Михаил Александрович Врубель родился в Омске, похоронен в Санкт-Петербурге, но значительная часть его жизни и творческого роста пришлась на Киев – чем мы, разумеется, гордимся. Врубель любил гулять по ботаническому саду, вдохновляясь природой, частенько захаживал в Кирилловскую церковь – полюбоваться собственными работами, знай себе шастал по центральным улицам Киева и не догадываясь о том, что спустя несколько сотен лет его ошалевшие поклонники будут пытаться повторить эти маршруты. Так вот, ошалевшим поклонникам посвящается.
Самое известное обиталище Михаила Врубеля в Киеве – квартира с мастерской на Десятинной, 14, где его пригласил остановиться пейзажист Владимир Орловский. Из квартиры открывался удивительный вид на Днепр и Подол – недаром сам Врубель был в восторге от своего временного пристанища и охотно приглашал всех в гости, полюбоваться панорамой. Именно здесь Врубель делал первые попытки написать своего первого Демона, одного из главных персонажей его творчества.
Врубель обожал пешие прогулки по Киеву – он гулял по Подолу между двумя ведьмовскими горами, наслаждался тонущими в зелени куполами церквушек и домов, степенно мерил шагами нынешние территории Лукьяновки и Львовской площади, спускался по переулку с поэтичным названием Репьяхов Яр – позже его назвали Врубелевским, в честь знаменитого пешехода, а потом, в 70-х, снесли.
Врубель также являлся постояльцем киевских «меблированных комнат» - в частности, живописец жил в отеле Франца Чарнецкого на Владимирской, 16. Там он мог снимать чистое уютное жилище за 15 рублей в месяц – учитывая присущую Врубелю расточительность, эта сумма подходила ему полностью. В Киеве художник жил пусть счастливой, но слегка голодной жизнью – его отец писал в письмах своим друзьям: «...И до чего дожил Миша с его талантами, способов для жизни почти никаких». Этот дом Врубеля находился в счастливом соседстве от квартиры Адриана Викторовича Прахова – археолога, культуролога, профессора искусств, который и пригласил Михаила Александровича в Киев поработать над росписью Кирилловской церкви.
Возвращаясь к разговору о финансовых трудностях, которые претерпевал Врубель, ему приходилось частенько оставлять в залог ценности или по дешевке продавать свои работы – делал он это в ссудных кассах, находившихся в доходном доме на углу Крещатика и нынешней Богдана Хмельницкого, а ранее – Фундуклеевской. Михаил Александрович заходил в доходный дом еще и с тем, чтобы изучить безделушки, которые сдают в ломбард его коллеги по несчастью: по воспоминаниям Прахова, внимание Врубеля всегда завлекали переливы цветов драгоценных камней, и именно в ссудных кассах художник мог часами пересыпать из одной ладони в другую пригоршни камней. Однажды живописец усадил Маню Дохнович, дочь владельца ломбарда, среди всех сокровищ, хранившихся у ее отца, надел на нее платье и шаровары, дал в руки розу и кинжал – так родилась знаменитая «Девочка на фоне персидского ковра», которую позже выкупит меценат и коллекционер Иван Николаевич Терещенко.
Не только этим связан Крещатик с именем Врубеля: в доме по адресу 40/1 на верхних этажах находился отель «Номера Кане», где жил художник. Также Михаил Александрович останавливался и на улице Афанасьевской – теперь она носит имя Ивана Франко. Во время своих многочисленных прогулок художник часто спускался по дороге, которую позже так и прозвали – Врубелевский спуск; она вела с Кирилловской возвышенности.
Врубель приехал в Киев с целью реставрировать убранство Кирилловской церкви: тогда было принято решение не консервировать фрески и росписи, а дописать недостающие элементы и фрагменты. Михаил Александрович, разумеется, с вдохновением взялся за дело – тогда в Академии ему преподавали античный рисунок, но в работе над Кирилловской церковью приходилось иметь дело с наследием византийской культуры, и для юного живописца это было вызовом. В Киеве он написал «Сошествие Святого Духа», «Ангелы с лабарами», «Надгробный плач» и другие; после Врубель едет в Венецию, где пишет центральные композиции для иконостаса. Любопытно, что большинство из героев его полотен – киевляне, которых Михаил Александрович встречал во время своего пребывания в Киеве. Самый яркий пример – это, конечно, Эмилия Прахова, жена его покровителя, с которой Врубель списал Богоматерь. Художник был безответно влюблен в Эмилию и увековечил ее на многих своих полотнах. В подобной же манере он увековечил фельдшерицу Марию Ершову, профессора Адриана Прахова и многих других знакомых.
Врубель также хотел бы расписать и Владимирский собор и даже подготовил эскизы, но увы: его предложения были слишком авангардными для комиссии, принимавшей решение, и их сложно было бы представить себе рядом с фресками Васнецова, Нестерова и других утвержденных художников. Прахов, упоминая об этих эскизах, говорил, что они абсолютно прекрасны, но для их реализации следовало бы выстроить отдельный храм в совершенно особенном стиле. Впрочем, Врубель все-таки оставил свой след во Владимирском: ему доверили написать орнаменты в интерьере.
Наследие Михаила Александровича осталось еще и в Софийском соборе: он восстанавливал мозаики в куполе храма. Николай Адрианович Прахов вспоминал: «Михаил Александрович серьезно отнесся к исполнению полученного заказа. Согласовав с фигурой архангела, который сохранился, он поместил, с небольшими изменениями, остальных трех, сначала написав их одежду гладкими тонами, а когда краска высохла — плоской кистью начал выкладывать квадратики мозаичных камешков соответствующих оттенков».