорячились. Нужно было подождать и начать со следующего года. Дата выхода фильма – конец 2013 года, и из-за этого мы потеряли много фестивальной истории. Но на тот момент это был первый украинский фильм, отобранный на три фестиваля группы «А».
В Москве нас с хлебом солью не принимали, но мы этого и ожидали. Мы приехали, я в вышиванке, Наталка Половинка – в украинском барокко – представили свой фильм на пресс-конференции, представили его зрителям и уехали. Организаторы постарались создать комфортные для нас условия, но все равно появилась одна женщина на пресс-конференции, которая спросила: «А за что вы так не любите нас, русских?» Ну, и тут никто не сдержался. Я ответила: «А вы нас очень любите? Это не мы аннексировали у вас территорию. Не мы пришли с топором войны». В общем, это было очень резко и эмоционально с моей стороны. Потом долго еще за нее извинялись. Некоторые журналисты в конце интервью плакали. К нам отнеслись тепло.
На получение приза мы не ездили. Там был Сергей Трымбач, Глава Национального союза кинематографистов Украины. Мы попросили его сказать об Олеге Сенцове от лица всех кинематографистов Украины, так что он вышел, взял приз и попросил освободить Сенцова. Весь зал зааплодировал, и тут Михалкову ничего не оставалось делать, как выйти на сцену и поддержать его. Он обратился к Путину с просьбой освободить Сенцова. На тот момент это даже казалось победой. Но спустя год, как мы видим, ничего не произошло. Это очень больно, тяжело и обидно.
Как вы думаете, какой будет реакция широкой публики на ваш фильм?
Я могу лишь надеяться на то, что его услышат. Тут невозможно предсказать: это как лотерея. На него не надо ходить из жалости, потому что украинцы должны поддержать украинское. Нет, это не тот случай. Это достойное кино. Там каждая деталь рабочая, продуманная. Это мозаика, которую в конце нужно собрать. Если человек идет с таким настроем, он получит состояние катарсиса. Когда мы делали кино, я рассчитывала на людей, которые думают. Относилась к ним с уважением. Есть же фаст-фуд, а есть рестораны, где подают авторскую пищу. Деликатесы. Если ты гурман – ты получишь эстетическое удовольствие. В целом это кино для людей, homo sapiens, если человек относит себя к подвиду человека мыслящего, то это фильм для него.
В Украине реально стать успешным режиссером?
Кино ведь у нас только развивается, все в процессе, поэтому я думаю, что реально. У меня не было каких-то родственных связей, взаимоотношений, которые мне помогли сделать этот фильм. Ничего такого. Только вера в сценарий, сила воли и желание. Скажем так, это удача и серьезное мастерство, которого на первый взгляд не видно. Это как айсберг: чтобы все сложилось, нужно выстроить громадную глыбу из намерений и поступков под водой, которую никто и никогда не увидит.
Над чем работаете сейчас?
Над сценарием «Дауншифтинг» в соавторстве с Романом Горбиком, украинским драматургом, который живет в Швеции. Это – история, написанная по мотивам книги Леонида Андреева «Дневник Сатаны», которую я прочла в юности. Она умер, так и не дописав произведение, поэтому драматургически оно немного хромое, но настолько животрепещущее и современное, что я все-таки решила делать кино. Всю историю мы адаптировали и перенесли в Индию. Снимать буду в Великобритании и Индии на английском языке.
Какой фильм вы бы хотели забыть, чтобы посмотреть его снова?
Ого, какой вопрос. Ну, их много на самом деле. Назову первые, которые пришли в голову: «Загадочная жизнь Бенджамина Баттона», «Форрест Гамп» и «Военный ныряльщик». Последний – очень вдохновляющий, мы часто с дочкой его пересматриваем.
Автор романа уже видел фильм?
Еще нет. Как раз собираемся отправить ему диск с фильмом. Но он видел трейлер и сказал, что хочет посмотреть кино, и это при том, что раньше у него не было интереса смотреть фильмы, которые экранизировали по его книгам. Когда он думал над тем, давать или не давать нам права на экранизацию, то посмотрел мои предыдущие работы и сказал, что у нас есть что-то общее.
