Главный редактор интернет-журнала Platfor.ma Юрий Марченко внезапно для себя осознал, что мы уже давно живем в будущем, — и предлагает всем, кто тоже почему-то до сих пор этого не сделал, поступить так же
Недавно я заглянул в большой магазин детских игрушек — разумеется, по сугубо рабочим вопросам (ложь). В детстве это было для меня абсолютно сакральное место. Сначала родители покупали мне там разнообразные самосвалы на веревочке, затем первобытные электронные игры, а потом я и сам сгоряча набирал там всяких идиотских водяных пистолетов или занимательных настолок. Так вот, недавно я бродил по этому магазину между рядами с роботами из «Звездных войн» и квадрокоптерами, а мимо носились хохочущие продавцы на двухколесной пластине, которая ездила сама, на моторчике. Два колеса, подставка под ноги, сами ноги и их обладатель сверху — вот вся конструкция. Щедрые сотрудники дали и мне прокатиться. Наклоняешься вперед — едешь вперед, назад — едешь назад, в сторону — поворачиваешь, наклоняешься, как сделал я, — падаешь носом в пол. Вещь совершенно фантастическая, футуристическая и много еще какая -ическая. И все это в магазине, где еще лет 20 назад продавался конструктор, в котором из дырявых металлических пластин можно было при помощи гаечного ключа, плоскогубцев и десяти тысяч ругательств сварганить просто дырявую металлическую пластину размером побольше.
Из громоздких двухколесных трибун, которые еще пару лет назад казались вершиной цивилизации, сегвеи внезапно превратились в практически карманные гироскопические дощечки. Пусть не парящий скейт из «Назад в будущее», но уже становишься на дурацкую пластину с колесами — и она везет тебя вот туда, вот сюда или все-таки носом в пол.
Недавно я был в Дубае. Полвека назад здесь нашли запасы нефти — совсем, кстати, небольшие. Но в итоге этот стартовый капитал позволил захолустной деревне превратиться в один из главных городов мира. И тут будущее в настоящем видно особенно ясно. Небоскреб Бурдж-Халифа — почти километр в высоту. Метро выглядит так, как будто его срисовали из книг Айзека Азимова: поезда без машинистов сами носятся по путям, проложенным на высоте пары десятков метров. В прохладные деньки вокруг +30, поэтому кондиционируется каждый хлев, каждая остановка и каждый нанофалафель, который ты ешь. Тем временем в небо торчит колоссальный металлический цилиндр — искусственная горнолыжная трасса, к окнам которой липнут целые батальоны арабов, чтобы впервые в жизни увидеть снег. А еще в этом городе посреди пустыни на всех углах растет настолько идеальный газон, что на нем счел бы честью симулировать Криштиану Роналду. Ну и, разумеется, тут люди создают острова в виде пальм, континентов и прочей чепухи, да.
Как-то раз вечером мимо меня буквально просвистела девчонка на том самом гироскопическом скейте. Пока я гневно таращился ей вслед, она ловко полавировала дальше, съехала с тротуара, пересекла проезжую часть и укатила куда-то вдаль, к небоскребам до небес — и все это время она набирала какое-то сообщение на смартфоне, не особенно глядя на дорогу или возмущенных архаичных двуногих типа меня. Я сравнил ее изящное и абсолютно рефлекторное покачивание-управление своим транспортом со своими неловкими подергиваниями в киевском магазине — и, во-первых, позеленел от зависти, а во-вторых, понял: уж дети-то точно знают, что будущее уже здесь. Точнее, для них наше старперское будущее — это уже настоящее.
В любой точке планеты сейчас можно напялить небольшие электронные очки — и тут же оказаться в Средневековье, в кино, в Токио или даже в детском магазине недалеко от дома. Или плюхнуться на свой диван, включить странный пластмассовый прямоугольник — и прослушать лекции величайших умов человечества (ну или на голых людей посмотреть). А если не знаешь, куда идти, то тот же прямоугольник покажет тебе местность сверху, снизу, сбоку и расскажет, как ступать, чтобы не угодить в лужу, которая в этот момент находится в пяти тысячах километров от тебя. Незнакомое слово теперь остается незнакомым ровно до тех пор, пока ты не лезешь в интернет, — тогда как раньше по-настоящему любознательный человек собирал запас провианта, седлал кобылу и неделю скакал до ближайшего мудреца, который в ответ ворчал что-то вроде: «Не, я не в курсе».
К слову, о кобылах. Из-за краха «Конкордов» транспорт слегка притормозил, но тем не менее. Когда-то Афанасий Никитин сходил в Индию и умер. Через несколько столетий туда уже можно было сгонять на поезде, но за эти несколько недель в условном плацкарте с попахивающими носками ты старел на целые месяцы. А теперь полдня в кресле посреди облаков — и ты уже жуешь карри в Дели. Или дели в Карри.
Когда-то я прочел очень много классической фантастики: Гамильтоны, Саймаки, Шекли, Гаррисоны и прочие Ле Гуины. Люди там повелевали роботами, перемещались на портативных самодвижущихся штуковинах, управляли половиной мира с помощью вычислительных машин и выращивали сады в пустыне. Похоже, пора переименовать эту фантастику в реализм. Потому что все это уже здесь.
При этом в окружении всего этого технологического триумфа большинство людей по-прежнему ведут себя в духе Средневековья. Агрессия, ненависть к отличающемуся, зависть и прочие неприятные качества все еще играют значительную роль в атмосфере человеческого общения. И, кажется, даже когда у ученых наконец дойдут руки до телепортаторов, мы все равно будем выходить у себя дома из сияющего аппарата после вечерней прогулки по Бали и желчно помышлять о том, что у соседа телепортатор чуть более сияющий благодаря отделке из Swarovski.
Тут, конечно, хочется еще и брякнуть, что картошку мы все равно копаем чуть ли не палками-копалками родом из каменного века, но нет. Будущее все-таки здесь, просто его, выражаясь терминологией мыслителя Уильяма Гибсона, и правда пора уже нормально распределить. Главное, чтобы наша невероятно технически выросшая цивилизация наконец-то повзрослела и ментально.
