Накануне в Художественном Арсенале стартовал Фестиваль молодых украинских художников — масштабный арт-эксперимент, который объединил 67 проектов. Инициатива создания бьеннале принадлежит Министерству культуры Украины: концепцию мероприятия придумали еще в 2004 году, а в 2017 — наконец перенесли с бумаги на стены Арсенала, заручившись поддержкой Национального художественного музея Украины.
Тема выставки, обозначенная кураторами Катериной Филюк, Марией Ланько и Лизаветой Герман, звучит весьма утопично — «Сегодня, которое так и не настало». Таким образом кураторы предложили художникам (и зрителям) поразмышлять о моделях альтернативного настоящего. Не менее интересным оказался и подход к отбору проектов: тема должна была стать искренним выражением чувств и мыслей художника, а не надуманным предметом. К слову, заявок пришло около 400.
География участников весьма обширна. Здесь собрались художники со всех уголков страны, а есть и те, кто уже давно живет и работает за границей. Организаторы посмеиваются, что проекты посчитать можно, а вот художников — нет: некоторые объединились в группы, совместно работая над одним объектом, другие — держат все в строгом секрете, ожидая открытия.
В Арсенале кипит работа. Команда из 45 строителей круглосуточно возводит новые гипсокартонные стены, на которых позже появятся видеопроекции, фотографии, разводы от баллончиков, штрихи от угольных карандашей и многое другое. В некоторых уголках уже работают художники. Так, я проходила мимо разбитого вдребезги автомобиля, который неделей ранее стал главным участником перформанса Саши Курмаза. Молодые парни посреди улицы избивали старый Opel битами, выбивали стекла и выбрасывали вещи из салона: «акт насилия» заявлял о правах пешеходов, сетуя на проблему неправильной парковки в городе. Следом за машиной располагается еще не законченная скульптура Сергея Григоряна — высотная конструкция, обшитая винтажными, сотканными вручную коврами, которые художник скупал на блошиных рынках.
Я прохожу в следующий зал, и на горизонте мне открывается обнаженный каркас гигантской головы — проект Александра Кутового, — которая вскоре будет обшита пластиком. Рядом с конструкцией разбросаны баллончики Montana Black и Gold, а под прозрачной пленкой и полиэтиленовыми пакетами прячутся более мелкие, но не менее важные элементы скульптурного ансамбля — части человеческих тел, вылепленные из мягкого пластилина и вскрытые серебряной краской. Всего их будет около 20 единиц, и все они окружат огромную голову.
Следом я натыкаюсь на еще один довольно объемный проект: здесь, посреди экспозиции, Михаил Алексеенко совместно с Мадлен Франко выстраивает комнату своей покойной бабушки, в реальном масштабе. «Квартира 14» — точная копия того самого жилого пространства, где проживала семья. Сейчас стоят лишь стены и горит одинокая лампа, но вскоре возле нее «сделают ремонт» и главные атрибуты советского прошлого окружат гипсокартонную коробку. Так, художник приглашает зрителей порефлексировать на жизни в Совестком Союзе, поразмыслить о мечтах и понимании самих себя предыдущими поколениями.
Пока я неспешно прогуливалась по пустынным, местами призрачным, залам Арсенала, мимо меня пронеслась тачка для перемещения грузов, правда, вместо громоздких предметов на ней восседала компания молодых художников. Позже выяснилось, что одним из них был Василий Савченко, создатель большой живописной работы (живописной, как он сам утверждает). Мы познакомились с ним у его рисунка, — и это действительно был графический рисунок: на соединенные вместе кусочки плотной немецкой бумаги углем нанесены плавные размашистые линии. У каждого фрагмента — разная история: самый первый лист художник заполнил в Берлине, другой — во Вроцлаве, еще один — он создает в стенах Арсенала. Что здесь изображено, Василий говорить отказывается, но добавляет, что каждый зритель увидит что-то свое. Сейчас художник работает над циклом «МП», как он сам расшифровывает — «микропространство», «монументальная практика», «мечта и память». И действительно, когда подходишь к этой монументальной работе, ощущаешь себя в отдельном пространстве — ты больше не в Художественном Арсенале и даже не в здании. Пока я стояла на месте и взглядом следила за движениями линий, Василий рассказывал, что этот проект — исследование границ мечты и памяти. Он говорит, что работа на этом этапе не закончится и у нее появятся еще новые фрагменты, но спешно уточняя, что она все же будет иметь конец.
Следом я знакомлюсь с молодой донецкой художницей Лией Достлевой. Она создает текстильные скульптуры людей-киноцефалов — персонажей с собачьими головами из сюжетов древнегреческой мифологии времен Геродота, которые обитают где-то в области Восточной Украины. В виде такой куколки она изобразила себя, затем своего мужа и еще нескольких людей, которые рассказали ей свои личные истории, связанные с насильственным переселением с родной земли. Для художницы эта работа крайне интимна, и в то же время она обращается к актуальной теме травмирования коренного населения вследствие геополитических игр. Лия настаивает, что ее работы не имеют никакого отношения к крафту, а техническая часть и вовсе ее не волнует. Каждая кукла рассказывает историю реального человека, ассоциативно изображая жестами и позой его личность.
Еще один художник, с которым мне удалось встретиться, — Дмитрий Микитенко. Он работает в жанре абстрактной живописи, и проект для Фестиваля не стал исключением. Когда я его встретила, он лишь начинал подготовку к художественному процессу, поэтому я только могу представить, как будет выглядеть его абстракция. Он рассказывал о тысяче точек, нанесенных с помощью баллончиков MTN 94 на поверхность стены, — позже они образуют две разных фигуры с одинаковым количеством пятен. Нетрудно догадаться о том, что художник близко знаком с граффити-культурой, которая и стала для него неким бэкграундом. Его не интересуют острые социальные проблемы: в своем творчестве он исследует форму и ее возможные изменения. Он опирается на весьма космополитические темы, например, тонкие философские учения о форме и пространстве. «Каждый пшик баллончика — минимальная неразделимая единица, как атом. Меня интересует формирование более сложных структур из таких базовых вещей, как точка», — комментирует Дмитрий.
Каждый уголок для художника — отдельный мир с мыслями, мечтами и ценностями; для зрителей — повод поразмышлять и что-то почувствовать. Если приходить сюда не за художественным контекстом, то хотя бы за эмоциональным.
